Ночь была и сверху, и снизу сияющая, светлая, но какая-то колючая. Свет мчавшихся навстречу фар и фонари, и окна домов и гало Луны, и вспышки снега по обочинам дороги казались огромными пушисто-игольчатыми цветами. Однако всю эту красоту Александр отмечал не восхищённо, а как-то умозрительно. Возвращаясь из Шахматного клуба, он был расстроен. В сеансе одновременной игры из десяти партий он проиграл семь. Особенно его угнетало поражение в трёх последних. По странному стечению обстоятельств в каждой из них пешка, пробившись в дамки, побеждала его короля. Так было и в жизни. После этого позорного проигрыша он как бы и не имел теперь морального права оставаться руководителем клуба. Этого места уже три года добивалась некая дамочка. Она и организовала этот турнир…
Конечно, это обстоятельство могло стать поводом для его стихотворных размышлений о роли в нашей жизни разных пешек, пробившихся в дамки… Но стихи в этот вечер не шли. Ничего, кроме двух строчек Луна ему не послала… Учёные говорят, что время и энергия неразрывно связаны. Если время ещё есть, а энергия иссякла, то человек обречён на существование растения… И это больше всего угнетало: неужели навсегда отписался?.. Лучше смерть, чем бессилие мысли…
…У подъезда его дома стояла, подняв голову к небу, девушка, живущая в его подъезде двумя этажами ниже. Высокая, тоненькая. Она даже в этот морозный вечер была одета в своё длинное весенне-осеннее пальтишко с капюшоном без меховой опушки. Наверное, любовалась звёздами.
– Добрый вечер, — поздоровался он, подойдя.- Считаете звезды? Надеюсь, все на месте? – Добрый вечер – ответила та каким-то скрипуче-ледяным голосом.
Она пританцовывала, не поворачиваясь к нему лицом. Он подумал, не ошибся ли – зрение тоже в последнее время от перегрузок стало сдавать.
– Звезды все на месте, а я вот потеряла ключ от подъезда… И телефон у меня разрядился, никого не могу призвать на помощь. Стою и жду, не появится ли какая живая душа.
– Сочувствую. Но мы сейчас всё это поправим!..
Александр достал из барсетки ключ и, открыв дверь, пропустил девушку. Лампочка в подъезде еле жеврила. Лифт не работал. Пошли пешком. На площадке между первым и вторым этажом девушка споткнулась о какие-то коробки и упала. Он, поднимая её, сам едва не упал. Ледяной холод пронзил его насквозь.
– О, да вы, дорогая, совсем окоченели!
– Часа полтора простояла… Казалось бы, что это за мороз в семь градусов для декабря, а до костей пробрал.
– Если долго стоять, то и до смерти можно достояться…
— А вы, что, боитесь смерти? – как-то странно хмыкнув, спросила девушка.
– Да я ничего не боюсь, а смерти — тем более.
– Смерти все боятся, — возразила девушка, как-то странно клацая зубами…
– Это потому, что эти все даже не догадываются, что Смерть и Жизнь, как две сестры-близняшки живут — одной монетой. Вроде разделено, а по сути — всегда вместе…
– Интересное умозаключение. И как вы, ещё совсем молодой человек, пришли к такому выводу?..
– Дорогая моя, и вы, и я — еле живы… Не обсудить ли нам все это у моего камина с чашкой горячего чая?.. Вы, как?..
– Да неудобно, мы же совершенно незнакомы.
— Вот и познакомимся. Соглашайтесь!
– Да с радостью бы, но вы расстроены, а я не привыкла кого-то утешать, да и не умею …
— Нет, нет, выбросьте это из головы! Ни плакаться, ни приставать к вам за утешением у меня и в мыслях нет. Просто посидим по-дружески, по-соседски, как люди…
— Что ж, — опять как-то странно хмыкнула девушка, — по-соседски я согласна…
… Перед самой его дверью девушка опять споткнулась и едва не упала. Он, поддержал её за локоть, и ледяной холод снова пронзил его.
– О, да вы, едва на ногах держитесь! Проходите, пожалуйста. Сейчас согреетесь.
– Хорошо бы!.. Но она, даже войдя в прихожую, продолжала хлопать себя кулачками в тонких перчатках по груди, плечам и даже по голове. Чёрные длинные волосы закрывали почти всё её лицо. Он увидел между прядей лихорадочно блестевший глаз и смертельно бледную щеку…
— Проходите и располагайтесь!..
— Можно, я не буду снимать пальто, пока не согреюсь немного? – спросила она, клацая зубами от холода.
— Да, пожалуйста! Садитесь в это кресло…Сейчас затоплю камин. А пока возьмите этот плед и укутайтесь.
…Камин несколько раз потухал, словно и его пронзал холод, исходящий от гостьи… Наконец дрова разгорелись, и по комнате лёгкими волнами заструилось тепло и смоляной дух сосны… Девушка, сбросив свои лёгкие ботиночки, забралась с ногами в кресло и куталась в плед, удерживая его обеими руками под подбородком. Перчатки она не сняла и не откинула с головы капюшон…
— Знаете что, соседка, у меня идея, как вас немедленно согреть, — Александр. подложил дров в камин и подошёл к девушке вплотную. Она плотнее закуталась в плед и сказала:
— Какие ровные и аккуратные у вас дрова для камина. Сами нарубили?
— Да сейчас такие упаковки дров продаются в каждом хозяйственном магазине, их берут для дачных шашлыков и для каминов. Жалко, что тонкие и быстро прогорают… Но сейчас я вас согрею самым проверенным мной лично способом…Девушка натянула плед на всю голову. Он усмехнулся и отошёл вглубь комнаты. Вспыхнула люстра, засиял холодный чёрный рояль у окна, и полоснула светом перекошенная дверца полированного шкафа… Александр порылся в нём…
— Это вас отлично согреет, — сказал он, бросив гостье на колени махровые белые носки, тёплые тапки с пушистыми бубонами и длинный махровый халат такого солнечного цвета, что глядя на него, любой озябший человек может моментально согреться… – Идите в ванную и переоденьтесь и, пожалуйста, без возражений!
– А что скажет хозяйка?
– Хозяйка уже три с половиной года в этом не нуждается. Она, кстати, тоже была мерзлячкой и любила все тёплое….
– А если она сейчас придёт?
– Не беспокойтесь, её уже три с половиной года нет среди нас…
…Пока девушка переодевалась, Александр заварил чай с жасмином, придвинул к камину два кресла и журнальный столик с холостяцким угощением. В комнате уже вовсю витал дух жизни и аромат жасмина…Гостья вышла, словно поток света. Золотистый капюшон красиво оттенял её чёрные волосы, которые по-прежнему закрывали всё её лицо. Она села, повернув кресло так, что он видел сквозь пряди волос только профиль её щеки. Он решил, что и она, как когда-то в такие моменты его жена прятала лицо, чтобы он не видел её замёрзшей и некрасивой… Рукава халата закрывали почти полностью кисти рук. Видны были лишь кончики тонких пальцев с ярко-красным маникюром…
«Какая она бледная и прозрачная! Наверное, как моя жена, всё боится поправиться» — подумал Александр…
– Не беспокойтесь, — отозвалась гостья, — мне уже гораздо лучше… Но мне показалось, что и вы не слишком загорелый…
– О, вы умеете читать чужие мысли? – спросил он с удивлением…
— Иногда это как-то само собой получается…Вот, например, сейчас вижу, что и вам уже значительно лучше….
— Да, точно! Когда шёл домой, то и жить не хотелось, а теперь вот ничего особенно и не заботит. Даже то, что сегодня не написал ни строчки. Так спокойно и хорошо…. Хотите ещё чаю? И, ради Бога, ешьте, не стесняйтесь. От пары бутербродов с кабачковой икрой не поправитесь. И кусочек сыру вам не помешает….
– Спасибо. Мне бы, откровенно говоря, для полного согрева и рюмка водки не помешала…
– Какая вы молодчина! Как замечательно, что вы — не ломака, а такая простая и естественная!.. Водки, увы, нет. Но есть коньяк армянский.
— Тогда плесните мне прямо в эту чашку с Дао – она мне очень нравится. Люблю черно-белые цвета. И люблю размышлять над этой гениальной идеей — тесного переплетения жизни и смерти, добра и зла, мужского и женского начал, рождающих жизнь…Какая бесконечность борьбы даже в тесных объятиях любви… Пожалуйста, плесните ещё глоток. Говорят, третий тост люди пьют за любовь. Но мы пока выпьем за наше знакомство.
– О, здравая мысль! – воскликнул Александр. — Целый вечер сидим и ещё не познакомились… — По представленным здесь дипломам я уже знаю, что вас зовут Александр. Прочла и ваши стихи, за которые вы получили награду. Мне нравится их конец: «Да сбудется утро! Да сбудемся утром!»… Вы, Александр — душевный человек и потому всё хорошее, что вы желаете для всех, обязательно сбудется!
– Благодарю. А вы, предполагаю, музыкант? Я часто, заходя в подъезд, слышу музыку. Это вы играете на скрипке?.. И зовут вас..?
– А как звали вашу жену?
– Жизель, то есть Зоя…
– Значит, Жизнь? А моё имя Аида, Ада. Ада Мори…. Прямо противоположный символ… Потому все меня и боятся… Сколько злобных карикатур я на себя видела!.. Но не будем об этом — у каждого из нас своя судьба и своя миссия, не так ли?
– Разумеется. Когда я слушаю, как вы играете скрипичные концерты Гайдна, мне так грустно и одновременно так сладко… Сердце готово выскочить из груди, и верю, что жизнь бесконечна…Особенно у тех, кто оставляет такую вот музыку…
— Вы, наверное, потому и поэт, что чувствительны к высоким вибрациям. Они позволяют заглянуть в прошлое и в будущее… Но давайте поговорим об этом как-то в другой раз, если он снова когда-нибудь нам выпадет… Мне, как ни жаль, пора… Позвольте моё пальто… пойду, с вашего позволения, переоденусь.
– Ни в коем случае!.. Александр выхватил из рук девушки пальто. Она напряглась, как струна…
— Дорогая Ада! Вот так и идите домой — всего-то два этажа. Вам очень идёт этот наряд, побудьте пока в нём.. Это будет вам мой новогодний подарок. В память о моей Жизели и нашем знакомстве….
– Спасибо за всё, Александр! Не знаю, как вам удалось так обворожить меня. И согрели и насладили, и одарили с ног до головы!.. О, и телефон заработал! Чудеса!.. Алло!.. Прощайте, Александр! С наступающим! Спокойной вам ночи!
…Закрывая за гостьей дверь, Александр прищемил половик и, поправляя его, услышал фрагмент разговора Аиды: «Алло! Да, я давно на месте, но видеофон не работал. Теперь, наконец, вижу и слышу!.. Знаете, и тут чудеса — всё так странно переплелось и совпало… Адресат принял меня за свою живую соседку. Чудак…Так и не догадался, что Смерть от смерти целый вечер спасал …Даже мой смертельный холод его не заморозил и не испугал….Напрасно говорят, будто Смерть ничем нельзя ублажить… А меня вот ублажили. Раз в десять тысяч лет, наверное… Посмотрю сейчас новый адрес… А Поэт пусть поживёт ещё… Самостоятельно открыл, что Смерть – всего лишь соседка Жизни… И нечего её бояться!
9 Муз 