(венок сонетов)
1
Спокойно катит волны Понт Эвксинский,
Устав топить и мучить корабли,
Устав от бурь и валов исполинских,
Угомонился у брегов земли.
Он задремал, заслушавшись Эола,
Замедлила извечный путь Луна…
Самозабвенно исполняла соло
Увлёкшаяся арфова струна.
Её напев прорвался на свободу…
И вот уже ликующий дельфин,
Резвящийся среди ленивых спин
Своих собратьев, рассекает воду
И мчится вместе с волнами вперёд,
Приветствуя начавшийся восход.
2
Приветствуя начавшийся восход,
Переодевшись в чистые одежды,
Подарит день и новые надежды
Светлеющий хрустальный небосвод.
С него падут в глубины океана
И там погаснут за звездой звезда,
Освободив от тяжкого труда
Края небес держащего титана.
Вздохнув, Атлант усталою рукой –
Бывает, устают и полубоги! –
Смахнёт, нарушив утренний покой,
Два юных дерзких облачка с дороги,
Чтоб Гелиос привычный начал ход,
Взметнув своих коней от кромки вод.
3
Взметнув своих коней от кромки вод,
За ветром вслед направил колесницу,
Держа поводья твёрдою десницей,
Лихой охотник, греческий Немврод.
И мяли степь колёса и копыта,
Бежал с дороги зверь и улетел
Степной орёл, боясь калёных стрел,
В чьих остриях его погибель скрыта.
Увёл своё потомство старый вепрь,
И, спрятав всё живое, стихла степь…
А кони стали, сделав путь неблизкий…
Охотник сбросил с плеч ненужный лук
И оглянулся: совершая круг,
Феб золотит бока курганов скифских.
4
Феб золотит бока курганов скифских…
Лучом касаясь спящих нимф босых,
Их украшает жемчугом росы,
Старательно собрав его на низки.
Очнувшись от своих девичьих снов,
От колдовства видений полуяви,
Резвятся нимфы в пёстром разнотравье,
Как яркие цветы среди цветов.
Шалуньями разбуженное эхо,
Дробя и множа отголоски смеха,
Разносит их над ковылём седым…
А воздух звонок так, что даже слышно,
Как от ленивых угольков кострища
Муаром серым рвётся в небо дым.
5
Муаром серым рвётся в небо дым,
Чертя замысловатые фигуры…
У жертвенника строгие авгуры
Над зеркалом колдуют золотым.
Хранящие алтарь своих богов,
Приносят в жертву агнцев невинных,
Скрывая в складках одеяний длинных
Рубинами запёкшуюся кровь.
Парад планет и вещий крик совы
Для волшебства используя, волхвы
Знаменья ждут коленопреклоненно…
И багровеют дымные клубы,
Завесу тайны узнанной судьбы
Приоткрывая взору постепенно.
6
Приоткрывая взору постепенно
Своё лицо в сплетении волос,
Возникла вдруг красавица из грёз
Из кипы кружев белоснежной пены.
О, как вы ошибались, знатоки!
Нагая дева, юная Киприда
На берег моря у Керкинитиды
Взошла, а не на славный остров Кипр.
Как подтвержденье истинности слов,
Её следов таинственные знаки –
Огнём любви пылающие маки.
Среди неярких полевых цветов
Слагают до сих пор о ней поэмы
Разрушенные каменные стены.
7
Разрушенные каменные стены
Роняют тихо в мох дождинки слёз
О тех, кого вихрь времени унёс,
Предав останки холоду и тлену.
Но раз в году, когда цветёт миндаль,
Выходит в сад, браслетами сверкая,
Бесплотный дух – гречанка молодая
И смотрит, преклонив колени, вдаль.
Не скачет тот, кого б она желала…
И снова взмах проклятого кинжала…
Любя, войти не страшно молодым
В забвения поток безмолвной Леты…
Кинжал в земле и рядом – два браслета –
Легенды полустёртые следы.
8
Легенды полустёртые следы
Отыщешь на осколках древних амфор,
Которые звучат подобно арфам,
Прислушайся, и их услышишь ты!
Давным-давно комка бездушной глины
( а кажется, что будто бы вчера!)
Слегка коснулись руки гончара,
Сидящего в тени густой маслины.
И глина, что гончар рукой согрел,
Взяла себе изгибы женских тел,
Впитала жар полуденного зноя,
Вобрала и вершину мастерства,
И тайные желанья естества,
Как раковина прячет шум прибоя.
9
Как раковина прячет шум прибоя,
Эфир таит созвучья голосов,
Тирады, фразы, страстный шепот слов
Скрывает он с времен счастливца Ноя.
Покорная томительному зною,
Хранит трава стук первого дождя,
Который к её просьбе снизойдя,
Поил весь мир живительной водою.
Вплетают в шелест листьев деревца
Взмах крыльев неуверенный птенца,
Дно лога устилающая хвоя
Волчицы помнит рык и писк волчат…
Лишь древние развалины молчат –
Те камни сохраняют звуки боя.
10
Те камни сохраняют звуки боя,
Безумный скрежет яростной сечи…
В расцвеченной пожарами ночи
Противники сошлись между собою.
И кровь лилась как красное вино,
Из мести ли? В погоне за наживой?
Погибли все или остались живы? –
Нам этого узнать не суждено.
Белёсые приморские туманы
Бинтуют вечерами башням раны,
Раскаты грома, как последний взрыв
И тишина… Лишь горло пылью сушит,
Да, отдаляясь, слабо бьётся в уши
Крик воинов, летящих под обрыв.
11
Крик воинов, летящих под обрыв,
Печальным эхом отразили кручи,
И чем-то чёрным разродились тучи,
Всё поле боя саваном укрыв.
Победа же, от слёз почти ослепнув,
Без сил присела возле чьих-то ног
И выронила лавровый венок
На груду то ли снега, то ли пепла.
И пожелтела сочная трава…
Под вытканные степью покрова
Легли и Голиафы, и Давиды.
О них природа крымская скорбит,
А отголосок давних, страшных битв
Ещё витает над землей Тавриды.
12
Ещё витает над землей Тавриды
Свободный дух исчезнувших племён
И шелестом приспущенных знамён
Нам посылает сквозь века флюиды.
И возникает тоненькая нить,
И крепнет так, что жившие когда-то
Хазары, греки, скифы и сарматы
В сознанье нашем продолжают жить.
Мы – братья ваши по земле безбрежной,
По крови, по любви и по надежде,
Ни капли чувства братства не избыв,
Возьмём от вас, ушедшие народы,
В дар жажду неуёмную свободы,
Дорогу в неизвестное открыв.
13
Дорогу в неизвестное открыв,
Где каждый миг тысячелетья множит,
Коснусь камней, и вдруг мороз по коже
Пошлёт негромкий прошлого призыв.
Здесь так давно никто не проходил,
Лишь каменные бабы исподлобья
Взирают на разбитые надгробья,
На шрамы разворованных могил.
Лишь ветер безуспешно что-то ищет,
Врываясь в опустевшие жилища,
Круша бурьян, сплетая ковыли
В затейливый узор моей планиды…
Зажав в руке комок сухой земли,
Я мысленно вхожу в Керкинитиду.
14
Я мысленно вхожу в Керкинитиду
Как путник из далёкой стороны,
Неузнанным у крепостной стены
Остановлюсь, закутавшись в хламиду.
Увижу я гружёные галеры,
Рабов, снующих с кладью вверх и вниз,
И томный взгляд из-под густых ресниц,
Мне брошенный красавицей гетерой.
Заденет солнце краешком утес,
Над бухтой, как бродяга-альбатрос,
Взлечу, покинув жителей эллúнских.
Их ждет покой и смерти пелена…
Рисуя вечного движенья письмена,
Спокойно катит волны Понт Эвксинский.
15
Спокойно катит волны Понт Эвксинский,
Приветствуя начавшийся восход.
Взметнув своих коней от кромки вод,
Феб золотит бока курганам скифским.
Муаром серым рвётся в небо дым,
Приоткрывая взору постепенно
Разрушенные каменные стены –
Легенды полустёртые следы.
Как раковина прячет шум прибоя,
Те камни сохраняют звуки боя,
Крик воинов, летящих под обрыв,
Ещё витает над землёй Тавриды…
Дорогу в неизвестное открыв,
Я мысленно вхожу в Керкинитиду.
9 Муз 