Не стоило ссориться с Эросом. Последствия оказались слишком непредсказуемы.
Я готовился к встрече с Пифоном. Это был серьезный противник. Мне пришлось вложить в эту битву все силы и энергию, дарованные мне божественными родителями. И этот раб чудовищной мести Геры был уничтожен.
Я гордился своей победой, несмотря на то, что отец сделал вид, будто-то хочет наказать меня.
Но вся эта история с Эросом…
Выглядит как нечто смешное и позорящее мое светозарное имя. В моей судьбе много парадоксов. И месть этого карапуза с крылышками — самый нелепый из них.
Я видел смертных, которые выживали в самых кровавых схватках на войне, возвращались домой с изуродованными телами и жены выхаживали их как младенцев. Мой сын Асклепий многим из них даровал вторую жизнь. Это был очень дорогой и выстраданный подарок. А потом укус какого-нибудь мелкого насекомого, лихорадка и Аид с радостью забирал, чуть было не вырванную у него жертву.
Этот мир непостижим. Даже Зевс не властен над тем, что в нем творится. А кто властен?
Он соблазнил мою мать — титаниду по имени Лето. Хочется верить, что владыка Олимпа любил ее. Говорят, отец ждал меня с нетерпением. У него был замысел и ему нужен был тот, кто будет доносить до людей его волю. Так и случилось. Стоило мне родиться, как я потребовал лиру, чтобы исполнить волю Всемогущего. Мне была уготована миссия: стать богом света, покровителем искусств, прорицателей и пророков. И я стал им.
Сам Громовержец даровал мне 7-струнную лиру, колесницу запряженную 2-мя могучими лебедями, а сводный брат Гефест собственноручно изготовил лук и стрелы.
7 струн и 7 месяцев, которые моя несчастная мать скиталась по этому вечно-изменяющемуся, неустойчивому миру. Она искала прибежище себе и своим будущим детям — мне и моей сестре Артемиде. Возможно, поэтому нет мне покоя и дорога притягивает меня больше, чем уютный очаг?
Гера… Ее можно понять. Конечно. Оскорбленная женщина, преданная своим супругом. Царице Олимпа не достало великодушия и сострадания к беременной сопернице. Гера запретила кому бы то не было давать пристанище любовнице ее мужа.
Я буду выше обиды, но никогда не прощу. Моя мать — самая нежная и отважная женщина на свете. И никто, кроме ее собственной сестры Астерии не помог ей.
Я — сияющий и самый прекрасный из детей Зевса запомню это. И отомщу. Первым убью Пифона. Мне плевать на ярость и боль Геи. Думаю, ей не привыкать терять своих детей. Пусть мои Пифийские игры станут для нее символическим утешением. На смену безобразному чудовищу придут самые роскошные женщины Эллады. Они будут состязаться и затмят своей красотой безобразие и уродство Вселенной. Нимфа Тельфуза намекнула мне, что Гея будет оскорблена безмерно. Мне приятно. Она пожалуется моему отцу? Не думаю, что он будет особенно воодушевленн, чтобы наказать меня. Его чувство вины перед моей матерью, которую он не смог защитить и передо мной, разумеется, еще сослужит нам хорошую службу.
А теперь я создам свой собственный Храм. Он будет в Дельфах. Обернусь дельфином и спасу заблудившихся критских моряков. Они и станут моими первыми жрецами.
Рыбаки глупы, как и все смертные. А еще наивны и пугливы. Я дам им наставление, они высекут его на пороге в мое святилище и попадут в ловушку. Много веков мудрейшие из людей будут пытаться понять смысл моего послания и никогда не приблизятся к разгадке даже на дактиль (1,85 см). Потому что «познай самого себя» — это игра слов, иллюзия. Невозможно познать то, что постоянно меняется, а значит не существует в принципе. Это все равно, что бегать за солнечными зайчиками и думать, что сможешь их приручить. Никогда.
Расскажу об этом при встрече Гелиосу. Посмеемся. А пока с нетерпением жду дельфийских соревнований. Красота — моя слабость. Что может быть красивее обнаженного человеческого тела? Только божественное. Только мое.
Совершенство — это всегда единство противоположностей. В мире нет ничего лишнего, того, на что не следовало бы смотреть. Зевс и Аид — братья. Они оба прекрасны. Это люди с их ограниченным умом чего-то боятся, пытаются избежать, к чему-то стремятся. Ради этого предают, убивают. Крысиные бега, честное слово. Времени не существует. Мы никуда не движемся. Рождение, становление и распад происходят одномоментно. Подумайте об этом.
Я прекрасен и уродлив. Благ и жесток. Светозарен и тёмен. Влюбчив и холоден. Я тот, кто беспощадно убивает 14 детей царицы Фив Необы. Вонзает в их мягкие и юные тела стрелы одну за другой. Видит, как они изгибаются и вопят от боли, взывают к милости и пощаде, но продолжает и продолжает мстить их матери за то, что она посмела посмеяться над бедной Лето. Такие шутки не прощаются. И даже Зевс не смог меня остановить.
Однако я искренне любил Гиацинта. Этот чудесный юноша вызывал во мне самые теплые, самые светлые чувства. Я хотел обучить его всему, что умел сам. Его глаза полные любви и счастья — отрада для моего сердца. Мне сложно сдержать слезы, когда я думаю о нем. Потому что это был несчастный случай. И в том нет моей вины. Он погиб, когда пытался поймать брошенный мною диск. Я догадываюсь, что Зефир мог намеренно изменить его направление. Возможно, из ревности. А Гиацинт сраженный в голову тем, к чему так уверенно стремился, умер мгновенно. Что я мог для него сделать? Превратить в цветок.
Кто обвинит меня, что я был черств к чувствам Кипариса? Его страдания были невыносимы для меня настолько, что я позволил ему стать деревом. Мне было страшно тяжело, одиноко и безысходно. Боги тоже страдают. Вы знали об этом?
Только у меня хватило сил наделять горе красотой.
Но вернемся к Эросу. Никогда не смейтесь над богом. Когда я стрелял в детей Необы, они недолго страдали. Но когда в меня выстрелил Эрос, мучениям моим не было конца. Он попал прямо в сердце и сделал это так, чтобы никто не заметил. Даже я. Кажется, прошла целая вечность и ничего не предвещало беды. Пока однажды я не встретил Дафну. И был отвергнут. Покровитель муз, искусств и поэзии. Воплощение любви и вдохновения. Прекраснейший из богов и смертных. Пораженный золотой стрелой злобного Амура, оказался совершенно беззащитным и беспомощным перед холодностью и равнодушием нимфы.
-Почему ты бежишь, Дафна?
-Я неподвижна настолько, что мои ноги вросли в землю корнями.
-Но ты кричишь и просишь о пощаде!
-Это эхо с гор и полей доносится до идеального слуха твоего, Мусагет.
-Ты отвернулась, чтобы не видеть как я прекрасен?
-Мои глаза уже давно ослепли от твоего сияния, Лучезарный.
-Твое тело становится все жестче и жестче!
-Твои руки столь нежны и чувствительны, что ты мог бы поранить их даже об летнее дыхание Зефира.
-Но ты отвергаешь меня?
-Раба не может отказать своему хозяину.
-Дафна! Ты не любишь?
-Мое сердце тоже разбито стрелой Амура.
-Почему я так отчаянно одинок и несчастен? В чем мой изъян? Коронида, беременная нашим сыном Асклепием, хотела покинуть меня — уйти к смертному. Но я убил ее раньше, поразив в ярости тысячей стрел. Это так странно, Дафна, ты не находишь?
-Мне очень жаль Кассандру.
-Но я был милостив к ней!!! Ее дар прорицательницы был сохранен. Жизнь и красота тоже.
-Конечно, конечно, златокудрый Феб. Только она не смогла никому этим помочь, даже себе.
-Я и тебе позволил сбежать и превратиться в дерево прямо в моих объятьях. Куда и зачем вы все бежите
-Куда и зачем бежишь ты, о, ненасытный? Позволь поправить лавровый венок на твоем божественном челе, мой нежный гонитель и непобедимый охотник.
-Моя грудь разрывается от любви тебе, а ты так жестко целуешь меня, касаясь тонкими ветками.
-К себе, Аполлон, от любви к себе, сребролукий. Нет и не было никакой Дафны, Корониды, Тельфузы, Гиацинта, Кипариса и многих других. О, величайший покровитель муз и поэтов, был лишь мираж твоего божественного воображения. Ты играешь с нашими образами так, как чародей на рыночной площади. Он достает из своего бездонного мешка невиданных существ и потрясает ими перед наивными ротозеями. То же самое делает твоя Пифия, мороча голову богам и людям. И ты знаешь это. В этом суть искусства. Художник смотрит на дерево и видит прекрасную нимфу, любуется стройностью кипариса и воображает гибкого юношу, наслаждается ароматом гиацинта и…
-Стой, Дафна, стой! Ты хочешь сказать, что…
-Газ, который вы постоянно вдыхаете с Пифией у себя в Дельфах, может и поднимает твою потенцию, будоражит воображение, но счастья тебе явно не прибавляет. Прости, конечно, талантливейший из сыновей Зевса, но ты уже второй день разговариваешь с обыкновенным деревом. Обломал мне все ветки, сплел себе венок, несколько раз пытался изнасиловать. Я не против, но посмотри на себя, ты весь в синяках и ссадинах. Круги под глазами. Выглядишь, мягко говоря, не очень.
-ООООООО!!! — возопил Я и резко проснулся.
иллюстрация: Тьеполо. Аполлон, преследующий Дафну
9 Муз 