Диакон Георгий Малков. Марианна, Марианна…

                                   Памяти юности моей

Марианна, Марианна,

где твоя сирень?
Ни скамейки той, ни дома —
дней предсмертная истома,
жизни дребедень…

Как в пятнадцать лет лукаво —
душу жадную тая,
шепчешь ты: «Смотри – заря!
Рая алая отрава!»

Только всё — давным-давно,

только всё — совсем иначе:

подмосковной вечной дачи

где блаженное окно?

Оттого ли вновь с тобою

в речку Нару не войти? –

предначертаны пути

чудной хищницей — судьбою…

И со всем иная суть.

ожидает жизни наши…

Мiр — прекрасен, хоть и страшен:

так что уж — не обессудь!

И не жди в надежде сладкой:

горечь юности пройдет?

Не пройдет – покуда ждет

память нас, крадясь украдкой…

Оттого ль и ветер стих?

И плывет над гладью водной,

бесполезной и бесплодной,

лишь туман — для нас двоих?

Но ведь был он — скрип уключин,

смех и солнце — как во сне;

были мы! – где вновь луне

виснуть в сумерках над кручей,

чтоб донес собачий лай —

сквозь тоску небес угасших —

плач о будущих — вчерашних:

«Догораешь? Догорай!»

И задумчив, и беззлобен —

словно плач вселенной всей 

средь загробных тех теней —

вот он! – горестно подробен…

И горюет благодать

в наш пасхальный день блаженный:

воскрешенья — прокаженным

что-то явно не видать…

И не феникс, а синица —                                               

нам дана в удел пока:

пепла — много, смерть — легка…

Поджигатель — а не птица!

Но, пожалуй, всё ж не зря

жизнь, глядишь, сгорит как спичка, —

коль уж птичка-невеличка

все почти сожгла моря.

Всё равно с упорством прежним

мы, как рыцари зари,

вместе с ней не зря горим —

в океане безнадежном!

И к чему перечислять

тьмы обманок и ошибок,

если мiр – как прежде зыбок,

но вокруг — сирень опять?

Если всё ведь не напрасно,

и июнь тот, знать, не зря,

и совсем не зря – заря

умирает так прекрасно!

Умирает вечер в ней —
как и все мы умираем,
как и сад — отцветшим раем —
дар сиреневых тех дней…

1978

(редакция 2011)