Илона Якимова. Минотавр и я

(пьеса в трёх действиях и двух историях о любви)

Действующие лица

Посейдон – бог (без слов).

Тезей, герой по необходимости.

Минотавр, по имени Астерион.

Матушка Минотавра.

Ариадна, Федра – сестры Минотавра.

Дедал – мастер, на посылках.

Кносские вельможи:

Зеленый – Главный советник.

Синий – Военный вождь.

Красный – Хранитель законов.

Горожане Гераклейона:

Мелочный торговец.

Агамемнон.

Клитемнестра.

Менелай – капитан стражи.

Елена.

Одиссей – капитан корабля.

Терсит.

Миррина.

Ганимед, любимец богов.

Дав – нечто, противоположное Ганимеду.

А также: афинские дети, горожане Гераклейона, придворные Кносса, рыночные торговцы, матросы, чиновники, голоса стен, жрецы и прочие заинтересованные лица.

Акт 1

Сцена 1

Из тьмы решительно выходит человек, но в первую минуту закрывает глаза тыльной стороной ладони от яркого света. Привыкнув, опускает руку, озирается. Щурится, с минуту глядит перед собой, пытаясь что-то

разобрать в темноте, потом задирает голову.

Тезей (вверх). И дальше…что?

Хорошо поставленный голос с потолка. Вам направо. Стол регистрации жертв – направо.

Слева выносят стол, под вывеской «стол регистрации жертв» садится Чиновник. Тезей поворачивается к

нему.

Голос с потолка. Номер две тысячи сто сорок один дробь тринадцать. Приступайте.

Чиновник. Имя?

Тезей. Тезей.

Чиновник. Народ?

Тезей. Эллин.

Чиновник. Подданство?

Тезей. Афинянин.

Чиновник. Гражданское состояние?

Тезей. Свободен.

Чиновник. Семейное положение?

Тезей. Одинок.

Чиновник. Не ответ.

Тезей. Холост.

Чиновник. Род занятий?

Тезей. Без определенного.

Чиновник. Бродяга? Нищий?

Тезей. Сын царя. Наследник.

Чиновник (вверх). Дайте дело. (Тезею.) Повернитесь в профиль. Да, действительно… Что вы здесь делаете?

Тезей. В двух словах…

Чиновник. Сопровождали груз?

Тезей. Нет, я…

Чиновник. С экскурсией?

Тезей. Да нет…

Чиновник. По обмену?

Тезей. Позвольте!

Чиновник. Желаете статус эмигранта? Это не ко мне.

Тезей. В конце концов, вы дадите мне сказать?!

Чиновник. Помилуйте, принц, конечно.

Тезей. Я пришел убить Минотавра.

Пауза.

Чиновник широко улыбается. Тезей неуверенно улыбается в ответ. Чиновник улыбается еще шире, внимательно вглядывается в Тезея, наконец, хлопает себя по колену и начинает заразительно хохотать. Ему вторит

странное эхо стен. Отсмеявшись, так же внезапно замолкает. Звонит в колокольчик.

Чиновник (вверх). Библиотека, по срочному заказу: брошюру «Методология успеха. Десять способов убить Минотавра», последнее издание, спецтираж с иллюстрациями; кроме этого, «Краткий классификатор Минотавров», два тома, и… пожалуй, биографическую – «Минотавр и я». (Тезею.) Полагаю, вам хватит для ознакомления с предметом?

Тезей (ошеломленно). Простите?

Чиновник. Разумеется – дело практики, но и теория, поверьте, не повредит… А-а, вот и принесли. Немного затрепаны, но – что поделаешь – тема пользуется популярностью. Да, чуть не забыл… (Из ящика стола достает машинописный листок с грифом «Для служебного пользования».) Это – проштудируйте особо внимательно. «Инструкция по обращению с Минотавром». Элементарная техника безопасности, а как, говорят, помогает!

Складывает папки на столе. В продолжение этого монолога Тезей то взглядывает на него, пытаясь опреде-

лить степень издевки в словах, то рассеянно рассматривает всунутую ему в руку инструкцию.

Чиновник. Ну, желаю удачи!

Тезей. И вы верите в то, что говорите?

Чиновник. Верить в то, что я говорю, автоматически являлось бы государственной изменой. Но я видел изрядное количество пришлых героев – и ни одному из них не приходилось жаловаться на низкий уровень сервиса. Если это придаст вам уверенности в завтрашнем дне – оплату траурных церемоний администрация Кносса берет на себя. Ваше происхождение дает вам право на похороны по первому разряду. (Заметив рефлекторное движение Тезея.) Не стоит благодарности. У нас есть специальный налог с населения – на мясо для Минотавра. Как видите, это общая проблема.

За колонной появляется Мелочный торговец, за спиной Чиновника делает Тезею красноречивые

знаки.

Мелочный торговец (умоляюще). Ваша милость, принц, купите подлинную карту Лабиринта – единственное, подробное, краденое издание. Сам Наследник пользуется такой…

Чиновник (не оборачиваясь, Тезею). Врет.

Мелочный торговец (обиженно). Ах, благородный господин – боги знают, не лгу ни капли. Сам крал, отдаю задешево, из чистой симпатии. Зачем порочите частный промысел?

Чиновник (Мелочному торговцу). Пшел вон, минойская шваль!

Мелочный торговец исчезает.

Чиновник (Тезею). Совсем распоясались коренные – иногда я думаю, что Наследник излишне мягкосердечен. Что до карты, так он сам пользуется простенькой, туристической, купите и вы себе такую – киоск сразу налево, во втором коридоре от светового колодца. (Хладнокровно любуется выражением лица Тезея, которое можно определить как весьма неоднозначное.) Какие-нибудь пожелания, вопросы?

Тезей. Право, не знаю. Что я должен делать дальше?

Чиновник. Дальше? Ничего особенного. С техникой безопасности вы ознакомлены… Распишитесь тут. Церемония состоится завтра. На сорок восемь часов вы – гость нашей столицы. Желаете отдохнуть с дороги – ваша комната в восточном крыле, ванна в номере. Обживайтесь, осматривайтесь, читайте литературу. Мой вам совет – сходите прогуляться в город, во дворце можно умереть со скуки. Побродите, посмотрите достопримечательности – в эту пору года Крит особенно красив. Только вернитесь к вечеру – в храме будет посвящение.

Пауза.

Чиновник. Если передумаете – скажите.

Тезей. Простите. Я пришел жертвой… за мой народ.

Чиновник. Вот как? Возможно. Позволю себе еще один совет: не разглашайте этого грандиозного факта. Континентальная наивность у нас не в чести.

Тезей. А мои люди могут выйти со мной? Они тоже вернутся, я обещаю.

Чиновник. Ну что вы, принц! К чему эта декларация равенства? Мы не можем так грубо попрать этикет. Кроме того, они вам уже не принадлежат: с момента вступления на критскую землю все рабы, включая рабов бога, переходят под юрисдикцию Дома Секиры и направляются на постоянное обитание в Бычьем Дворе. Вам лучше забыть о них. Ну, еще раз – всего доброго! Денег у вас достаточно?

Тезей. Для чего?

Чиновник. Справедливо. Вам охотно поверят в долг – казна платит за все… Позволю себе с вами проститься.

Встает, отходит. Возле самых дверей оборачивается.

Чиновник. Так с какой вы, говорите, прибыли целью?

Тезей (терпеливо). Убить Минотавра.

Чиновник (восхищенно, со спортивным сожалением). Роскошный экземпляр! (Опомнившись.) Приятного времяпрепровождения, принц!

Уходит.

Тезей в задумчивости присаживается на край чиновничьего стола. Фолианты ему мешают, досадливым жестом он скидывает их на пол, они рассыпаются на листочки. По щиколотку в бумажной листве, он сумрачно

спускает сквозь зубы ругательство.

Где-то совсем рядом в ответ раздается сдержанный детский смех. Тезею под ноги выкатывается цветной мячик. Тезей оглядывается, подбирает его, подкидывает на ладони, рассматривает.

Тезей (задумчиво). Где-то в этой тюрьме есть ребенок…

Сцена 2

Поочередно входят Зеленый, Синий и Красный.

Зеленый. Эй, слышали?

Синий. Вы слышали?

Красный. Слышали вы?

Зеленый. Доброго дня, любезнейшие… И вам, и вам! Слышали? Прибыл новенький!

Красный. Ну-ну… И как он?

Зеленый. Горяч. В регистратуре остались довольны, говорят – прелюбопытнейший экземпляр.

Синий (скучая). Не вижу, в чем фурор. Еще одно наивное дитя, отданное на съедение чудовищу… Наследник управится с ним в два счета, хотите пари? Цыпленок не успеет и пикнуть.

Зеленый. Судя по тому, что мне говорил мелочный торговец, цыпленок выше меня на голову, а в плечах шире вас.

Красный (всерьез заинтересовавшись). Породистый?

Синий. Да ну, я вас умоляю – гигант! Не на кулачках же ему с Наследником биться!

Красный (задумчиво). Не на кулачках, да… Однако же… когда-то еще привезут свежую партию рабов с континента.

Зеленый (шокировано). Рабов? С континента?!

Синий (насмешливо). А для вас это новость, милейший? Да-да, на континенте до сих пор в ходу такой анахронизм, как рабство. Да и у нас, что греха таить…

Зеленый (смотрит на него с явным сожалением). Континент – это мы…

Пауза.

Синий. Поздравляю. Только припадков имперского бреда нам и не хватало. Особенно теперь, когда нужно решить, что делать с парнем, который прибыл убить нашего принца. Последнего оставшегося в живых принца, напоминаю.

Красный (задумчиво). Высокий, сильный… Предыдущая партия была три месяца назад, но никто не пришелся ей по вкусу.

Зеленый (Синему). Послушайте, друг мой, рабство – не рабство, это, знаете ли, дурной тон и детские придирки, но ваша безграмотность откровенно шокирует. Континент – это мы. Я не хуже вас знаю недостатки отечественного общественного строя, но…

Синий. Рабов у нас нет?

Зеленый. Не путайте архаическое рабство этих полудиких племен с побережья и критский институт привлечения в государство сторонней рабочей силы.

Синий. Ах да, конечно.

Зеленый. Они даже принимают участие в мистериях наших религиозных культов.

Синий. В качестве мяса. Благородно.

Зеленый. Разумно, в первую очередь. Посмотрел бы я, как бы вы острили, если б вместо этих подростков нынче на ужин к Минотавру отправился ваш сын… Что, молчите?

Синий. Коренному критянину неразумно иметь детей.

Зеленый. Браво, ушли от ответа. Только пафос ваш неуместен. Где вы видели в Кносском дворце коренных критян? Вот он у нас (указывая на Красного) коренной – одна шестьдесят четвертая минойской крови…

Красный (внезапно очнувшись). Коллеги, а он красив?

Общая пауза.

Синий. О ком вы?

Красный (нетерпеливо). Ну, этот несчастный… Откуда он там, вы сказали?

Зеленый. Право, я не спрашивал, откуда. Он очень молод, сказали мне, потому пока не понять, красив ли. Его привезли как будто бы с Запада, с побережья.

Синий. С континента.

Зеленый. Дорогой мой, повторяю вам: континент – это мы. Мы, Крит – континент, материк, сердцевина моря, гегемония, если хотите.

Синий. Вы положительно спятили. Вы, зеленые, не в состоянии признать очевидного. Континент – это Черная Земля, Ливия, Киренаика, Финикия, Кария, Фригия, Фракия, Ахайя…

Зеленый. Формально – да. С точки зрения географии. И я уже не говорю о том, что эта точка зрения – ваша и географии – противоречит государственной. Но не в этом дело. Плотность земли – не в горной породе, а в людях. Что было в этом море до Крита? Дельфины и птицы. Первый Минос заселил это море кораблями и отдал его людям – и это было две тысячи лет назад. Клинья наших флотилий резали воду, как нож – теплое масло. Мы изучили пределы Ойкумены, как свои пять пальцев – да что там! – мы сами устанавливали эти пределы.  Мы брали, где могли, по праву первых, слоновую кость, золото и рабов – да, тогда еще рабов – но взамен мы отдавали материку вино, масло и собственную культуру…

Синий. Культуру? Как бы не так!

Зеленый. Да, культуру. Мы даже отдали им древность наших богов – и племена этих варварских ахейцев, как смогли, приняли наш пантеон. Нельзя ж все-таки ждать от них слишком многого…

Синий. Конечно, нельзя… Мы резали их, как ягнят, их женщины носили наших детей – детей насилия, а красноватая кожа критских лучников, людей из-за моря, стала для них обликом смерти. О да, нам не было равных. Ахейцы тогда находились в младенчестве, они не знали тактики и дипломатии – ни искусства организованно убивать оружием, ни способности уничтожать интригой… Пусть вы правы – но вы помните Крит тысячелетней давности, вы смотрите в лицо давно угаснувшего народа. Мы перешли свой зенит и сами движемся к закату, к старческой слабости. От Крита осталась одна оболочка, словно от пустого ореха: она гремит, когда катится по ступеням лестницы – и ничего больше. Боги сыграют с нами ту же шутку, что некогда с ними; и когда придет наша смерть – мы не узнаем ее в лицо.

Зеленый(мягко). Вы отдаете себе отчет в том, что это государственная измена?

Синий. Бросьте. Вы, старый карьерист, ни за что не сдадите меня Минотавру.  Не зря же пристроили к нам младшего сына письмоводителем.

Зеленый. Ну, это легко объяснить юношеским идеализмом подростка.

Синий. Ну-ну. Скажете это Наследнику. Когда он захочет вас прищучить, он не станет доискиваться причин. Не мне вам напоминать, что казна зачастую пополняется конфискацией имущества…

Зеленый. Но вы же знаете: я никогда не соглашусь на физическое устранение Минотавра. Зеленые – партия Наследника, партия вождя.

Синий.(глядя на него пристально). Даже такого, как этот?

Зеленый. Даже. Дом Секиры немыслим без Миноса, без Наследника – Минотавра. Царская власть – власть жреческая…

Синий(так же вкрадчиво). Жрец в силах общаться с богом, только когда бог общается со жрецом. А мы давно посылаем рабов вместо себя на жертву…

Зеленый. Не говорите мне об этом. Слышите? И даже не заикайтесь!

Синий. Помяните мое слово: свет и смерть придут с континента!

Уходит.

Зеленый. Нет, никогда. Если бы можно было устранить его… бескровно… сменить, ограничить во власти… Эх, Андрогей… Главк… несчастная осиротевшая страна!

Уходит.

Красный (до этого проведший все время как бы в задумчивости, вдруг приходит в себя). Высокий… красивый… сильный…

Уходит.

Сцена 3

Тезей один, с мячиком в руке.

Тезей. Я катился, как этот мяч, как яблоко Гесперид… Что привело меня сюда, в самое сердце моря? Меня – от дедовских Трезен, от Элевсина и его мистерий, от Афинского акрополя, меня – потайного сына, внезапного наследника – к своей судьбе? И откуда я знаю, что она здесь, моя судьба? За тридевять земель от дома, среди смеющихся и поющих людей, в странном городе, в роскошном дворце, в рабском загоне для скота – между жертвоприношением и убийством? Клубок Мойры – что разноцветный мячик в детской руке: катится, заденет, повалит с ног…

Подбрасывает мячик на ладони, кладет его на выступ колонны, обходит помещение упругим шагом дикого зверя, осматриваясь. Становится посреди комнаты.

Тезей. Здесь все чужое, все не по-нашему, все наизнанку. Залы так широки, а я ощущаю давление стен. Где-то журчит вода, но поблизости нет ключа. Свет падает в толщу перекрытий через особые колодцы. Краски так ярки, что затмевают цвета дня. Я здесь один, но как будто слышу чужой шепот вокруг. И все так красиво, словно бы перед смертью… И всюду – быки, быки, быки…

Аккуратно садится на пол.

Тезей. Но я не боюсь. Слышите? Не боюсь. Это что-то другое. Я и сам не пойму, в чем соль. Шел через Истм, дрался за Элевсин, воевал против Паллантидов, Прокруста распинал по собственной его любимой забаве – боялся… что не доживу до главного. И главное пришло. Тогда, при жребии, я понял, что мне нужно сюда. Он позвал меня, как я всегда и просил, он велел… Так не расскажешь словами. И это было, словно…

Опускается на колени, упираясь ладонями в землю.

Тезей. Отец… Отец! Правильно я понял тебя?

Молчание. Затем издалека, все усиливаясь, приходит шум моря. Шум все нарастает, но вошедший Мелочный торговец в недоумении роняет лоток, шум моря резко обрывается.

Тезей хватается руками за голову, как от невыносимой боли.

Мелочный торговец (в испуге). Господин мой, вам плохо?

Тезей (после паузы). Уже все прошло… (Устало.) Что ты ходишь за мной? У меня же нет денег.

Мелочный торговец. Добрый господин, дозвольте остаться при вашей особе – люди придут на вас посмотреть, и я наверняка сделаю какую-никакую торговлю.

Тезей. Ладно, оставайся. Только вот что: сиди тихо. Мне надо подумать, а пока ты снуешь взад-вперед со своим лотком, мне плохо соображается.

Мелочный торговец. А вот если бы соизволили взглянуть в мой лоток…

Тезей. Ну сколько раз повторять: нет денег, нет.

Мелочный торговец. Такому доброму господину я бы охотно поверил в долг.

Тезей. Знаешь ли, в моем положении слишком выгодно делать долги. У меня и обола нет – сунуть за щеку, отправляясь к вашему Минотавру. Ты прогоришь с таким должником.

Мелочный торговец. Казна заплатит – она всегда платит за священных рабов, чтобы получить полное удовольствие. Господин напишет мне табличку, что взял, а я отнесу ее в казначейство после вашей… (Смутившись.) Я хотел сказать…

Тезей. Ну договаривай: смерти, смерти. Я не боюсь ее называть. Казначейство платит, говоришь… Они покупают все, даже последнюю волю.

Мелочный торговец. Так не хотите ли взглянуть?

Тезей. Нет, я же сказал. Ничего мне не нужно – дай только полчаса побыть в тишине… ну ступай, ступай. Сядь вон там и молчи.

Мелочный торговец отходит, садится в отдалении, занимаясь своим лотком, но исподтишка посматривает на Тезея.

Тезей, один.

Тезей. Вот болтливейшее создание. Удивительно, как разговор с богом отличается от трескотни между людьми, некоторым дан воистину сорочий язык… О чем это я, когда он пришел и вдруг грохнул свой короб о землю?..

Правильно ли я понял его? Да, он говорил со мной, там, в Афинах, на белой площади, но правильно ли я понял его? Тринадцать детей на шее, и я должен вернуть их домой, и сам остаться живым. И если для этого надо убить Минотавра, я это сделаю. И так сойдет семилетний налог с Афин, твердыни Эрехтея, потому что грешно требовать со всех кровавую виру за одного мертвого Андрогея… Но я же никогда не приходил, чтобы убить – я воевал. И даже приблизительно мне неизвестно, кто он, этот Минотавр, что делает с пленниками, позволено ли им защищаться… Ничего не известно, одни бабушкины сказки. Да невеселая правда о том, что никто из ушедших вглубь Лабиринта, дома кносских царей, обратно не вернулся… А местные как будто даже не против, привечают при входе, снабжают печатной продукцией… (Раскрывает одну из книг, читает.) «Введение в краткую типологию Минотавров»… Только этого мне не хватало. Откроем наугад в середине. «Минотавр суть жернова тьмы. Они берут зерно, но не возвращают помолотое, а ссыпают во мрак, когда нечистое; когда же чистое – то к чему жернова?» Хороший вопрос.

Как странно. Даже не надо поворачиваться в нужную сторону, искать где море. Море тут везде. И бог везде – по-моему, даже дышит под земной корой… Какая-то больная, совсем больная земля – у нее хрипит в груди.

Опускается на корточки, затем – на колени.

Тезей. Поговори со мной. Пожалуйста.

Тезей прикладывает ладони к земле, склоняется все ниже, наконец, кладет голову на пол.

Мелочный торговец, в последние минуты заинтересованно и тщетно прислушивавшийся, опять беспокоится. Потом подбирается к Тезею на цыпочках, осматривает его, и на всякий случай тоже прикладывает ухо к полу.

Тишина.

Мелочный торговец (после паузы). Господин мой, это сточные трубы шумят, а вы так простудитесь.

Тезей, разгибаясь, чуть не сталкивается с ним лбом.

Мелочный торговец (так же на коленях, пятясь от его взгляда). Плиты, говорю, холодные, мой господин.

Тезей (сквозь зубы). Боги, за что вы превратили сороку в этого человека?

Мелочный торговец. Не извольте, мой господин, гне… Ай!

Тезей. Да не бойся. Не трону я тебя. (Поднимается с пола, садится.) Почему ж вы все здесь такие любопытные?.. Хорошо, давай поговорим.

Мелочный торговец. Все – как пожелаете, да, все – как вы пожелаете.

Тезей. Давно ты в торговцах при Лабиринте?

Мелочный торговец. Уж двадцатый годок пошел.

Тезей. Местный?

Мелочный торговец. Боги милостивы – нет. Я, господин, по рождению – ассириец.

Тезей. Вот те раз! Отчего ж чиновник недавно назвал тебя минойцем?

Мелочный торговец. Их милость чиновник – эллинского рода. Он так обругал меня. Вовсе он не имел в виду, что я местный.

Тезей. А что, дворцовая челядь…

Мелочный торговец. В основном – критяне, да, мой проницательный господин.

Тезей. Ну-ну, ты это брось – подхалимничать. А высокие вельможи – те, что познатней и побогаче – из смешанных кровей… как сам Минос?

Мелочный торговец. Оно, конечно, ваша правда, господин, только не поминайте его вслух лишний раз. Не для простых речей это имя.

Тезей. Страшно тебе? (Мелочный торговец кивает.) Ну, будь по-твоему. Как же занесло тебя в Кносс, бедолагу?

Мелочный торговец. Двадцать лет тому я, изволите видеть, был по торговым делам в Коринфе, ну и недоглядел – сына моего забрали критяне, он им глянулся, безо всякой жеребьевки. Приехал я сюда, думал найти, а он уже сгинул. Пропал. Не то в услужение кому попал, не то в семью, не то продали, или священные быки сожрали его – я не знаю. Вот и остался.

Тезей. Как ты спокойно об этом говоришь.

Мелочный торговец. Это я сейчас – спокойно, а тогда – ого-го, как беспокойно я разговаривал. Но мальчика моего не вернешь, а дело есть дело. Кто я такой, чтобы мстить царю Миносу?

Тезей. У тебя есть здравый смысл.

Мелочный торговец. Боги милостивы.

Тезей. Зачем я здесь, знаешь?

Мелочный торговец(с готовностью). Слышал, мой господин.

Тезей. Что думаешь об этом?

Мелочный торговец. Не ждите, что я стану вам помогать.

Тезей. Ни в коем случае. Героизм – это веселые глупости одиночек.

Мелочный торговец. Вам нужно к Дедалу. Во-первых, он из ваших, во-вторых, смышленый, и в-третьих… он – не я, ему есть, что терять.

Тезей. Надо же. А я всегда думал, что бунтуют те, кому терять нечего.

Мелочный торговец. Нет, сударь, когда человеку терять нечего, ему и смерть мила. А если у него есть что на сердце, он уж постарается выжить. Вам нужно к Дедалу, да.

Тезей(задумчиво). А может, просто удрать – мне и остальным? У Кносского дворца ведь нет укрепленных стен.

Мелочный торговец (шокирован). Что вы, мой господин! Бежать – это очень дурная примета, все, кто ни пробовал, потом жили недолго и очень несчастливо.

Тезей. Значит, драться. Мне это не нравится. Не могу понять, почему мне это не нравится. (После паузы.) А тебе заплатили, чтоб ты тут обихаживал меня, да?

Мелочный торговец(смущенно). Мой господин, я – человек маленький…

Тезей. Да не втягивай ты голову в плечи. Нет у меня привычки колотить людей. Убить могу, а тузить попусту…

Мелочный торговец. Тяжко вам придется здесь, сударь.

Тезей. А вот это – лишнее. Следить – следи, сплетни разносить – разноси, мое почтение, но лезть в душу в сандалиях, не умывшись, да еще с лотком грошовых побрякушек в придачу… Пожалуй, я могу и отступить от правила.

Мелочный торговец(отступая на шаг). Как будет угодно моему господину.

Тезей (глядя мимо него). А может, ты и прав. Надо повидаться с Дедалом. Единоплеменник в этой норе многого стоит.

Сцена 4

Человек сидит на скамье и чертит прутом на полу круги и формулы.

Человек. Вот это – остров… Так. Если идти на север, то сперва будет Дия, а затем россыпь Киклад: Фера, Мелос, Парос, Наксос, Делос, Скирос… Так. Здесь кует Гефест, и чад его кузни простирается над морем на половину архипелага. А вот так – до Суния будет меньше недели пути. Совсем белый маяк, узкий и гладкий, как корабельная мачта, и на вершине ее, словно моряцкий вымпел, мечется сигнальный огонь… Но это я отвлекся. А нужно еще принять поправку на скорость прибрежных течений и зимний ветер.

А вот это – город. Так? Ну да. Большой Бычий двор, коридор процессий, мегарон царицы и зал двойных топоров. Вот здесь – северные пропилеи и театр, и дорога к нему с площадкой для танцев. Выходить лучше через Западный бастион – за ним мало следят, да и охрана там хиловата. Днем или ночью? Ах, если бы не парнишка – я бы провернул все в два счета…

1-й слуга (входя). Дедал!

Дедал (монотонно). К воронам!

1-й слуга уходит.

Дедал. Хорошо еще, что я – не какой-то раб казны, а, можно сказать, личный раб самого Миноса. Не то чтобы это принесло мне много счастья, но хотя бы есть, чем заткнуть рот челяди… Я опять отвлекся. (Чертит.)

Я мог бы проложить курс по звездам – да-да, пока они светят в глазах моего мальчика. Если погода простоит ясной до холодов, небо будет мне как бронзовая таблица. Сколько у меня времени? Месяца два-три. Сколько протянет старый Минос, который не прочь сгноить меня в самой черной из нор Лабиринта, сколько потребуется Минотавру, чтоб подчинить себе город и народ? На Крите все происходит быстро – жизнь и смерть, здесь это практически одно и то же. Но глупо под финал оказаться заживо похороненным в доме, который без малого тридцать лет самолично украшал и обустраивал… Не хотелось бы. (Чертит.)

А он еще помнит ее, и все время просится к маме. Это разрывает мне сердце. (Снова чертит.)

Дайте мне мысль – муравья. Я привяжу к нему нить умозаключений и продерну сквозь раковину задачи. И эта раковина – только образ моего Лабиринта…

2-й слуга (входя). Господин Дедал…

Дедал (прежним монотонным голосом). К Харону тебя, человек!

2-й слуга уходит.

Дедал. Мелкие сошки. Как быстро они учатся лгать, красть и заискивать. А еще богатый вельможа приглядит кого для своих утех… Не хочу, чтобы он здесь рос. Сын раба, наполовину туземец – какое же это будущее? (Не переставая чертит.)

В Западной от главного двора части – дворцовые парадные помещения… коридор процессий… вот он – и тронный зал. С континента, кстати, привезли свежую партию рабов на бычью пляску – покажется ли им там Минос в своей ритуальной маске? Да вообще – увидят ли они его? Входы – вот здесь… и вот тут. Тут днем и ночью шастает толпа придворных, но в ней и затеряться легко, кто ж не знает меня. Спросят – иду по делу, к Миносу, к Наследнику, к его матери или сестрам – да что угодно, хоть грифонов подкрашивать в тронном зале… Вот и подмастерье со мной! (Мстительно.) Я такие им фрески распишу напоследок – ахнут! (Забываясь.) Женщин в синем среди цветов и листьев, и их черные волосы, витками текущие на обнаженную грудь, и подведенные смеющиеся глаза… чтоб они видели их божественные лица, подыхая под ахейскими мечами! (Опять чертит.)

В Восточной стороне – кладовые и жилые кварталы. После смерти Главка в склады по ночам никто не ходит – боятся холодных теней, жадных до живой крови, но нам-то это нипочем. Раб верит только светлым призракам своей свободы. В жилых ярусах народу – как в муравейнике: и челядь, и рабы, и господа – чуть не в одной постели, но последних это, кажется, вполне устраивает. Пройти незамеченным легко: от женщины – к мужчине, и снова – к женщине… Но – с ребенком?! Ах, боги благие, если б мне не было, для чего жить и умирать! Но – пусть так, я проберусь… в Восточных же воротах, воротах рабов и крестьян-торговцев, мастеру Дедалу делать вовсе нечего, и это уж сообразит любая охрана…

3-й слуга (входя). Мастер Дедал…

Дедал(уже резко) Эй, поосторожней, болван! Не сотри моих чертежей!

3-й слуга. Но, мастер…

Дедал. Не тронь, говорю, расчетов! Оглох, что ли? Наш господин не обрадуется, если я скажу ему, что ты мне помешал.

3-й слуга. Но, мастер, наш господин…

Дедал. Наш господин ждет от меня новую работу. Я должен успеть в срок его позабавить. Проваливай!

3-й слуга нехотя уходит.

Дедал. И уж я позабавлю – дайте срок. Мало никому не покажется… (Смотрит в чертежи.)

А чтобы скорей попасть в порт, я должен выйти Северным бастионом по дороге к театру – а теперь, вблизи великих празднеств Богини-Матери, это взаправдашний нонсенс. Только из дворца туда соберется полторы тысячи человек… (Садится, отшвыривает прут.)

И что теперь? Через крышу, да?! Дедал вам что, голубь?.. Боги, боги, вы дали мне сына, но за что вы мне дали любовь к нему? Только из-за любви я лезу вон из своей старой шкуры… Я с закрытыми глазами могу чутьем дойти до любой наружной стены Дома Секиры, да что толку? Сквозь стену-то мне не пробраться! Служить царям слишком хорошо – значит ковать себе наказание, помяните мое слово. Не царь, так царица или цареныш – кто-нибудь да сделает тебя рабом, чтоб навеки скрыть собственные секреты. Как это я до сих пор жив – ума не приложу…

За стеной – отдаленные спорящие голоса.

Дедал. Хорошая драка в сердце Лабиринта – вот что мне нужно. Что-нибудь яркое и кровопролитное, и лучше – замешанное на подлинной страсти, что отвлекло бы общее внимание от моей персоны… И тогда бы мастер Дедал – мышкой, мышкой… А когда они меня уже хватятся – это их печаль, в порту наверняка есть корабль, на котором не знают меня в лицо…

Да, мне нужна роскошная житейская драма… Но что бы это могло быть?! Что?

Голоса за стеной переходят в свару людей, каждый из которых хочет взять первенство. Наконец, они вваливаются как есть, втроем, затаптывая чертежи и расчеты.

1-й слуга. Дедал, царица послала за тобой!

2-й слуга. Дедал, Владычица Лабиринта велит прийти!

3-й слуга. Дедал, царевна потеряла мячик.

Дедал (хватаясь за голову). Проклятые бабы!

Входит 4-й слуга.

4-й слуга. Мастер, Наследник требует к себе.

Дедал. Всем в одночасье… Зачем я ему понадобился? Хорошо, идем к Минотавру.

Все уходят. На полу остаются прут и круги.

Сцена 5

Рыночная площадь в Гераклейоне. Поначалу из мрака доносятся голоса, потихоньку мрак редеет – и тогда видны лица.

1-й голос. Вода! Кому воды?

2-й голос. Рабы! Кому рабов?

3-й голос. Неужели благородные господа не желают свежего хлеба?

4-й голос. Рыба, рыба, живая рыба!

3-й голос. С прошлой недели, а все живая? Поскорей засоли ее, тетка Миррина, тогда она дольше продержится!

4-й голос. Ах ты, охальник! Да твой хлеб свеж, как эти камни – берегите зубы, благородные господа!

2-й голос. Рабы, свеженькие рабы!

3-й голос. Мясо, парное мясо!

5-й голос. Камарес, вазы стиля камарес! Настоящий камарес, подлинная древняя работа – только у нас!

3-й голос. Ну да, настоящий камарес! Купил трех горшечников с континента – у них глина в волосах – и лепит подделки в каменоломнях неподалеку от старого Феста…

4-й голос. Сливы, кому слив? Плотные, сладкие, берите сливы!

Через площадь медленно проходит Глашатай, и его голос взлетает над общим шумом.

Глашатай. Доброй торговли, люди! Солнцеподобный Минос желает вам доброй торговли!

Проносят паланкины знатных дам, носилки сближаются, их обитательницы высовывают друг к дружке головы.

1-я дама. Нет-нет, не бери его, душечка моя, он слаб на мужскую жилу. Твой прежний трудился куда основательней, а нынче они все лентяи!

2-я дама. Твоя правда, милочка, может, хоть на бычьей пляске я подберу себе кого из плясунов. Мальчики, говорят, возвращают молодость…

1-я дама. Проверим-проверим, сердечко мое. Мне пора. Целуй от меня мужа.

2-я дама. Непременно. И ты целуй от меня своего сыночка.

Носилки расходятся. Носильщики корчат рожи.

Нищий (блажит). И будет день, когда Посейдон Чернорогий пошатнет саму землю, будет день… и мы услышим рев его, и спина его выгнется, и лопнет над нею твердь… Так было, и будет снова. И рухнет тогда Дом Секиры, как дважды лежал в руинах…

Терсит(с отвращением). Ну вот, началось! Тетка Миррина, кинь этому ворону вяленую воблу, заткни ему пасть – за мной, ты знаешь, не пропадет.

Миррина(выполняя просьбу). Добрый ты человек, Терсит. Не будь ты так уродлив, я б за тебя замуж вышла.

Терсит. С лица воду не пить, тетка Миррина. Будь ты помоложе на два десятка лет, уж я бы покувыркался с тобой на зеленой травке.

Миррина. Зрелое вино крепче хмелит, Терсит. Да только почтенной вдове не к лицу говорить такое и слушать…

К нищему, жующему рыбу, через толпу направляются двое стражников с Капитаном Стражи.

Капитан Стражи. Что ты тут дребезжал про священный Лабиринт, ты, дряхлое чучело?

Терсит (вмешиваясь). Менелай, дружище, брось ты старого Дава! Все ж на рынке знают: он полоумен. Кто принимает всерьез его трепотню?

Менелай(задумчиво). Как по-твоему, от полоумия лечат удары в ухо?

Нищий весь сжимается.

Терсит. В безумных боги живут, их нельзя бить. Боги их гложут и мучают.

Менелай. Ты думай, что говоришь. Что, и весь этот бред о падении Лабиринта у него от богов, так, что ли?

Терсит. Эх, Капитан! Вышел ты на полдневную жару, несчастный, вместо того, чтоб сидеть в прохладе дома с красоткой женой – вот тебе везде крамола и мерещится. Лучше иди сюда, пропустим по кружечке…

Менелай. Ну, смотри… Зашейте пасть, что ли, старому хрычу, коли не хотите неприятностей. В другой раз не спущу…

Заходит в лавку к Терситу.

В углу площади возятся скоморохи, изображают бычью пляску. Публика вовсю веселится. Старый Дав принимается гадать прохожим, подбрасывая цветные камушки.

Снова проносят паланкины дам, встречаются двое вельмож, обнимаются и целуются при встрече, один их них – Синий.

1-й вельможа. А он уже вызвал Дедала, знаете?

Синий. Слышал. По моим источникам, парень тоже будет искать встречи с мастером. Забавно, как он упирается всеми лапами – видимо, хочет жить.

1-й вельможа. Вы не верите?

Синий. Кому? Этому религиозному фанатику с материка? Что ж, если он крепок в своем жизнелюбии так же, как в идейном идиотизме…

Терсит (встревая). Господа мои, купите девочек! Совсем юные, но очень горячие – мне везли их из далекой Колхиды.

1-й вельможа (смеясь). Ты что, цвет не различаешь, любезный? Девочки мне сейчас не по вкусу.

Терсит. Тогда купите мальчиков – ребята из Фессалии, норовистые и крепкие, как маленькие кентавры. А девочек возьмите для жены! Не проходите мимо: мой товар – отборный товар.

1-й вельможа. Ну, будет хвалиться. Уговорил – зайду.

Исчезает в лавке.

Терсит. Милости просим, благородный господин.

Уходит за ним.

Синий (задумчиво). Свет, конечно, придет из-за моря… Но вот только куда он придет?.. Ого, какая красотка!

Из толпы на пустой пятачок пробивается Елена.

Елена. Кто видел этого болвана, Капитана Стражи?

Синий. Милая, тебе-то он на что? Как бы Капитан не осерчал на неласковые слова.

Елена. Пусть только попробует. Что до вопроса «на что?», так я сама частенько себе его задаю!

Синий. Хочешь новое ожерелье? Тогда пойдем со мной. (Берет ее за руку.)

Клитемнестра. Это ты куда навострилась, сестренка? Не успели прийти…

Синий. А сестрица твоя тоже ничего.

Елена. Ее не трогайте. Она жена скупого стервеца Агамемнона – того, у которого служит Терсит. А вот и он сам, пожалуйста. Что угодно, братец? Пришли поглядеть, как продают ваших зверюшек?

Агамемнон. Умолкни, шлюшка. Менелаю надо бы сечь тебя, чтоб живого места не осталось.

Елена. Менелай добр, а не глуп. А мне вот жаль, что Клито – такая гусыня, я бы уж давно расплатилась с вами за гнусный нрав, вы, мерзкий толстый лавочник!

Агамемнон замахивается на нее.

Синий (заступаясь). Ну-ну, прекрасная стражница, не шали с деверем, а не то его хватит удар от злости. Да и ты, любезнейший, опусти кулаки-то, иначе живо кишки выпущу. Это пошло – бить женщину.

Агамемнон. Это не женщина, это гарпия. Даром что смазлива. Не в добрый час на ней женился мой брат…

Елена хохочет.

Мальчишеский голос врывается в гомон толпы.

Ганимед (приближаясь). Новости, новости! Самые свежие новости из дворца! Слышал своими ушами, а расскажу – вложу все, как есть, в ваши уши! Большой рассказ – четыре сливы и пол-лепешки, короткий – две сливы и четверть. Кому новости?!

Его встречают гулом одобрения, отовсюду слышны крики: «сюда, парень!», «нет, сначала сюда!».

Терсит (высовываясь из лавки). Эй, пацан, иди ко мне – не прогадаешь!

Елена (зачарованно). Ой, какой хорошенький! Не ходи туда, постреленок, там тебя продадут!

Ганимед. Не бойтесь, добрая госпожа, никто меня не продаст – я слишком хорошо подслушиваю, кому нужен такой раб? Новости, новости…

Синий. Так ведь длинный язык можно и подрезать.

Ганимед. Ой! (Смутившись.) Господин Синий!

Синий. Ничего, продолжай, продолжай…

Миррина. Иди лучше сюда, Ганимед! Ну, что ты сегодня припас?

Ганимед. Совершенно потрясающую историю!

Миррина. Да говори же, вот наказанье!

Ганимед. Э-э, нет, тетенька, плату вперед! Мое брюхо не выдает кредитов.

Миррина. На, держи, и поешь.

Ганимед. Да благословят боги вашу ще… Как, а еще две сливы?! Тогда будет вам короткий рассказ!

Миррина(значительно). А не пронесет тебя с тех четырех слив?

Ганимед(спрыгивая с прилавка и делая шаг в сторону). Ну, тогда я пойду к дяде Терситу – он за свежую сплетню не поскупится!

Миррина. Куда?! Ах ты, мошенник!

Синий(смеясь). Отсыпь ему слив, матушка, пусть лопает. Но прежде пусть говорит.

Кидает ей пару монет.

Миррина (ворчливо). Да я бы и так дала, высокий господин – он же сирота… Спасибо вам.

Ганимед забирается на пустую перевернутую тачку.

Ганимед. Слушайте новости, люди! Слушайте и дивитесь! Привезли новую партию ритуальных рабов!

Его слова встречают восторженными криками: «наконец-то», «заждались», «давно пора».

Ганимед. Они родом из Ахайи, из далеких Афин. Семь парней и семь девок. Капитан говорит: они чокнутые, на корабле они всю дорогу танцевали…

Голос из толпы. Чтобы согреться!

Всеобщий хохот.

Синий (сквозь зубы). Храбрые ребята.

Ганимед (перекрикивая гомон). Капитан говорит: они танцевали для своего бога, чтобы он сохранил им жизнь. Минос – да продлятся годы Солнцеподобного – не стал смотреть на них, ему неинтересно. Сегодня варваров посвятят Отцу-Посейдону в храме, пред лицом Богини-на-Земле…

Голос из толпы. У-у-у, значит, мясцо-то – на убой!

Ганимед. …А завтра отдадут Астериону-Наследнику, да будет благословенна мудрость его!

Елена. Ах, бедняги!

Клитемнестра. Хоть недолгий, но все-таки перерыв, сестра. Нашим девочкам можно будет выйти гулять за палисадник…

Елена. Беда не приходит снаружи, Клито.

Клитемнестра. Пусть она не приходит хотя бы снаружи.

Ганимед. Их будет четырнадцать – семь и семь – и они заплатят за наши грехи.

Общий крик ликования.

Ганимед. Астерион-Наследник, да пошлют ему боги сытую жизнь, возьмет их себе, а может, отправит и на бычью пляску… Это будет уже завтра, люди!

Голос из толпы (не удержав восторга). Слава Минотавру!

Все подхватывают: «Слава Астериону, слава!»

Синий (вполголоса). Тупое стадо!

Терсит (высовываясь из лавки). Ты, жадный галчонок, ну и в чем твоя сенсация?! Ну, привезли рабов… обычное дело.

Миррина. Да, в чем новость-то? Твоя работа не стоит четырех слив – и еще четырех от этого доброго господина!

Но народ на площади уже расходится, поздравляя друг друга. Синий что-то шепчет на ухо Елене, та смеется. Агамемнон лениво торгуется с кузнецом, выбирая колодки на человека.

Ганимед (защищаясь). Погодите, я еще не все сказал! В числе этих четырнадцати – сам афинский принц!

Его поднимают на смех.

Терсит. Принц? Ври больше!

Миррина. Это среди рабов-то?

Агамемнон (резонно). Мальчик, откуда в Афинах – принц?

Ганимед. Я сам слышал – принц. В том-то и все дело!

Голос из толпы. Ну как же! Повелитель варваров, принц козопасов!

Опять общий смех.

Синий (примирительно). Ну, может, и впрямь побочный сынок мелкого вождя…

Ганимед. О нет, господин! Его отец – царь Эгей! Принц – признанный наследник, Пастырь Афин.

Голос из толпы. Вот я и говорю – пастух!

Елена. А он красивый?

Ганимед. Не знаю, госпожа, я не знаток. Но жрицы говорят, что да…

Синий. Тебя волнует красота? Почему?

Елена. Она хрупка, но не умирает. Великая Мать дает ее снова и снова в череде превращений. Человеку грешно губить все красивое.

Агамемнон (покровительственно). Брехня! Как же он попал в рабы, сын царя? Тянул жребий, что ли? Или его продали пленным?

Ганимед. Ни то, ни другое, господин. Он пришел сам.

Внезапно повисает тишина. Люди шокированы.

Ганимед (продолжает). Он пришел сам, добровольно. Он отдал себя в жертву за свой народ.

Агамемнон (ошеломленно). Дикость какая! Он что, не мог никого купить себе в замену?!

Синий. Н-да, эти материковые – страшный народ, приятель. Если у них еще сохранился ежегодный обряд жертвоприношения царя, нам сильно не поздоровится.  Мы, критяне, уже слишком ленивы для уплаты своих долгов…

Ганимед. Вы правы, господин мой. Это еще не все. Афинский принц говорит, что он пришел убить Минотавра…

Повисает пауза, вдвое глубже предыдущей. Слышно, как икает от страха старый Дав.

Агамемнон. Что ты сказал?!

Ганимед. Он пришел убить Минотавра.

Над площадью – обвал гомерического хохота и повторяемое на несколько голосов: «нет, вы слышали? – да он просто псих, этот парень! – убить Минотавра!»

Из лавки Терсита вываливается вдребезги пьяный Менелай и бросается в бой.

Менелай. Как это убить? Кто смеет убить? Кто это сказал? У кого язык повернулся? Да я за Наследника… за нашу надежу… всех, всех – на копья! (Плачет.)

Елена (с нежностью). Нализался, родимый. Ну, пошли домой, Капитан…

Синий провожает их взглядом, полным сожаления.

Агамемнон. Клито, помоги сестре.

Клитемнестра уходит за ними следом.

Ганимед. Теперь понимаете, тетка Миррина, каковы мои новости? Готовьте рыбу и овощи – завтра целая толпа ринется в Кносс смотреть на приезжих.

Миррина (растроганно). Ты славный мальчик… Эй-эй, положи воблу на место, паршивец! Ганимед!

Ганимед убегает.

Из лавки Терсита выходит 1-й вельможа.

1-й вельможа. Договорились. Мой слуга принесет тебе деньги – отпустишь с ним и товар.

Терсит. Премного благодарен, благородный господин.

Синий. Насытились? Ну, пойдемте. Надо поговорить.

Уходят.

Миррина (вполголоса): — Хороший ты человек, Терсит, вот только профессия у тебя людоедская.

Терсит. Эх, Миррина, варвары – они на то и годны, что разве на продажу, хоть, правда твоя, глаза у некоторых совсем человеческие…

Агамемнон. Терсит, поди сюда… Сколько ты выручил за сегодня, покажи… (Смотрит.) Немного. Я тобой недоволен.

Терсит. Виноват, хозяин.

Агамемнон. Но ты привлек к нам красавчика из партии Синих. Жаль, что не Зеленые, но – и то неплохо. Я тобой доволен.

Терсит. Рад стараться, хозяин.

Агамемнон. А если так, сделаешь вот что… Мне сказали, завтра в городе будет караван закупщиков живого скота – так, родич?

Капитан корабля (подходя). Так.

Агамемнон. Продашь им девчонку. Не продешеви – она девственница и смазлива, но и не проси много. Будет рыпаться и орать – высеки, но не попорть кожу. Она мне надоела, твое дело – от нее избавиться.

Терсит (недоумевая). Да кого продать-то, хозяин?

Агамемнон (улыбаясь). Завтра я пришлю к тебе Ифигению – помочь в лавке…

Терсит (с ужасом). Вашу старшую дочь?!

Одиссей. Родич, какие у тебя чуткие служащие!

Агамемнон (Терситу). Ну да. Ты что, собираешься спорить со мной?

Терсит. Хозяин…

Агамемнон. Молчи, Терсит, предупреждаю.

Терсит. Хозяин, но почему?!

Агамемнон. Две здоровенные девахи в доме, а мой сын еще в колыбели – что иначе ему останется из материнского наследства? Ну, хватит болтать.

Терсит. Но это же не по закону!

Агамемнон. Да? А разве есть закон, запрещающий продавать своих детей? Укажи мне его, Терсит.

Терсит. Даже дикая волчица не пожирает своих щенят!

Одиссей (ухмыляясь). Зато их пожирает волк.

Агамемнон (задумчиво). Или лучше – не караванщику… Брат, нужна девка твоей команде? Куда ты теперь идешь?

Одиссей. Думал, к побережью Колхиды – за золотом, к Сицилии – за железной рудой… От девчонки не откажусь.

Агамемнон. Решено. (Терситу.) Значит, завтра продашь ее господину Одиссею.

Терсит (взбунтовавшись). Ну уж нет, хозяин! Не делайте профессию призванием. Из-за вас люди и так невесть что обо мне болтают. Не делайте этого, хозяин! И без того известно, что вы за медную монету родную мать с торгов пустите, но ребенка, своего ребенка…

Агамемнон. Да замолчи, смерд.

Терсит. Ну и – смерд, а все равно скажу! Не будет вам покоя вовек от этой сделки, ни здесь, ни под землей…

Одиссей. Парень, ты мне надоел.

Смаху бьет Терсита в лицо. Терсит падает.

Одиссей (Агамемнону, над поверженным Терситом). Найми себе другого. У этого еще и зубы жесткие.

Уходит.

Агамемнон. Завтра сделаешь, как я сказал. Иначе – искалечу и выгоню.

Уходит.

Терсит садится, кашляет, плюется кровью, держится рукою за грудь. К нему подходит тетка Миррина, наклоняется, принимается бережно отирать от крови разбитую голову.

Миррина. Добрый ты человек, Терсит…

Дав (блажит). Будет день, и падет Дом Секиры, падет, падет…

Сцена 6

Тезей в Северных пропилеях.

Тезей. Горячее солнце сползает за горизонт так медленно, бесконечно неторопливо, последние капли света при закате похожи на кровь… Глупейшее положение. Прошло полдня, а я еще ничего толком не знаю. Ассириец мой ушел в город за новостями – и пропал. Нынче вечером – так, кажется, сказал чиновник? – состоится посвящение… Вот не догадался спросить у них программку праздника – наверняка бы нашлась… Надо бы пойти к своим, успокоить их… да нечем же, в том-то и дело. Ну, рассуждая здраво… Минотавр – титул Наследника, а зовут его Астерион. Звездный. Неплохое имечко для пугала всего аттического побережья. Завтра я с ним увижусь. И – что дальше?! С порога, без разговоров – заколет? Сожрет? Скормит собакам? Отдаст ритуальным быкам? Последнее, кстати, всего вероятнее. Ясно одно: на свидание к этому Звездолобому нет смысла являться без ножа. А короткий эллинский меч был бы еще более кстати… Бронза вообще – неплохой аргумент в споре. И вот что еще… Из дворца, из этого крысятника, и днем-то не выберешься без точного понятия, куда идти…

Одиссей (возникая в провале лестницы). Эй, парень! Не ты ли будешь из новых рабов?

Тезей. Допустим.

Одиссей. Суров, бедняга. А почему ж ты не в Бычьем Дворе?

Тезей. Воздухом дышу.

Одиссей. Ну-ну. Ты и есть принц?

Тезей. Был.

Одиссей. «Был» не бывает. Или ты принц, или нет. Тот самый выскочка из Трезен, который прошел Истм, Элевсин и полюбовно договорился со старым афинским сычом?

Тезей. Капитан, ведь если я сброшу тебя со стены вниз, мне ничего не будет.

Одиссей. Не сбросишь. Какой-никакой, а собеседник. Лучше даже с врагом, чем с самим собою, правда ведь?

Тезей. Ну и зачем ты пришел, многомудрый?

Одиссей. Как все человеческие индивиды – из любопытства. К тебе таких сегодня много придет – готовься.

Тезей. Сорок много – людей мало.

Одиссей. Ого, да ты еще и философ.

Тезей. Станешь философом – вторые сутки уходят в никуда…

Одиссей. Торопишься к Минотавру? Не терпится убить его?

Тезей (пожимая плечами). Я просто не вижу иного способа отсюда выйти. И – увести людей… Просто-то выйти для меня – не проблема.

Одиссей. В смысле?

Тезей. В смысле – здесь нет стен. Кносс похож не на цитадель, а на театр, только жизнь и смерть – не понарошку. Но укрепленных стен нет.

Одиссей. Стены Миноса – его флот. Это я тебе говорю, как человек, проливший немало пота в соленую воду.

Тезей. Капитан, а ты видел Миноса?

Одиссей. Случалось. Пару раз – не больше. Последний раз, когда я привез ему вести из Черной Земли – тогда он принял меня в тронной зале, в полном жреческом облачении – и это производило сильное впечатление…

Тезей. То есть?

Одиссей. Если увидишь – поймешь.

Тезей. А Минотавра ты видел?

Одиссей. Нет. И не стремлюсь, признаться. К диковинкам у меня вкус невелик.

Тезей. И не хочешь испытать себя?

Одиссей. С какой стати? Мальчик, я прошел море вдоль и поперек, и я себя испытывал, и меня испытывали – и все из-за неверно понятого чувства долга – и двадцать лет меня колотило, как щепку, о самые разные берега – о каменистые и о песчаные… Минотавр не сможет мне сказать ничего нового.

Тезей. А, так он еще и разговаривает?

Одиссей. А что ж ты думал – мычит?

Тезей. Ты не станешь передавать от меня весточку в Афины.

Одиссей. Разумеется, нет. Во-первых, ты не очень-то тянешь на царенка. Во-вторых, северные ветры скоро закроют море… Ты уже знаешь ставки?

Тезей. Какие ставки?

Одиссей. Кносский двор бьется об заклад, сколько продержится у наследника новая жертва. Сперва мне показалось, что ты – внеочередной псих, но теперь я поставлю на тебя пятьдесят.

Тезей. Спасибо.

Одиссей. Моя «Калипсо» дожидается в бухте подходящей погоды. Если ветер не переменится, я снимусь послезавтра. Сможешь выйти из Дома Секиры – я возьму тебя на борт.

Тезей. И постараешься подороже продать где-нибудь в Черной Земле?

Одиссей (не смущаясь). Постарался бы, конечно, но если ты смоешься от Астериона, то – кто ты там ни на есть царю Эгею – а мне куда выгодней доставить тебя в Афины. За хорошие вести недурно платят. Да и ты, если справишься с Наследником, будешь уже воин, а не пацан. Строптивыми торговать невыгодно.

Тезей. Звучит вполне резонно.

Одиссей. Звучит. Но ты не очень-то расслабляйся. Что-то я не припомню выживших.

Тезей. Ладно-ладно. В кассе поставь на мое имя, не перепутай.

Одиссей. Для жертвы – слишком много гонора. Это хороший признак.

Уходит.

Тезей один.

Тезей. Вот с этого и начнем счет визитам. И еще я сказал торговцу разыскать Дедала – но в этом пока смысла немного. Он во дворце – но вне пределов досягаемости. Подождем. Солнце упало еще на два пальца к линии земли.

Входит Мелочный торговец.

Тезей. Ну, что нового?

Мелочный торговец. Гераклейон ликует, мой господин.

Тезей. Так-таки ликует?

Мелочный торговец. Боги милостивы. Горожане очень радуются, на рыночной площади скоморохи играют сценки из бычьей пляски, а господин Агамемнон, самый богатый торговец, даже в честь праздника выставил одного из хилых рабов – и его может поколотить кто хочет, чтоб избавиться от плохого настроения… Не бесплатно, конечно.

Тезей. Правда ли, что на меня делают ставки?

Мелочный торговец. Правда, мой господин. Вы в хорошей цене. А бакалейщики, зеленщики и торговцы мясным припасают съестное впрок – ведь когда люди с окрестных сел придут в храм на вас посмотреть, они все захотят есть. Да, горожане довольны…

Тезей. Тем, что я убью Минотавра?

Мелочный торговец. Вовсе нет. Тем, что Минотавр нашел себе новое развлечение. Их дети могут отдохнуть.

Тезей. А ты видел Минотавра, старик?

Мелочный торговец. Что вы, сударь. Разве Наследник станет у меня что-нибудь покупать?! А без этого – кто меня пустит к его покоям?

Тезей. Зачем же врал мне про подлинную карту дворца, которую-де сам выкрал у Минотавра?

Мелочный торговец (скромно). Промысел такой, проницательный господин.

Тезей. Э-э, ты опять за старое… Скажи, неужели эти люди не обрадовались бы, избавившись от своего монстра вовсе, а не на часок-другой?

Мелочный торговец. Это не монстр, это Наследник. А потом, вы предлагаете журавля, мой господин, а простой люд – он больше верит в воробышка. Минотавры здесь были всегда. Легче поверить в то, что у него несварение желудка – да хранят его боги! – чем в то, что его когда-нибудь не станет вовсе. Мы привыкли.

Тезей. А ведь однажды не станет.

Мелочный торговец. Это вы очень хотите жить, мой господин.

Спотыкаясь, через пропилеи проходит Бедный человек.

Бедный человек. Зевс Всеблагий, Зевс, когда это кончится?!

Тезей. Что с тобою?

Бедный человек. Это чудище, что б ему пусто было, забирает мою дочь! Что я буду делать? Девочке едва двенадцать! (Плачет.) Богиня-Мать, и ты смотришь на это?!

С криком пропадает во дворце.

Тезей (глядя ему вслед). Мне кажется, ты погорячился насчет поголовно ликующих граждан…

Мелочный торговец. Наверное, его не было на площади. Он не знает, что все… м-м-м… все, что было вчера, – не считается.

Тезей. Удивлен, что в Кноссе вообще помнят время до вчерашнего дня. Сперва я подумал, что тут нет ничего, кроме сегодня.

Мелочный торговец. Истинная правда, мой про… Ладно, молчу.

Тезей. Послушай, но ведь есть еще – завтра. А завтра объявится новый Минотавр, и спросит еще и за прежнего… И как вы будете считаться тогда?

Мелочный торговец. Завтра – это, мой господин, для богатых. А бедный думает только, как дожить до вечера, не померев с голоду. Ему не до Минотавров.

Тезей. Ну, будет, не умничай. Нашел ты мне Дедала?

Мелочный торговец. Не так-то это просто, мой господин. Я старался, но мастера нигде не видно.

Тезей. Ты должен найти его до вечера.

Мелочный торговец. Повинуюсь, мой господин.

Тезей. Ну, пусть ты Наследника не видел, но ведь слышал же ты о нем?

Мелочный торговец. Этого предостаточно! Вот, помню…

Тезей(прерывая). Погоди. Что он делает с жертвами?

Мелочный торговец(помявшись). Говорят, что… он их ест.

Неловкая пауза.

Тезей. Да, это создает определенные трудности.

Приближается топот бегущих ног.

Бедный человек. Слава Минотавру, слава, слава!

Тезей. Да что с тобой, человек?

Бедный человек. Он вернул ее! Слава, слава Астериону! Он вернул мою дочь живой!

Тезей. Вот те раз. Вернул? Как тебе это удалось?

Бедный человек. Я пообещал ему младшую – она не так красива, и я ее меньше люблю.

Тезей. А когда придет черед отдавать, что тогда?

Бедный человек. Э, к тому времени у меня еще кто-нибудь родится! Слава Минотавру!

Убегает.

Тезей. Чего это он?

Мелочный торговец. Радуется.

Тезей. Я про Минотавра.

Мелочный торговец. Их высокая милость Наследник употребляет коренных жителей только в самые голодные времена. А тут – вы… вас…

Тезей. Да, нас привезли. Я помню.

Мелочный торговец. Вот он и являет милость. И одновременно – разнообразит рацион.

Тезей. А народ радуется. Не пойму я вас, критян.

Мелочный торговец. Люди как люди. Боги милостивы…

Тезей. Я помню, ты – не местный…

Входит Зеленый. Мелочный торговец благоговейно простирается ниц.

Зеленый (полуутвердительно). Вы – принц.

Тезей. С вверительными грамотами напряженка.

Зеленый. Прекратите паясничать.

Тезей. Ваш возраст извиняет вашу серьезность.

Мелочный торговец(Тезею, шепотом). Это господин Главный советник.

Тезей. Искренне сочувствую.

Зеленый(задумчиво). Молоденький материковый мужлан.

Тезей. Господин, я переплыл море и пришел сюда потому, что меня позвали, а до вас, до вашего Лабиринта и вашего Минотавра мне нет ровным счетом никакого дела, пусть он беспрепятственно пожирает ваших детей.

Зеленый. Вы хотите жить.

Тезей. Да, и не особенно стыжусь этого.

Зеленый. Я пришел к вам, узнав о гибельном намерении…

Тезей. С кем имею честь?

Зеленый. Зеленый, вы можете называть меня господин Зеленый, глава партии Зеленых. Наших людей узнают по цветам и листве, приколотым к платью. Мы защищаем живой мир, природу от слепой агрессии человека, боремся за права животных, растений – ну, и так далее…

Тезей. Гуманно.

Зеленый. …В особенности же мы поддерживаем Минотавра…

Мелочный торговец(Тезею). Зеленые – официальная партия Наследника.

Зеленый. …Минотавра в качестве одного из древнейших архетипов, гармонично сочетающих в себе духовное и животное начало, ибо в нем есть черты и человека, и зверя, и тем…

Тезей. …И тем он вам дорог.

Зеленый. Именно. Какой-то конкретный Минотавр может быть в чем-то неправ, но Минотавр в целом есть положительное явление природы.

Мелочный торговец (робко). Господин, не купите ли вы у меня отличное чучело летучей мыши?

Тезей. И что вы от меня хотите в этой связи?

Зеленый. Я знаю ваше романтическое, но весьма нелепое намерение. Так вот: поддержку слоев общества, следующих за Зелеными, вы не получите никогда.

Тезей. Ваше положительное явление истребляет людей.

Зеленый. Он для этого и предназначен. На ограничение – слышите вы? – только на ограничение мы могли бы согласиться…

Мелочный торговец. Господин, вот она, прекрасная летучая мышь… Разве что не пищит!

Тезей. Ограничение тут одно – биологический финиш.

Зеленый. Хотите добрый совет? В сложившейся ситуации вам остается только спокойно и с достоинством встретить свою смерть. В конце концов, вы послужите пищей для ума воистину великой нации.

Тезей. Это бесконечно утешительно. Вы и на волос не допускаете другого исхода?

Зеленый. Другого исхода нет – вам не справиться в одиночку, и вы это поймете, когда Минотавр поднимет вас на рога…

Тезей. У него еще и рога.

Зеленый. Разумеется. Ведь он же – Бык Миноса. (Торговцу.) Да, прекрасная мышь, из нее получится недурная молодежная эмблема. (Тезею.) И упаси вас небо хоть синяк поставить Наследнику, оказывая ритуальное сопротивление.

Уходит.

Мелочный торговец (со вздохом). Эх, и скаредный тип!

Тезей. Да, даже на слова.

Синий(отделяясь от колонны). Он просто хочет сказать больше, чем может.

Мелочный торговец(простираясь ниц). Господин Военный вождь!

Синий(Тезею). Это чисто номинальное звание. Крит уже лет сто не вел войн на своей территории. А на материке мне в основном достаются торгово-закупочные операции. Еще я тренирую лучников и провожу парады к праздникам.

Тезей. И вы так всегда ходите друг за другом?

Синий. Конечно. Надо быть внимательным к своему политическому сопернику.

Тезей. Вы тоже политик.

Синий. Политиков всегда должно быть больше одного, принц, иначе им становится скучно… Еще есть царская гвардия – отличные ребята, сам отбирал, на них можно положиться. И, разумеется, флот – это моя главная забота.

Тезей. Поэтому вы носите синее.

Синий. Да, поэтому. Синий цвет символизирует надежду, приходящую из-за моря – с тех самых пор, когда первый Минотавр стал Миносом.

Тезей. И вы тоже – официальная партия Наследника?

Синий. Нет. Мы – официальная оппозиция, опять-таки – с тех же самых пор.

Мелочный торговец. Господин, у меня есть отличная лазоревая парча – в самый раз для вашей надежды…

Синий. Помолчи.

Мелочный торговец. …И краска для век.

Синий. А не то я у тебя вообще ничего не куплю.

Мелочный торговец. Я проглочу язык, мой господин.

Синий. И отрежь себе уши, старик.

Мелочный торговец замолкает и убирается подальше.

Синий. Андрогей был капитаном дворцовой гвардии. С его смертью многое изменилось – в том числе, порядок престолонаследия. Крит болен, нас лихорадит уже давно. Синие верят, что свет придет с континента.

Тезей. И с этой целью – побеседовать о судьбах родины – вы пришли к материковому мужлану?

Синий. Допустим, воспитания вам действительно не хватает – говорите все, что думаете. Со мной это полбеды, но поосторожнее с Минотавром. Он все-таки цивилизованный человек…

Тезей(с расстановкой). Он – цивилизованный человек?

Синий. Ну да. Что вас удивляет?

Тезей. Хотелось бы тогда узнать, что такое цивилизация.

Синий. Цивилизация означает вот что: если вас убьют, то с соблюдением всех прав человека.

Тезей. Отдельное спасибо за «если». Давешний Зеленый так прямо советовал не сопротивляться.

Синий(пожимая плечами). Он – тонкий царедворец. Вы видели Миноса?

Тезей. Нет.

Синий. И не увидите, похоже на то. Он очень стар, болен и редко выходит из своих покоев.

Тезей. И царя вовсе не интересует, что я убью его сына?

Синий. Да не убьете вы его… наследника.

Тезей. Почему вы так уверены?

Синий. А если убьете, он даже тогда на вас не обидится.

Тезей. Любопытная гипотеза.

Синий. Отчего же. Обычное дело в древних династиях… (Отступая к колонне.) До чего ж я не люблю разговаривать в помещении – никакой архитектуре невозможно довериться!

Из-за колонны ловко вытаскивает за шиворот Ганимеда.

Синий. Ах ты, паршивец! Чернорогий тебя забери!

В пропилеях слышится далекий детский смех.

Ганимед. Милостивый господин, милостивый…

Синий. Молчать. Все, что ты слышал, останется в твоей голове до самой смерти, а не то живо у меня отправишься к Агамемнону. Я все понимаю – работа. Но то, что годится для рынка, не годится для дворца.

Ганимед. Добрый господин…

Синий. Ничего не обещай – не поверю. И чтоб я тебя здесь больше не видел!

Отвешивает ему подзатыльник.

Ганимед(с обидой). Это нечестно, мой господин! Ей можно, а мне нельзя?

Синий(вглядываясь вдаль). Что положено Чернорогому, мой мальчик, то не по чину простому теленку… Она же – самая младшая сестра Минотавра.

Тезей. У Минотавра есть сестры?

Синий. Да, две. (Ганимеду.) Ты еще здесь?!

Ганимед поспешно убирается.

Тезей. А вы сказали мне крамольную вещь, Военный вождь.

Синий. Ерунда. Я любил Андрогея – мне не по нраву Астерион, но это известно всем. Не самый он лучший из Минотавров. Но невероятно умен и опасен, это правда. Беда Лабиринта в том, что его некем заменить, даже если бы случилась такая возможность. Он – последний в роду. После смерти Миноса в отсутствие законного наследника – а этот наследует хотя бы по матери – минойские князья передерутся, доказывая свое право на Трон Грифонов. Страна изойдет кровью. Нам бы очень подошел родовитый вождь с континента, какой-нибудь тоже цивилизованный человек… Но это все утопия.

Тезей. Иными словами, моя кандидатура вас не устраивает?

Синий. Не обижайтесь. Вряд ли это будете вы. Вы слишком молоды, наивны, доверчивы, принц… и – простите за пафос – чисты душой. Плюс религиозные предрассудки. Вы с ним не справитесь. Он – лишь наполовину царской крови, но его нельзя недооценивать.

Тезей. Вы просто не говорите мне всей правды.

Синий. Всей правды не существует. Тем более, всей правды о Минотавре. Я достаточно откровенен с вами, потому что мне импонирует ваша храбрость и ваша завтрашняя более чем вероятная смерть. Но если бы вам все-таки удалось…

Тезей. Не договаривайте – кругом архитектура.

Синий. Гвардия и флот – вот достояние Синих. Возможно, континент еще чем-нибудь меня удивит. Будьте здоровы. (Бросает мелочь Торговцу.) Выпей и забудь, что слышал!

Уходит.

Мелочный торговец. Ничего не слышал, ваша милость! (Озадаченно.) И ничего не продал!

Тезей. Значит, ты в прибыли?

Мелочный торговец. Оно так, господин мой, однако дармовые деньги – коварная вещь. Не знаешь, что потребуется взамен.

Тезей. Сказано же: выпей и забудь.

Мелочный торговец. Не беспокойтесь, сударь, забуду прежде, чем выпить!

Прячет кошелек.

Тезей. Однако мне уже любопытно, кто следующий…

Мелочный торговец. Или все-таки лучше: сначала – выпить, а потом – забыть… Так-то забыть будет легче… Господин мой, дело к закату. Ваших в Бычьем Дворе наверняка покормили, не хотите ли – я принесу поесть?

Тезей. Принеси.

Мелочный торговец. Я мигом, мой добрый господин.

Тезей. Можешь не торопиться.

Мелочный торговец. Так ведь дело-то ждать меня не будет!

Уходит.

Тезей. Утомил он меня, все-таки.

Красный(выходя из тьмы). Не вас одного.

Тезей. Как интересно в Кноссе. Люди появляются на свет прямо из стен.

Красный. Вы просто не привыкли еще к географии дворца, но это – дело времени.

Тезей. У меня его очень мало. Вы тоже, вероятно – любопытствующий сановник, но не похожи на тех двоих.

Красный. Просто я – миноец.

Тезей(пристально разглядывает его). Вот как?

Красный. А мои коллеги – эллинского рода.

Тезей. Это так важно здесь, на Крите?

Красный. Я – историк. Я думаю о таких вещах, которые проще всего называются государственной изменой. Вначале Крит покорил прибрежные племена, но завоеватели часто перенимают привычки и житейский уклад побежденных – такова человеческая природа. Вначале побеждали мы, теперь побеждают нас. В кносском дворянстве стало модным вести свой род от эллина. Минос принадлежит теперь не только минойцам…

Тезей. Но кровь смешана так давно – не будете же вы резать по живому телу.

Красный. Я – нет. Наследник – вполне возможно. Сейчас он собирает вокруг себя коренных критян, но как только они признают его новым Миносом – его эллинские любимчики вырежут всех до одного.

Тезей. Горшечники Маллии и рыночные торговцы Гераклейона – недурная армия для континентального дикаря… Если я позову их против Минотавра, они поддержат меня.

Красный. Вы правы, принц. Но только в том случае, если вы приведете на Престол Грифонов истинно минойскую кровь.

Тезей. Ну, уж этого, извините, мне взять неоткуда.

Красный. Наследовать может и женщина.

Тезей. Ах да, сестры Минотавра.

Красный. Да, две. У вас есть выбор…

Тезей. Выбора нет. Вы так алчно хотите смерти Минотавра, что совершенно непонятно, зачем вы столько лет ожидали меня – для черной работы?

Красный. Была надежда. Но при нем слово «миноец» стало ругательством. И все равно его особа оставалась священной…  Это трудно рассказать. Я – миноец. Критянин видит в нем более злого бога, чем дурного человека…

Тезей. Я не занимаюсь богоборчеством. Не тот профиль.

Красный. Это только до поры, принц. Прощайте. Нынче на закате, в святилище, когда вас отдадут в рабы Посейдону, не глядите в толпу у входа, не слушайте музыки – но непременно посмотрите на статую Богини-Матери. Смотрите и помните: от этого зависит ваша жизнь.

Уходит.

Тезей. Какие они тут все многозначительные бестии… Мед с минойского языка вытечет только по смерти, вместе с кровью. Моя жизнь… Она зависит только от Него, Чернорогого, кому меня завтра посвятят. Маленький теленок Посейдона, дрожат ли твои копытца?

Вбегает Мелочный торговец. Хочет схватиться за голову, но руки у него заняты. Ставит корзину на пол и хватается за голову.

Мелочный торговец. Упустил?! Упустил!

Тезей(посмеиваясь). Ты знал, что он придет?

Мелочный торговец. Господин Красный-то? Да они ж всегда делают визиты втроем! Эх, старая моя голова… Побегу, может, успею догнать – браслеты, браслеты-то медные для него! …Добрый господин! Господин Красный, постойте!

Убегает вместе с лотком.

Тезей. День выдался беспокойный. Всем от меня что-то надобно, и только мне самому от себя… Эх, хотя бы понять. Ну вот, оно и состоялось, знакомство с Домом Секиры. Кого я видел? Видел я Капитана рыбаков – он ловит человеков и продает их на корм скоту. Видел я трех вельмож: первый посоветовал мне умереть спокойно, второй не увидел должного света, третий, хоть и просватал за меня царскую дочь, да застращал посвящением, но переменить его на четвертого я уже не успею. Солнце село, а Дедала все нет.

Пауза.

Тезей. А он, формально – мой брат. Сводный, через быка… Уродливый, наверное… говорят. Но все равно – не понимаю… Папа!

Слышен шум моря.

Тезей. Папа, убить его – такая великая надобность?

Шум моря меркнет.

Тезей. Ну, не сердись, не сердись. Я сделаю.

Сцена 7

Дедал, пошатываясь, выходит из тьмы.

Дедал. Голова… Как болит голова… А я должен сосредоточиться, должен понять… Это так не вовремя – болит. Итак… что нам дано в условии задачи? Смерть. Смерть одного мальчика или другого. Но… мой младше!

О, заберите, боги, душу мою, сделайте несмысленной птицей – пусть охотник поймает в силок, посадит на вертел, и так окончится моя жизнь. Разум? На что мне разум, если я все равно несчастен? Хватит, старик, хватит причитать, ты должен найти решение… Но как тут думать, когда мой ребенок в беде, когда он у Минотавра?

Нельзя, нельзя! Я должен сосредоточиться! Это необходимо нам всем, мне, моему мальчику. Ах, как болит голова! Что же он сказал? Что-то про смерть. Да, я – раб, зачать ребенка от критской женщины было преступлением, и преступлением – растить его. Он хотел казнить меня? Глупости, это не больно. Один раз меня уже хотели казнить – я ушел. Уйду и теперь. Погоди же, ты еще пожалеешь, Наследник Астерион, возлюбленный Минотавр, ты горько пожалеешь, что оттолкнул Мастера! Дай только добраться до большой земли… Ах да, ребенок… сын – у  него. Эх, руки мои, руки, золотой разум! Почему же я не могу ничего придумать, чтоб расквитаться с ним?

А вот почему. От его угроз мне не страшно, а только болит тут (Прикладывает руку к голове и груди.) и тут.  Надо успокоиться, да. Я слишком разгорячен. И месть, и план спасения никогда не вынашиваются на скорую руку. А времени мало. Но я придумаю, совоокая да поможет мне… Главное – успокоиться. Но как это сделать, когда он – там, и заперт где-нибудь в сырой клети, и наверняка плачет, зовет меня… Нет, нельзя об этом. Астерион сказал, что сбросит его с Западного бастиона на копья гвардии – а там умрешь от страха раньше, чем долетишь до копий – если я не… Нет, и об этом нельзя, иначе я свихнусь. Говорить нельзя – да, но надобно помнить, чтобы память была – стрекало, чтобы месть была безжалостна и точна. Ты меня еще узнаешь, Астерион…

Только не впадать в панику. С парнем ничего не случится, если я решу задачку Астериона. Минотавр умен, хитер и расчетлив, но никогда не жесток, если ему это невыгодно. А я сделаю так, чтобы стало невыгодно. С парнем ничего не случится. Правда, взамен должен погибнуть другой… и она тоже – ей придется несладко. Но какое право имеют боги требовать героизма от человека, у которого только одна любовь? Благородство, заключающееся в обмене чужой жизни на близкую, на утрату – не для любящих. Это решено, это гуманно.

Так что же он сказал? Про смерть, только про смерть. «Дружище Дедал, – сказал он,  и с его змеиного языка капал яд и шипел на белых плитах пола, – Дружище Дедал, ты один сделаешь это, я знаю. Никто, как ты – доверенное лицо моей матери, личный слуга моего отца – никто, как ты, не способен видеть корни, читать в умах, принимать решения. Ты устроишь так, чтобы чужак пришел и ушел живым – эта девка должна любой ценой убраться с острова. Впрочем, если очень хочешь, он может и умереть – как-нибудь естественно, когда ее позор станет очевиден… Не так ли, дружище Дедал? Не то придется мне вспомнить, что ты – не слуга, а раб, а твоего щенка сделать мишенью для моих лучников». Так он сказал мне. Когда он отпустил меня, я выполз из его логова без сил, будто таскал камни, и лежал на полу у светового колодца, пока не зашло солнце. Да, лучше бы я таскал камни. Люди ходили вокруг и смеялись, спотыкаясь о мое тело, а я лежал и плакал. Мне некуда было идти.

Однако же, он встревожен. Я давно не видел у него такого лица. Я многое знаю в царской семье: критяне забывают, что при них – раб, они стесняются Дедала не больше, чем вещи. А я смотрю, слушаю, запоминаю. Да, он встревожен. Там, под плотной бычьей шкурой, в которую боги одели его лицо, притаился страх – тоненький росток страха, и он зеленел в бойницах глаз, и цвел во рту, который сыпал угрозами, обвивал лестью. О, да что там страх – подлинная паника! Это ведь легко сказать: быть Минотавром. А ты попробуй родиться против закона, жить против любви, вырасти против людей, и стать без пяти минут Миносом. Астерион знает, почем воз лиха. Теперь, когда Андрогей погиб, а маленький Главк так кстати утонул, вдруг является дикий малый и заявляет, что хочет его убить. Да он первый же смеялся этой шутке! Его, богорожденного, его, великую тайну царицы… Она сказала всем, что в храме ее настиг Посейдон в облике быка, и то был священный брак… Но я, я знаю истину, я – и все, кто не слеп. А большая земля и Крит полнятся домыслами, в чьей народной грубости правды не меньше, чем в благородном умолчании дворцовых хроник.

Да, он смеялся, но глаза его были холодны. Его и раньше убивали, но он превратил это себе в забаву и никогда не относился к обряду так внимательно, так серьезно… Поверить не могу, что он испугался очередного ножа в спину, мальчишки с континента – нет, это был другой страх. Значит, он что-то задумал… Эх, Дедал, больная твоя голова, не ты ли хотел житейской драмы в центре Лабиринта? Ты ее получил. Весь вопрос в том, не сломает ли эта буря твоей поросли… И теперь ты должен пройти по краю, дабы Дом Секиры пожрал самое себя, а ты ускользнул невредим.

А еще этот парень… Он из Ахайи, из самых Афин. Зачем он здесь? Идеализм нынче не в чести; значит, и у него – своя цель. Я должен увидеть его. Да, это самое правильное: прежде, чем принимать решение, я должен на него посмотреть.

Сцена 8

Девушка врывается, подобная ветру.

Ариадна. Мне надоело ждать!

Дедал молчит.

Ариадна. Ты слышишь, Дедал? Мне надоело ждать тебя, посыльный вернулся ни с чем, и я пришла сама. Скажи, это правда, что объявился человек, готовый убить моего брата?

Дедал(не думая о ней). Да, госпожа.

Ариадна. Наконец-то.

Дедал. Это раб с континента.

Ариадна. Так хоть бы титан из Тартара.

Дедал. Богов прогневаешь, моя госпожа.

Ариадна(со смешком). Ты забыл, я сама – Богиня.

Дедал. Да, это верно.

Ариадна. Ты был у Минотавра, был у матери. Чего она хочет?

Дедал. Новых празднеств, новых украшений.

Ариадна. Ты обманываешь меня, Дедал. Она просила позаботиться об Астерионе?

Дедал. Уверяю тебя, госпожа. До Наследника ей не больше дела, чем до прошлогодней битой посуды. Она хочет новый театр – чтобы было, где читать людям свои стихи.

Ариадна. А чего хочет Наследник?

Дедал. Это знает только сам Наследник, царевна. Я – раб, мне его намерения неведомы.

Ариадна. Хватит юлить, Дедал! Зачем он звал тебя?

Дедал. Все, как обычно… новые тюрьмы для пленников – постройка, покраска, ремонт.

Ариадна. Театр – и тюрьма. Бедный мой город! Дедал, я не могу больше ждать. Пойми, времени не осталось. Он отнял у меня все – сперва любовь матери, потом и царство. Завтра отнимет свободу и жизнь. Он – черный, он совсем черный, таких у нас не было Минотавров.  Я помню, как с детства, как с самого детства они шептались у меня за спиной – всегда вдвоем, и я была лишней, и плакала, но потом перестала. Потом я поняла, что отец мой – Минос, что этого никто не изменит, даже она, как бы ей того ни хотелось… Потом я сделалась жрицей Великой Матери, после ее… словом, тогда ее уже не приняли в храм – она бы не смогла. Бог слышен, пока он говорит с тобой…

Он знает, что я его ненавижу. Всегда ненавидела. Он старается избавиться от меня. Третьего дня мы виделись в пропилеях. «Наш отец скоро умрет. За кого ты желаешь замуж, сестрица?» Меня – замуж? Меня?! В какой-нибудь низкородный эллинский дом – меня, Богиню-на-Земле? Тогда уж мне не поклонится и простой горшечник… Дедал, когда последние часы сочтены, какое же это мучение – ждать, ждать, ждать…

Дедал. Да, это тягостно, царевна.

Ариадна(меняя голос). И что, он ничуть не встревожен? Не беспокоен? Не испуган?

Дедал. Ни в малой степени.

Ариадна. Железный. Я бы обратила внимание.

Дедал. Он тоже обратил.

Ариадна. Но не испугался. Правильно: еще же никому до сих пор…

Дедал. И все-таки, он смертен. Просто мы успели забыть об этом.

Ариадна. Только не я. Я помню, но у меня руки слабые, а он такой большой. Давно убила бы его, если б могла.

Дедал. Нехорошо так думать, царевна.

Ариадна. Не смей говорить со мной, как с ребенком! Мне уже на целую весну больше шестнадцати лет!

Дедал. Прости, моя взрослая госпожа.

Ариадна. А этот человек, что пришел за ним…

Дедал. Он – эллин, госпожа.

Ариадна. Да, варвар…

Дедал. Говорят, он царского рода.

Ариадна. Они все так говорят. Ты видел его, Дедал?

Дедал. Нет, царевна, не успел – я был у твоего брата.

Ариадна. У сына моей матери.

Дедал. Да.

Ариадна. Дедал, милый, пойди к этому варвару. Я не вынесу нового разочарования!

Дедал. Чего же ты хочешь от старика?

Ариадна. Поговори с ним, узнай, действительно ли он – то, что о себе говорит; правда ли, что он пришел убить Астериона… Я хочу знать о нем все, я хочу правды.

Дедал. Тогда проси, чтоб Великая Мать просветила тебя, дала знание сердцем… Всей правды не знает никто.

Ариадна. И все-таки… сходи к нему, Дедал. Будь моими глазами.

Дедал. Ты сама не слепа, царевна.

Ариадна. Он – твоей породы, ты лучше поймешь. Сегодня ко мне приходил Красный – ну, тот смешной толстый архивариус, наш главный канцелярист. Просил меня быть на посвящении, не доверять низшим храмовым жрицам. К чему бы это?

Дедал. Господин Красный мудр, а ты не слепа. Погляди на него в храме сама, царевна.

Ариадна. Но и ты пойдешь к нему, обещай!

Дедал. Воля твоя – пойду.

Ариадна. Милый, добрый Дедал! Ты меня любишь, я знаю… Я не хочу сегодня в храм, голова только пуще разболится от благовоний…

Дедал. Говорят, он красив.

Ариадна(пожимая плечами). Как дикарь может быть красив?

Дедал. Я тоже – эллин.

Ариадна. Вот я и говорю – как?

Дедал. Просто я старый.

Ариадна. Ты никогда не был молодым, Дедал. Умные не бывают молодыми.

Дедал. Какая жалость…

Ариадна. В чем?

Дедал. Что ты – дочь Миноса, а не сын.

Ариадна. Да, мне тоже это жалко. Сходи в Бычий Двор. Когда мы убьем его, я оставлю тебя своим мастером.

Уходит.

Дедал один.

Дедал. То есть, оставит рабом. Приятно слышать. Она любопытна и легка, как ветер – она пойдет. Осталось только привести к ней нашего эллинского теленка… Я сделаю, как он велел, но все пойдет не так, как он велел – это я чую своей истерзанной древней шкурой… Она – огонь, она зажжет его в мгновение, и мальчугану ничего не останется, как убить Минотавра. И спасти моего сына.

Глашатай(издалека). Солнце садится, солнце садится! Божественный Минос велит: готовьтесь ко входу во храм, люди!

Дедал. Боги, боги, вот если бы он действительно был красив…

Сцена 9

Тезей швыряет за спину кувшин с недопитым вином.

Тезей. В Эреб!

Мелочный торговец(шокировано). Господин, вы ведете себя как пьяный каменщик! Высокорожденная особа кротка и милостива к своим подданным…

Тезей. Но не к подзаборной швали.

Мелочный торговец. Вообще-то, то была знатная критская молодежь.

Тезей. Ну, извини. Пусть они делают ставки на меня, как на лошадь, но ощупывать зубы и трепать холку я им не позволю – в этом и есть разница между мной и лошадью.

Мелочный торговец. Они только пришли спросить…

Тезей. …Правда ли я намерен убить Минотавра? Правда! И при этом – жеманились и хихикали, как десятилетние девочки, впервые завернутые в женские тряпки.

Мелочный торговец. Просто вы им понравились.

Тезей. Надеюсь, хоть одному из них голову я разбил.

Мелочный торговец. Судя по звуку, да.

Тезей. Большое облегчение это слышать. Погорячился. Больше не буду.

Мелочный торговец. А зачем вы спросили благородную госпожу Хрисиду, почем она себя продает?

Тезей. А почему у нее лицо было набелено, точно кукольное, и глаза – точь-в-точь, как у портовой шлюхи?

Мелочный торговец. Это мода, мой господин.

Тезей. Она же все равно не обиделась. Ты со мной – торговать или читать мораль? Ну, прогнал я их – они же вернутся еще более возбужденные, а там и устроишь какой-никакой оборот.

Мелочный торговец(восхищенно). Быстро вы схватываете, господин…

Тезей. Неволей приходится. Как тут прикажешь быть вежливым, когда они шляются глазеть на меня, точно на дрессированную обезьяну. В следующего, кто войдет, полетит эта миска.

Мелочный торговец. Вы же обещали больше не…

Тезей. Раздражаться. И не буду. Миска полетит вполне себе хладнокровно.

Раздаются шаги.

Тезей, не оглядываясь, швыряет горшок. Раздается звон разбитой керамики, голос: «Дожили! В Бычьем Дворе в меня уже бросают посуду!»

Входит Дедал.

Дедал (Мелочному торговцу). Добрый человек, сходи, найди мне игрушку – разноцветный мячик для девочки. Я знаю, у тебя есть.

Мелочный торговец. Да, мастер.

Уходит.

Тезей оборачивается к Дедалу, и падает тишина.

Пауза.

Тезей. Ты – Дедал.

Дедал молча смотрит ему в лицо, потом разговаривает как бы сам с собой.

Дедал. Похож. Почти одно лицо. Никогда бы не поверил, что это возможно, а все-таки… Только глаза, глаза совсем другие. Я помню почти такое лицо в тот год, когда отец твой, Эгей…

Тезей. Я не похож на отца.

Дедал. Я и не говорю. В тот год, когда отец твой Эгей, был, как ты сейчас, молод, когда дед твой Пандион еще не потерял своих дочерей, он лицом был, как ты – факел во мраке. Только он был – меркнущий факел, но я смотрю на тебя, и сердце мое радуется. Глаза у тебя материнские, мальчик, но ты воистину – Пастырь Афин, и ты напоминаешь мне дом, мой дом на холме в долине, и рощу оливковых деревьев, и раскаленный от солнца город, и белый Акрополь вверху, на скалах… (Осекается.) …вверху, на скалах…

Тезей. Я знаю, почему тебя изгнали.

Дедал. Это ложь. Я уехал.

Тезей. Ты бежал.

Дедал. Неправда.

Тезей. Тебя изгнали, и ты бежал, спасаясь от приговора ареопага. Я помню – почему, а ты помнишь, Дедал?

Дедал. Ложь, говорю вам – это ложь! Мне завидовали, меня очернили… Парень оказался очень неловок, он сорвался вниз, когда мы искали на скалах лечебные травы… Я испугался, да. Сестра вечно твердила, что я к нему несправедлив… Я не смог. Я бросил горсть земли, чтоб он мог начать свой путь за Реку, и… да, я бежал. Испугался… Но я не виноват. Я не виноват…

Тезей. Встань. Я просто хотел узнать: отнимать жизнь – вошло ли это у тебя в привычку? Теперь я тебе тоже кое-что скажу. Я – Пастырь Афин, это верно. Но я – не сын царю Эгею.

Дедал. Господин мой!

Тезей. Я – сын Синевласого…

Дедал. Господин…

Меркнет свет.

Издалека накатывает шум волн прибоя, раз за разом.

Дедал. Ничего не вижу… Я ничего не вижу. Боги, мои глаза!.. Сын Посейдона…

Белая человеческая рука берет его за плечо.

Тезей. Перед штормом всегда темно. Посмотри на меня, мастер. Ты сам сказал – факел во мраке.

Тьма редеет.

Дедал. Я старею. Теряю зрение средь бела дня. Прости, мой господин. Значит, завтра брат пойдет на брата?

Тезей. Но ты же знаешь, что он – не сын Ему…

Дедал. А сын бычьего плясуна. Так говорят, но по-настоящему это может сказать только его мать, царица Пасифая. И потом, боги, когда входят в людей, они же не говорят им об этом.

Тезей. Не говорят. Они шепчут. Слушайся и ты своего внутреннего шепота, Дедал. С кем ты будешь, когда тебя позовут?

Дедал. С тем… С тем, кто поможет моему мальчику.

Тезей. Очевидно, это буду я. Что с ним?

Дедал. Он у Наследника, он заперт, и…

Тезей. Это буду я. Слушай меня, Дедал. За тем же замком заперта моя грядущая жизнь. Попутно я вызволю и твоего сына. Хочешь вина? (ищет) Ах да, я же все разбил…

Дедал. Не надо, мой господин. И вы не пейте – осколков уже достаточно.

Тезей. Думаешь, я пьян?

Дедал. Нет, это кровь пьянит.

Тезей. Она еще не пролилась.

Дедал. Своя кровь. В ней больше соли, чем у прочих. Все Эрехтиды слышат близкий шторм. Ты вырос в Афинах?

Тезей. Нет, я пришел туда шестнадцати лет – меня прятали. Давай в другой раз поговорим о моем детстве. Но хоть ты, Дедал, ты-то хоть веришь, что я убью Минотавра?

Дедал. Тебе не остается иной дороги, чтоб повзрослеть.

Тезей. Не можешь решить, как меня называть?

Дедал. Не могу решить, нравитесь ли вы мне, и хорошо ли это – одним своим видом напоминать все то, чего я так давно лишился. Я хочу домой, в Афины. Я хочу увидеть маяк на Сунии, мигающий в тумане путешественникам пьяным глазом циклопа… Этот капитан Одиссей утверждает, что видел одного живого – и выколол ему око.

Тезей. Расскажи мне о Минотавре. Что меня ждет?

Дедал. То, что ты принесешь с собой.

Тезей. Ну да, Минотавр суть жернова тьмы…

Дедал. Они берут зерно… Да, именно. Я сам это написал.

Тезей. Ты написал?

Дедал. Да, по поручению господина Красного, на основе старых критских текстов для неофитов.

Тезей. Расскажи мне об Астерионе.

Дедал. Он хитер, силен и жесток. Говорят, что он божий сын. В самом деле, если Посейдон в облике северного ветра зачинает жеребят от фессалийских кобыл, то отчего бы ему не перейти в Черного Быка? Или в его теленка – в бычьего плясуна? Говорят, что она приходила к нему в Бычий Двор, или – что лежала с ним среди стада, велев заколоть его красивых коров… Разное говорят. Боги – они ведь среди людей состоят из той же самой крови и слизи.

Тезей. Почему его мать до сих пор жива?

Дедал. Не только жива, но и царствует. Это Крит. Здесь царь правит еще и потому, что женат на жрице.

Тезей. Я и забыл… Закон женщины.

Дедал. Да, закон женщины. Сейчас жрица Великой Матери – старшая дочь царя, Ариадна. Вам нужно будет заручиться ее поддержкой.

Тезей(конкретно) Мне нужно будет с ней спать?

Дедал. Это было бы неразумно.

Тезей. Еще бы, с такой семейной традицией.

Дедал. Она – славная и красивая девочка.

Тезей. Девочку не смущает помочь зарезать собственного брата?

Дедал. Она не хочет замуж.

Тезей. Причина веская. Расскажи про него еще. Сегодня меня посвятят, что дальше?

Дедал. Дальше будет ночь, а утром ты отправишься к Минотавру.

Тезей. У него правда бычья голова?

Дедал. Он похож на человека. И – на все то, на что хочет быть похожим в данную минуту.

Тезей. Что мне нужно будет делать?

Дедал. Он заговорит… И тут важно не забыть, зачем пришел.

Тезей. И только-то?

Дедал. Сначала пусть вам это удастся.

Тезей. Он будет пытаться меня убить?

Дедал. Вряд ли… вряд ли сразу. Он постарается отвлечь внимание, Астерион никогда не действует напрямую, если есть окольные пути.

Тезей. Так что мне нужно будет делать?!

Дедал. Пойти к нему и вернуться живым.

Тезей. И на это уйдет весь завтрашний день?

Дедал. Главное, чтоб на это не ушла вся завтрашняя жизнь. Сейчас за вами придут, чтоб отвести в храм. Послушайте старика: когда выкликнут приход Богини, не становитесь сразу на колени, не опускайте глаз. Сперва поглядите на статую Богини, на пьедестал…

За стеной – шум голосов.

Тезей(вспоминая). Погоди-ка, то же самое мне сказал Красный! Ты с ним в сговоре?

Дедал. Кто я такой, чтобы быть в сговоре с вельможами? Я – всего лишь раб, который хочет спасти своего ребенка.

Входят трое слуг.

Дедал(Тезею) Идите, да пребудут с вами боги!

Тезей оглядывается на него последний раз и уходит.

Глашатай(издалека). Солнцеподобный Минос зовет всех к Великой Матери! Придите в храм, люди, праздновать свадьбу! Придите в храм!

Дедал(задумчиво). А я ведь и в глаза не видал старого Пандиона.

Сцена 10

В храме.

Издалека – музыка флейт, вблизи – шумное человеческое месиво.

1-й голос. Ну, скоро ли?

2-й голос. Наверно, уже ведут, уже в Коридоре Процессий.

3-й голос. Как душно! Хоть бы ночью пришел дождь, не то земля выгорит.

1-й голос. Боги гневаются, но перестанут, когда получат рабов.

2-й голос. Скорей бы.

Мелочный торговец. Благовония и цветы, благовония и цветы! Таблички обетов, глиняные и бронзовые, емкостью один, два, три, пять и десять быков – для знати, кому таблички?

Ганимед(подпрыгивает, потом, чуть не плача). Ну вот, мне ничего не видно!

Встает на четвереньки и ныряет в толпу.

Миррина. Легкой закуски, господа? К богу лучше идти на полный желудок!

Елена. А что твоя старшая дочь?

Клитемнестра Пошла в лавку с отцом. Он ее любит.

Зеленый. Не отпирайтесь – и вы были в Бычьем Дворе; не я один, старый дурень.

Синий. Чем объясняется самокритика?

Красный. Он требует слуг, читай – заложников, из наших сыновей.

Синий. Дождались.

Зеленый. Времени больше нет. Что кандидат?

Синий. Свеж.

Красный. Доверчив.

Зеленый(заключая). Молод и неотесан. Сгодится.

Дедал. Великая Мать, не обмани! Я построю тебе самую высокую голубятню для твоих голубей – выше Иды, Пелиона, Олимпа…

Мелочный торговец. Возьмите, мастер, вот вам игрушка.

Дедал. Спасибо, человек.

Менелай. Гвардейцы, на караул!

Толпу оттесняют за балюстраду, раздаются крики «Ведут!». Музыка – флейты, мерный рокот барабанов. Появляется Тезей и афинская молодежь.

Тезей (про себя). Ребенок, повел себя, как ребенок… Зачем назвал отца? Про такое нельзя говорить вслух! Но я по-прежнему чувствую грозу в воздухе – значит, он не обиделся.

Елена(жалостливо). Эх, красивый…

Дав (блажит). Божий сын, светел ликом, божий сын!..

1-й голос. Все одно – мясо.

2-й голос. Наши поля будут плодородны.

3-й голос. Он отведет собой все зло.

Флейты, барабаны, цимбалы перебивают речь.

Жрица. Слушайте, слушайте, народ Кносса и гости города! Великая Мать ждет к себе мужа, Колебателя Земли Посейдона.

Трубы.

Жрица. Белых телят мы приносим ему в паству, белых телят.

Барабаны.

Жрица. Они возьмут грехи наши – за дурной год, за сухую землю, за скупое море, за горькие оливы. Они возьмут болезни детей и немощь старцев, бесплодие женщин, раннюю смерть мужчин. Все, все смотрите на белых телят, на нашу жертву. Они возьмут грехи наши, но они уйдут к Великой Матери непорочными. Прежде, чем спуститься во мрак, они будут очищены, дабы явиться к ней какими были в час рождения – безгрешными и свободными от зла.

Крики ликования.

Жрица(афинским детям). Кто из вас виновен в убийстве? Скажите – вы будете очищены.

Афиняне. Нет, нет…

Жрица. В преступлении против рода?

Афиняне. Нет.

Жрица. В проступке против богов?

Афиняне. Нет.

Жрица. В скверне кровосмешения?

Афиняне. Нет.

Жрица. В краже имущества у людей и богов? Скажите – вы будете очищены.

Афиняне. Нет.

Жрица. В отцеубийстве, детоубийстве, гибели кровных родственников? Не лгите, ибо иначе Великая Мать не примет вашей тени там, глубоко, за рекой…

Афиняне. Нет, нет…

Тезей. Я виновен.

Музыка обрывается.

Жрица. Правильно я поняла тебя, чужестранец? Убивал ли ты?

Тезей. Убивал.

Жрица. Кого ты убил?

Тезей. Двоюродных братьев… нескольких – своей рукой.

Жрица. По злобе? От ревности? Из мести? Опьянен вином?

Тезей. Я дрался за царство своего отца.

Жрица. Власть его законна?

Тезей. Да, он законный царь, старший сын царицы моего деда. Народ и жречество – за него.

Жрица(подумав). Ты защищал жизнь своего отца. Ты можешь быть очищен. (Слугам.) Быка!

Издалека доносится все приближающийся бычий рев.

Жрица. Мы заколем быка, и ты будешь очищен кровью, чужеземец, а не дымом, как остальные. Но мне это не под силу – за тобой придет другая. (Возвышая голос.) Слушайте, люди, слушайте и благоговейте! Добрая Богиня снизойдет к нам сегодня, Добрая Богиня!

Флейты, трубы, цимбалы, все усиливающийся рокот барабанов, рев беснующегося на алтаре связанного быка.

Внезапно вспыхивают факелы и озаряют святилище. В нише, на пьедестале статуи Великой Матери, появляется Ариадна. Она сильно накрашена, наряжена в ритуальный костюм, в обнаженных руках ее извиваются змеи.

Грохот барабанов резко нарастает, затем обрывается.

Поют трубы.

Жрица. Ниц, падите ниц, верные! На колени, чужеземцы! Пресвятая Ариадна пришла, пришла Богиня-на-Земле! На колени, на колени!

Толпа валится ниц.

Тезей остается стоять, пристально глядя на Ариадну.

Жрица (шипя от злости). На колени, варвар, и опусти глаза! Это сама Владычица Лабиринта! Кому говорю – на колени!

Мелочный торговец. Поклонитесь, мой добрый господин…

Дедал. Держись, сынок.

Тезей и Ариадна остаются стоять друг напротив друга, музыка – цимбалы и флейты – обрывается, когда она делает шаг к нему.

Бычий рев смолкает под ударом секиры, слышно, как в жертвенную чашу течет кровь.

Тезей остается стоять.

Конец первого акта

Акт 2

Сцена 1

Ариадна одна.

Ариадна. Дни и ночи колотишься в этих стенах, сердце мое, как будто твои толчки могут их уронить. Нет – хоть бы ты у меня обладало силой тысячи молотов – Дом Секиры не пошатнется. Если только Посейдон-Колебатель тронет землю, тогда…

Садится на пол.

Что же я говорю? Где я? Здесь душно, это перед грозой, должно быть… Я стояла в храме, когда ввели рабов, мои змеи на них шипели. Афинянин смотрел на меня так, словно… Бесстыжий. Ему велели опустить глаза. А он засмеялся и сказал, что боги, если я – богиня, не боятся пристальных взглядов. У него глаза светлые-светлые и говорящие. И он сказал не то, совсем не то, что подумал! Что он подумал, Великая Мать… Но я не велела стражникам его трогать – теперь он принадлежит Колебателю. Я удалилась, полная достоинства.

Вскакивает, начинает танцевать медленный танец, припевает в такт.

Светлые глаза у него, а мысли, быть может, черные – остерегись, царевна! Золотые волосы и сильные руки у него – берегись, царевна! Так мне нянька моя говорит – старая, словно сама никогда не бывала в девушках…

Кружится, резко останавливается.

А они отдадут его на казнь, мальчика моего – Наследнику. Это несправедливо. Он мой, и я – жрица. Я могу… Я все могу. Могу сей же час послать за ним… Нет. Как взгляну на него? Ведь надо и себя помнить. Заговорю ли первая – сочтет меня испорченной. Промолчу – пройдет мимо, и как мне тогда жить? Какие слова найти? В какую музыку сплести их, чтобы он понял? Боги, как больно! Что-то кричит у меня здесь, на месте сердца. Ни видеть, ни говорить с ним нельзя – страшно, и нянька права!

Бежит к выходу.

В дверях стоит Тезей, задумчиво слушавший последние ее несколько слов. Увидев его, Ариадна кричит, укрывает плащом лицо так, что видны только глаза.

Ариадна. Пусти меня, варвар!

Тезей. Странный дом, удивительный дом. Человечки вырастают сами по себе, из щелей меж плит пола. Что ты делаешь здесь?

Ариадна. Я здесь у себя, а ты – лишь гость ненадолго, варвар. Пусти, я пройду.

Тезей. Пленников, обреченных смерти, называют в Кноссе – гость ненадолго? Отчего ты бежишь, женщина? Боишься меня? И закуталась так, словно это я, а не ваш Минотавр, поедаю детей, а от взгляда моего родятся болезни.

Ариадна. Минотавр не ест детей, они совершеннолетние. И я тебя не боюсь.

Тезей. А дрожишь.

Ариадна. Сквозит.

Тезей. Который час?

Ариадна. Теперь за стенами Лабиринта ночь.

Тезей. Полсуток до казни. Кто ты?

Ариадна. Ты не имеешь права задавать мне вопросы. Ты правда принц?

Тезей. Был. Ведь я принес жертву.

Ариадна. А кто твой отец?

Тезей (указывает рукой). Слышишь? Там – море, там и мой отец.

Ариадна. Ты царского рода, варвар?

Тезей. Что тебе в моей родословной? Вернусь с Крита  – стану царем в Афинах.

Ариадна. Ты не вернешься с Крита. Никто не выходил от Минотавра живым.

Тезей. А разве ваш Минотавр бессмертен?

Ариадна. Нет, но пленники смертны, чужеземец. Вначале он высасывает им душу лживыми словами, а потом они не замечают, как умерли.

Тезей. Слова – это не оружие.

Ариадна(хохочет). Ты – действительно варвар, чужеземец! Ты привык, что оружие – это стрела, или копье, или нож, иззубренный для пущей боли. В Кноссе есть слова-воры и слова-убийцы, слова-грабители и слова-палачи. Они, как ты пожелаешь, могут пронзить сразу или причинить долгую муку: одни подобны различным ядам, другие – дурману цветов, третьи – удару секиры…

Тезей. А любимые слова Минотавра?

Ариадна. Похожи на укус гадюки.

Тезей. Вроде тех змей, которыми ты украшала себя нынче в храме?

Берет ее за плечи.

Ариадна. Нет!

Тезей. Я не узнал тебя сразу. Тогда ты была как раскрашенная кукла.

Ариадна. Я закричу. Святотатство!

Тезей. Маленькая богиня… Разве я обидел тебя?

Ариадна. Убери руки!

Тезей. Если отпущу – ты убежишь, а мне интересно говорить с тобой. Останешься?

Ариадна. Животное, дикарь, невежа! Ты умрешь в страшных мучениях, оттого что прикасался ко мне!

Тезей(смеясь, разжимает объятия). Какие мучения ты можешь предложить мне, маленькая богиня – ведь все равно я завтра умру? Ты же веришь в своего Минотавра.

Ариадна, злая, растрепанная от борьбы, отскакивает в сторону, задыхаясь от гнева. Плащ давно сполз и открыл лицо, плечи, волосы. Тезей спокойно, пристально разглядывает ее.

Тезей. А ты красивая, маленькая богиня.

Ариадна. Не говори со мной.

Тезей. Отчего же?

Ариадна(прижимая руку к груди). У меня болит вот тут.

Тезей. А я знаю, как вылечить. Иди сюда.

Ариадна. Нет.

Тезей. Хочешь, чтобы болело?

Ариадна. Ты хитрый. Может быть, так пройдет.

Тезей. Косы твои темные – а для царицы драгоценней любого венца; кожа нежная, как спелый плод, золотая… Слышишь меня, богиня?

Ариадна. Ну вот, кольнуло. Ты это нарочно, чужестранец?

Тезей. А твой детский рот знал поцелуи другие, кроме прикосновенья храмовых змей?

Ариадна. Стыда в тебе нет, молчи.

Тезей. Я думал, ты живая, богиня.

Пауза.

Ариадна закрывает лицо руками.

Ариадна. Какой ты хитрый! Зачем так смотришь? Ты меня поранил!

Пауза.

Ариадна. Почему молчишь?

Тезей. Ты велела.

Ариадна. Да, велела. Мне от твоих слов худо. Видно, я ошиблась – у вас тоже знают какой-то секрет, как разговаривать с врагами.

Тезей. Ты разве враг мне?

Ариадна. А почему мне тогда худо?

Тезей. Это не от меня – от богов. Это они отравили тебя, царевна.

Ариадна. Это ты отравил меня, чужеземец. Боги такой отравы не ведают. Я теперь умру.

Тезей. Нет, иди же сюда.

Ариадна. Не хочу, мне страшно.

Тезей. А говорила, что не боишься меня.

Ариадна. Тебя – нет, а глаз твоих ужасных, слов.

Тезей. Я для тебя их сложил, царевна. Разве плохи слова?

Ариадна. Хороши. Дай мне уйти.

Тезей. Не спеши. Кто узнает, что я говорил, а ты слушала?

Ариадна. Стены. Наши стены не только шпионят, но и сами пишут доносы. И так – уже три тысячи лет.

Тезей. Долго. Но они не станут следить за приговоренным. Что проку в мертвеце?

Ариадна. Ой, молчи – привлечешь подземных демонов! Ты не надеешься больше?

Тезей. Надежда – от человека, мойра – от бога. Отец волен распорядиться мной, как захочет.

Ариадна. Мойра. Совсем как маленький. Даже моя сестренка, а ей пять лет, знает, что боги теперь не такие кровожадные, как прежде. Когда они разгневаны, мы просто приносим им красивую куклу, ну, одеваем ее, конечно, как жертву – и они от нас отстают.

Тезей. Тихие здешние боги. И ты тоже станешь смеяться, когда узнаешь, что я пришел жертвой за мой народ?

Ариадна. Нет, не стану. Ты правильно поступил. Иначе я бы никогда тебя не увидела… Просто нельзя всегда полагаться на богов. Они ведь страшно заняты, чтобы думать обо всем одновременно. Иногда им можно помочь.

Тезей. Я не знаю такого способа, царевна. Скажи лучше, прошла твоя боль?

Ариадна. Боль?

Тезей(протягивает руку). Вот тут.

Ариадна отшатывается.

Ариадна. — А-а-а, ты хитрый, как зверь, как дикий зверь! Няня говорила мне, что варвары коварны и злы!

Тезей. Что еще говорила тебе нянька?

Ариадна.(запинаясь, краснея). Что они живут в пещерах, что они безобразны, и вместо одежд носят выделанные кожи убитых врагов, что ни одной девушке нельзя пройти мимо их жилищ, чтоб ее не…

Тезей. Маленькая богиня, и ты разочарована, что твои опасения не сбылись?

Ариадна. Ненавижу тебя!

Тезей. Не сердись. Будь я такой варвар, разве я бы говорил до сих пор с тобой?

Ариадна. Возможно, ты притворяешься.

Тезей. Я скромный варвар. Обещаю, что не укушу, если ты подойдешь ко мне.

Садится на пол.

Тезей. Ну, или тебе не любопытно, красивая маленькая богиня?

Ариадна(мучаясь). Это нечестно. Ты же знаешь: я еще ни разу не видела близко диких людей.

Тезей(повышая голос). Или ты боишься меня, дочь Миноса?

Ариадна. Хорошо, я тебе поверю… Но если ты обманул богиню, тебя разобьет паралич.

Тезей. До завтра не успеет.

Ариадна. Успеет. Я знаю хороший паралич.

Делает несколько шагов к неподвижно сидящему Тезею, поминутно останавливаясь.

Тезей. Иди скорей!

Ариадна. Что ты меня подгоняешь?!

Тезей. Царевна, бог весть, сколько у тебя ночей впереди, да и варваров тоже, а у меня и ты, и эта ночь – последние. Иди, мне нужно вылечить тебя.

Ариадна. А ты сумеешь?

Тезей. Попробую.

Сцена 2

Во тьме над Тезеем переговариваются голоса.

Красный. Он спит?

Зеленый. Спит. Царевна изрядно утомила его.

Синий. Да уж. Маленькая богиня знает свое ремесло.

Красный. Я попросил бы!

Синий. А что? Для дочери царицы это комплимент.

Красный. А для дочери царя…

Зеленый(устало). Хватит. Так мы никогда не договоримся. Сколько у нас времени?

Синий. Я велел задушить стражу у входа. Ну, пока обнаружат да уберут тела, пока сменится наряд… Где-то полчаса у нас есть.

Красный. Полчаса на старые распри? Немного.

Зеленый. Хватит, я сказал. Вполне достаточно, чтоб найти компромисс.

Красный. Какого рода компромисс вас интересует, господин Главный советник?

Зеленый. Ого! Как быстро вы, коренные, набираете гонор!

Красный. Ну, подожрать врага, когда он ослаблен – давняя политическая традиция. Излагайте свои условия – мы их обсудим.

Зеленый. Вы забываетесь!

Синий. Н-да… Извините, что вмешиваюсь, коллеги… но – трупы уберут быстро. Думать надо еще быстрее.

Зеленый. Но вы хотя бы согласны, что у нас общая цель?

Красный. Да.

Синий. Возможно. Однако, средства…

Зеленый. Средство спит сейчас перед нами.

Синий. Как вы предполагаете его использовать?

Зеленый. Он утверждает, что прибыл убить Минотавра. Я хочу дать ему шанс.

Красный. А именно?

Зеленый. Ну, хотя бы обеспечить беспрепятственный проход по дворцу, необходимое оружие, а главное – веру в то, что он – подлинный герой-освободитель. Пафос окрыляет этих материковых мальчиков.

Синий. Пусть так, но мы все равно окажемся в тупике. Он придет к Астериону – что дальше? Оружие, говорите вы?..

Зеленый. Я не могу согласиться на убийство Наследника. И даже не соблазняйте.

Красный. Ваши избиратели будут вам благодарны.

Зеленый. Спасибо. Бойтесь конкурентов, дары приносящих. Сами следуйте вашим советам.

Синий. Позвольте… Минуту назад вы сами сказали, что намерены дать ему шанс?

Зеленый. Вы, военный зануда, я дам ему шанс. Но я не собираюсь убивать Минотавра. А что там сделает парень – это его проблемы. И знать не хочу.

Синий. Блестяще! Мама родила вас скользкой гадюкой.

Зеленый. Молокосос.

Красный. Оба хороши. Господин Зеленый, а превышение пределов самообороны вас устроит?

Зеленый. Голубчик, как вы себе представляете оборону от Минотавра? Вы не хуже меня знаете – он имеет право только на ритуальное сопротивление!

Синий. С горечью констатирую, что мы напрасно здесь собрались.

Красный. Да, правда, зачем вы нас тогда звали?

Зеленый. Нам нужно решить проблему. И мои убеждения, и мой пост – все это против насилия…

Синий. Только не лгите, что Минотавр для вас ценен, как часть живой природы, вы, идеологический извращенец.

Зеленый. Молчите, мальчишка. Вы не хотите понять, что некоторые вещи на земле должны оставаться незыблемы. Убийство Минотавра, о в доску прямой торгово-закупочный вождь, – это не просто грубая материковая уголовщина, и даже не перемена порядка престолонаследия на женский закон, как надеетесь вы, коренной мечтатель, это гораздо хуже. Это катастрофа, крах всей системы и, прежде всего, – прецедент: Минотавр смертен, минотавров можно убивать.

Красный. Утрата божественного в земном? Да, пожалуй. Что вы предлагаете?

Зеленый. Корректное устранение. И смерть от естественных причин.

Синий. Ну да, упал на собственный нож, забавляясь с жертвой…

Зеленый. Если это произойдет, мне придется смириться. Институт критских Минотавров будет сохранен – со временем подберем нового. Царский дом очищен от скверны… И все это – без нездорового ажиотажа, без истероидного героизма, без того, чтоб культивировать в умах людей наивную веру в то, что наследников можно переменять, когда вздумается. И пусть это проделает человек из-за моря.

Красный. Вы не вернете власть Ариадне?

Зеленый. Нет, но мы соблюдем права царствующей жрицы. Когда Минос умрет, отдадим ее за вождя эллинской крови…

Синий. Я как раз очень кстати не женат.

Зеленый. Забудьте. Ни один из нас троих. Двое остальных, для которых это будет верная смерть, не позволят, уж поверьте.

Синий. Шучу.

Красный. Она его любит.

Зеленый. Глупости. Любовь против государственного интереса… Она поймет, ее сызмала так воспитали. А потом, есть еще и вторая.

Красный. Это предательство.

Зеленый. А спланированное предательство – уже политика. Такая работа. Вы готовы?

Синий. Признать в этом сопляке свет из-за моря? Ну, с некоторой натяжкой… Сейчас, когда он спит, в нем даже просматривается нечто героическое.

Зеленый. Не связывать мне руки распрей между минойцами и эллинской знатью?

Красный. Если одна из дочерей Миноса станет царицей – да.

Зеленый. И отлично. Я постараюсь, чтоб Астерион увиделся с ним завтра наедине.

Синий. Я сниму посты на всем пути его следования.

Красный. Я приготовлю жрецов принять волю Посейдона, пославшего нам своего сына во избавление.

Синий. Тише. Я слышу шаги гвардейцев.

Зеленый. Он просыпается. Нам пора.

Сцена 3

Ариадна, одна.

Ариадна. Царевна, жрица, царевна, жрица… Богиня-на-Земле. В этих словах – вся моя магия, каждое из них – как новое одеяние на праздник. Тешилась храмовыми обрядами, думала, что избегну… а в сердце вполз светлоголовый варвар, словно змеи мои – в логово у алтаря. Вот когда любовь приходит, жизнь претерпевает тысячи изменений, все делается простым и сложным; простым – то, что было неразрешимым ранее, и сложным – самое до сей поры простое. Жила, слушала пророчества Великой Матери, любила цветы… Где все? На закате эти стены сделались мне чужими, а нынче они уже отвратительны. Он зовет с собою в Афины, быть там его царицей. А у них – не то, что у нас, мужские боги главней. Но ласковы, должно быть, эти мужские боги, если он так нежен, царевич, их безжалостное оружие. Пронзил, пронзил, словно отраву какую-то вылил в кровь…

Вбегает девочка.

Девочка(протягивая клубок ниток). Сестричка, сестричка! Братец велел передать – говорит, тебе нужно для гостя!

Ариадна. Ступай, поблагодари его от меня.

Девочка бежит обратно, подбирает в углу маску Минотавра, цепляет ее на себя, победоносно поворачивается к сестре.

Девочка. Сестричка, мне хорошо?

Ариадна(хлопая в ладоши). Хорошо, милая. Ну, беги!

Девочка убегает вприпрыжку, волоча за собой куклу.

Ариадна. А с тобой-то что станет, пташечка? Какому дому ты принесешь несчастье? В народе говорят, в дочерях Миноса – материнская скверна, голод по любви. Неужто всякий плод наш будет нести в чертах уродство Минотавра? Тогда царевнам лучше вовсе не знать любви, не иметь детей. (Подкидывает на ладони клубок ниток) Он насмехается надо мною – посмотрим, кто останется в дураках, когда афинянин проломит его утонченную голову. Я – дочь царя, а он – только сын царицы; это дает ему право жить, но не дает права царствовать. Боги отняли у Миноса всех сыновей в обмен за господство на море и оставили в утешение это чудовище. А придя к власти, он, чтобы узаконить свое положение, чтобы порадовать коренных критян, женится на жрице по крови… на мне… или на младшей… как делают теперь фараоны в Черной Земле, как поступали в древнем Доме Секиры. (Швыряет клубок в стену, кричит.) Он должен сдохнуть! Сдохнуть!

Пауза.

Ариадна. Иначе этим быком закончится Дом Секиры. О, я согласна даже: пусть наши стены рухнут, но – чтобы он покоился под развалинами. Могильник, достойный последнего из критских Минотавров. Это зло, он – зло, которое тьма… Он источил Лабиринт изнутри, как жук ест чахнущее дерево. Он травит отца своими лекарями, он лишил меня матери, вместив в себя всю ее любовь, умом и золотом он покупает советников и воинов; он вездесущ, он самый воздух пропитал своей ложью, все знает, за всем следит, и в эту ночь, когда я желала ему смерти, он третьим стоял у нашего изголовья. И теперь посылает мне клубок… Нельзя отдавать минойское царство человеку, который желает власти, но не хочет трудов и жертв, какими эта власть обретается. Это будет действительное святотатство. Конечно, всякий Минос вырос из Минотавра – так заведено в Кноссе, ведь и куколка превращается в бабочку. Но мой отец, старики говорят, был терпим в наследниках. А нам – мне, моим подданным – достался воистину скверный Минотавр.

Опускается на колени, разматывает клубок.

Ариадна(задумчиво). Здесь больше ста локтей, хватит хоть до самого его сердца.

Сцена 4

Дедал, один.

Дедал. Ну вот, он доволен, он мной доволен. Я целовал ему ноги, униженно пресмыкаясь. Я лгу, я изворачиваюсь, я свожу концы с концами. О Дедал, хитрый перестановщик слов! Пока что все идет, как он задумал, и если бы Синий в порыве конспирации не задушил лакеев – о царевне назавтра болтал бы весь город. Хотя, конечно, на людей произвело впечатление, как он держал себя в храме… Умный мальчик. Я, впрочем, ни на волос не верю бредням о его происхождении, но это следует подмешать в молву. Сегодня он совсем один, бедняга, даже мелочного торговца у него отобрали. И только эти телята, ради которых он сюда прибыл, хнычут вокруг – они боятся Наследника до одури.

Интересно все же… Нет, не буду об этом думать. Боги не любят любопытных. Предположим, что в суматохе, которая завяжется у них с Наследником, мой парнишка бы выскользнул вместе с его афинянами… А там уж как они перережут друг другу глотки – до этого Дедалу дела нет. Для этого мы подпустим его к Наследнику, Торговца – в клетушки пленников, Ариадне – весть о скором замужестве, и троим вельможам – весть об их тройном предательстве. Я ничего не забыл? Еще есть Матушка Минотавра, но это случайная величина.  Пока их кровосмесительная любовь будет ожидать, кто ужалит первым, я сумею удрать.

«Вошло ли в привычку убивать?» Ну, кто его тянул за язык? Нет, об этом тоже не буду думать.

Удивительно, как женщину меняет сбывшаяся любовь. Девочка словно повзрослела сердцем на десять лет… Да, Киприда, я обещал тебе голубятню выше Пелиона, но даже деревья такие еще не выросли – ты же знаешь, ты же не обидишься на меня, благая? Царевна все твердит про клубок – она хочет, чтобы все было обставлено по правилам. Смешно. Для дела важен не антураж, а результат. Уж лучше я дам этому божьему сыну свои чертежи – с подвалами и казематами тоже, нож, плошку масла, а веревка… Ладно, пусть будет веревка – на случай, если придется душить. Или в спертом воздухе масло не загорится – и надо будет идти наощупь. И еще мне нужен гонец… Ганимед! Ганимед! Где его носит, паршивца? Когда надо, всегда вот!.. Ганимед! Ложь из уст ребенка звучит доверительней…

Уходит.

Сцена 5

Тезей, один.

Тезей. Куда я попал, отче? Ты звал меня на смерть – и я это понял, и ты дал мне ночь любви, чтобы мне невмоготу было умирать. Спасибо. Но куда я попал? Свихнусь, прежде чем пойму. Мне все время кажется, что я в театре, и даже угадываю роспись по голосам: крашеные мальчики играют женщин, женщины – воинов, воины – купцов, купцы играют в разницу ставок на жертв бычьей пляски. Я стащу их с котурнов, я скину маски – но кто под ними?

И только она одна – настоящая. И только мы вдвоем здесь – пока что живые. Она зажимала мне рот ладонью, когда я вспоминал о смерти; между любовных клятв она шептала мне об уязвимых точках на человеческом теле так, словно в самом деле ходила в ближний бой с кинжалом в руках… Она поила яростью свою страсть, и задыхалась, и кричала, как птица. Она любила – как будто приносила дань своей ненависти. Но любила она меня или только ненавидела его? Это дурной вопрос, да, папа?

Далекий шелест волны.

Тезей. Ну вот и я о том.  Самое смешное – я не знаю, что спросить, чтобы ты ответил. О большом, что больше жизни, спросить… – значит сломаться. О прочем – это все мелочь, это я и сам знаю. Получается, можно с тобой не говорить, а просто знать, что ты есть.

Шелест волн.

Тезей. Это все равно, что говорить с тобой – ведь ты же внутри меня. Вот у этой головы внутри (кладет руки на виски) болишь, болишь, болишь… Вот в этом теле живешь. В божьих сыновьях – шесть локтей росту, и они еще с детства осиянны… А во мне было – четыре с половиной… до жертвы. Жертва прибавляет рост, но укорачивает земные сроки. Живи быстро, умри со славой…

Шелест волн.

Тезей. Что, не так? Ну, я точно не помню. Последние книги, что я читал – они были о Минотавре. И последние мысли были – о Минотавре. Вот уже сутки я думаю о нем непрерывно. Глупо спрашивать, убьет он меня или нет – я все равно уже как бы умер. Теперь смерть не страшна. Будет борьба за жизнь, и надо найти сына этого мастера, и увести оттуда своих людей; и из того, что она рассказала о нем ночью – непонятно, как может быть человек так мерзок, даже если он – Минотавр… Но вот это и настораживает. Слишком много причин, чтобы убить его. Это не жертва. И слишком легко погибнуть, защищая детей и женщин. Это тоже не жертва. Тогда – что, отец?

Шум моря.

Тезей (опуская голову на руки). Как бы я хотел, чтоб сегодня у тебя было получше с произношением! Непонятно, непонятно, все еще непонятно… Я только чувствую, какая здесь гневная земля, как ты сердишься – сквозь нее, где-то глубоко под Критом… Совсем так, как я болел в детстве, когда ты двигал землю. Я всегда чувствовал, когда ты ударишь. Я счел это тогда отметиной родства, знаком твоим, и было уже поздно становиться сыном царю Эгею. Поэтому я и пришел сюда – потому что ты захотел. А цвет возвратных парусов – что для меня такое?… Но ты гневаешься. На кого, папа?!

Шум моря.

Тезей. На меня?

Шум моря.

Тезей. На него?!

Шум моря.

Тезей. Но ты не оставишь меня, ведь правда? Ты ведь меня не оставишь?!

Пауза.

Входит Дедал. В руках у него – нож и моток веревки. Он протягивает их Тезею.

Тишина.

Сцена 6

Ариадна, одна, сидит на полу, охватив руками колени.

Ариадна. Убить. Я, кажется, подробно рассказала ему это ночью… Нет, не буду думать про ночь, не то вновь утрачу рассудок. Вот я закрою глаза. Я мысленно проделаю его путь шаг за шагом, я пойду за ним следом, подобно тени, сквозь Лабиринт, до самого логовища брата.

Он надевает чистые одежды сейчас. Руки обнажены, на левом предплечье – шрам от истмийской стрелы, и жертвенный нож – в правой руке. Нет, это неразумно – посылать его только с ножом… Пожалуй, заменю на меч. Меч, короткий и широкий, как у него на родине – вот так-то лучше. И веревка охватывает запястье.

Убить. Как он красив и щедр на любовь, Великая Мать!.. В этом белом полотне красив, хотя белый – цвет скорби. Но белый – подобает, ибо – агнец, пастырь, жертва и жрец. Вот Бычий Двор, мощеный пористыми плитами песчаника, меж плит не пробивается ни былинки – столько здесь прошло ног. Он не глядит на фрески стен – они уже не в новинку; он смотрит внутрь себя. Я тоже загляну в него, как в колодец – черно, дна не видно. Дай мне напиться, Мать!

Убить. Какое смешное слово. За тобой приходит ночь – и она глотает тебя. Никто не возвращался оттуда. Как это – когда твою жизнь забирают? Психея – она вылетает из тела через рот, с последним дыханьем? Покуда я умирала в его объятьях, мне казалось так, но любовь снова и снова входила в меня, и я жила… Смерть – это когда тебя убивают без любви. Он идет по коридору вправо, и льется свет, но он не видит, ничего не видит – ни зелени лета, ни солнца, ни птичьего щебета, ни человечьего шепота… Да, кто это с ним? А, это дети. Докучные афинские дети. Не буду думать о них.

Я вижу его. Я закрываю глаза – и вижу его. Вот я повторяю его шаги, повторяю имя – он не оборачивается. Вот я кладу ладони ему на плечи – не отзывается. Только чувствует тепло моего тела, знает, что я веду его. Я отражаюсь для него в глазах всех встречных женщин. Он ищет моего брата в каждом из встречных мужчин. Убить. Потерпи, любимый. В этом доме не так-то просто найти нужную дверь.

Коридор Процессий он вновь минует, нигде не задерживаясь. Улыбается, вспоминая нашу первую встречу в храме. В Зале Двойных Топоров гвардейцы расступаются, пропуская его во внутренние покои Дома Секиры… Я не ошиблась? Я отвлеклась немного… Вот он… Да, это он, он – спускается в нижний ярус, куда не достигает дневное тепло, где стоят пифосы с медом и маслом, гниют тетивы и дротики, пленники клянут горький век. Зажги лампаду и ступай осторожнее – ты подбираешься к самым корням Лабиринта, там могут быть змеи. Да, ты видишь меня во мраке – я словно зову за собой…

Убить. Отчего воспоминания о ночи, прошедшей в твоих руках, лишают меня мужества? Кто я, если не могу соблюсти свой долг? Что и кому я должна? Забери меня отсюда. Забери и никогда больше не позволь вспомнить отцовский дом. Жить возле тебя, быть женой и матерью, носить твоих детей, ткать платье, смотреть, как мужаешь ты и стареешь… Женой и матерью, слышишь? Там, далеко, в твоей стране, почти на краю света, бежав от звероподобной родни, от их кровосмесительных ласк, преступных страстей, щедрой ненависти. Переступи порог, забери меня у него. Убить. Пока он жив, он меня не отпустит.

Я не хочу – вы видите – я не хочу, как хищная рыба, плавать в крови. Но что-то берет меня за горло – сильнее смерти – и снова шепчет «убить!». И мои губы твердят «убить», и корчится тело «убить», и грудь болит, в которой сорван от крика голос… И я стою возле тебя – Трехликая меня воплотила – там, на пороге, и держу тебя за руку, и, сплетшись, немеют пальцы, то ли нож, то ли пеньку нащупывая во тьме… Смотри, красноватая струйка тянется из-под двери! Ты вошел, вошел!..

Входит Ганимед.

Ариадна (внезапно очнувшись от транса). Что говорят в городе?

Ганимед. Говорят о вашем скором замужестве, госпожа.

Ариадна. Боги, боги… то будет кровавая свадьба.

Сцена 7

Сидящий на скамье Минотавр виден со спины. У него мощная бычья шея, толстый апоплексический загривок, грузное тело, оставляющее впечатление более массы, чем силы. Голова его склонена на руки.

Тезей делает шаг вперед.

Минотавр резко оборачивается. Вместо лица у него – искусно сделанная маска быка, свет скользит по ее металлической полированной поверхности.

Пауза.

Минотавр (без эмоций). Страшно?

Тезей. Ну, страшно.

Минотавр. В одной руке петля, в другой – меч… все чин по чину, настоящий герой. Вы бывали при дворе, юноша? Что значит «ну, страшно»? Так с Минотаврами не разговаривают.

Тезей. А вы и есть?

Минотавр. Именно. (Снимает маску, под ней – усталое, умное, холодноватое лицо с тяжелым лбом.) И так не страшно?

Тезей. Так – просто банально.

Минотавр. Остальные где?

Тезей. Всем скопом потребляете?

Минотавр. Не дерзите, дружок.

Тезей. Остальные – за дверью. Приступим?

Минотавр. Ну вас. А поговорить?

Тезей. О чем?

Минотавр. Действительно. Вы что, совсем не боитесь?

Тезей. Мне уже столько о вас рассказали, что я потерял нить… и перестал бояться.

Минотавр. Что именно рассказали?

Тезей. Разное. Я так понял – Минотавр у каждого свой.

Минотавр. Правильно поняли.

Тезей. Но это проблемы не решает.

Минотавр. А что за проблема?

Тезей. Вы.

Минотавр. И который из Минотавров является именно вашей проблемой?

Тезей. Наследник, если вам не нравится меч, выберите копье, или боевой топор, или дротики… Я согласен схватиться даже голыми руками, если вам так удобнее.

Минотавр. Мальчик, да вы и впрямь не в своем уме. Мне донесли, что вы явились ко мне… как бы это сказать, по идейным соображениям. Это правда?

Тезей. За мной все время следили?

Минотавр. Большую часть времени.

Тезей. Зачем?

Минотавр. Противника надо уважать.

Тезей. Но ведь вы меня не уважаете.

Минотавр. Пока нет. Там посмотрим.

Тезей. Шпионов своих покажете?

Минотавр. Если хотите.

Тезей. Выбрали вы оружие?

Минотавр. Вы не ответили на мой вопрос.

Тезей. Я уже столько повторял это, что надоело. Кроме того, они смеются, ваши люди, они считают это нелепостью… Я пришел жертвой за мой народ.

Минотавр. Они напрасно смеются. Правда, по моим данным, на Континенте обряд человеческой жертвы вовсе не так и распространен.

Тезей. Он и не распространен, но у меня не было выбора.

Минотавр. Ах да, вы же – этот… пастух… простите, Пастырь Афин. Вроде как крайний.

Тезей. Да, крайний.

Минотавр. Но если жертва так уж необходима, зачем было царю посылать единственного сына?

Тезей. Он не посылал – я пошел сам.

Минотавр. Вам жребий выпал?

Тезей. Я пошел сам.

Минотавр. Зачем?

Пауза.

Тезей. А вы никогда не слышали, как бог говорит?

Минотавр. Который?

Тезей. Наследник…

Минотавр. Опять промашка. Ваши религиозные чувства. Я не хотел хамить, мне действительно интересно. Только в нашем пантеоне – двенадцать голов, плюс мутации по местностям, а есть еще и сарматские, скифские, египетские, ассирийские и этих… из пустыни… В общем, порядочно. Или вы совершенно всерьез пришли к Чернорогому?

Тезей. Я просил знака, и он сказал: жизнь.

Минотавр. А вы его правильно поняли?

Тезей. Наследник, а вы не придуриваетесь?

Минотавр. Не придуриваюсь. Тошнит меня от героев.

Тезей. Ну, пищу вы себе сами выбирали.

Минотавр. Материковые бредни. Я вообще не ем мяса.

Тезей. Наследник, вы будете сражаться или нет?

Минотавр. А если нет?

Тезей. Тогда мне придется зарезать вас, как свинью на скотобойне. Будет очень противно, но я это сделаю.

Минотавр. А если я буду сражаться, вы все равно зарежете меня, как свинью на скотобойне, но уже – с чувством выполненного религиозного долга, и, следовательно – с куда меньшей брезгливостью. Мило. Так или иначе, мне в вашем воображении уготована смерть. Я, правда, еще не понял, за что, но… Ладно, я буду сражаться.

Тезей. Другое дело.

Минотавр. Рано радуетесь – я играю по своим правилам. Физически я объективно сильнее вас, так что уберите подальше веревку и больше не смешите меня своим ножичком. У вас, друг мой, есть только один шанс победить меня – в диалектике. Потолкуем. Ставкой, разумеется, будет жизнь.

Тезей. Каждый говорит правду?

Минотавр. Каждый говорит что захочет. Неужели вы думаете, я не доберусь до правды? И какой резон мне вас обманывать? Проще убить.

Тезей. Почему же вы за два дня этого не сделали?

Минотавр. Мне было любопытно, во что выльется эта история.

Тезей. Значит, вы пропустили первый удар.

Минотавр. А вы – второй. Надо было кидаться в драку с порога. Правда, в этом случае сейчас вы бы уже лежали под Западным бастионом, на радость стервятникам.

Тезей. Вот теперь вы становитесь похожи сами на себя.

Минотавр. Не ждите, что замычу.

Тезей. Я не требую совершенства.

Минотавр. У вас практичная натура, мне это нравится.

Тезей. Вы скажете мне правила боя?

Минотавр. Какие могут быть правила в смертельном бою? Положите меч, во-первых. Де́ржите его так любовно и бестолково, как девочка – куклу, аж завидно… Положите, положите, еще успеете за него схватиться в надлежащий момент. Во-вторых, правила определяются течением разговора, и – вами, в первую голову: ведь это вы пришли ко мне… хм, с миссией, а я вас не звал.

Тезей. Кстати, а почему вы держите моих людей снаружи?

Минотавр. Создаю вам героическую репутацию. Они же не видят, что происходит внутри.

Тезей. Спасибо.

Минотавр. Не стоит.

Тезей. Но шантаж мелковат. Хотите, позову их внутрь?

Минотавр. Увольте. Что я, со всеми сразу буду нянчиться? Не нанимался. Девицы начнут рыдать, опасаясь за пресловутую честь, парни с перепугу полезут в драку – и вместо сюжета для легенды вы получите свальный грех с трупоразодранием. Никогда не доверяйте другим – в особенности толпе – то, что можно сделать самостоятельно. Герой – он может быть только один.

Тезей. Учту. О чем хотите беседовать, Наследник?

Минотавр. О вас.

Тезей. Биографические данные обычны: родился и живу.

Минотавр. Это до поры.

Тезей. Вот только пугать не надо.

Минотавр. Смысл? Вы же уже сказали, что не боитесь. Где родились?

Тезей. В Трезене.

Минотавр. Царский сын?

Тезей. И царский внук.

Минотавр. Да, тут нам не тягаться. Потом?

Тезей. Вырос.

Минотавр. Большой мальчик. Даже я знаю, что Трезена далеко от Афин. Как вы там очутились? Каким образом вдруг попали в царевичи к этому афинскому пройдохе?

Тезей. Наследник, я ведь не оскорбляю ваших родственников, правда? Вы сами по себе для них – вполне увесистое оскорбление.

Минотавр. Не провоцируйте меня, не удастся.

Тезей. А не говорите гадостей про отца.

Минотавр. И в мыслях не имел. Высказал только похвалу его политическим качествам. Почему вы не росли в Афинах?

Тезей. У него не было законных детей, кроме меня. А у его брата – с полсотни от жен и пленных женщин. Вот он меня и прятал до совершеннолетия.

Минотавр. Династические распри? И потом, около совершеннолетия, он вдруг о вас вспомнил… и прислал гонца?

Тезей. Нет, я шел через Истм и Элевсин, я сам должен был прийти к нему. Он как раз оборонял город и власть от притязаний брата…

Минотавр. Вы пришли ему на помощь, и он объявил вас наследником. Воображаю, как велика была его радость – после стольких-то лет… Вы сознались в храме: вы убивали братьев?

Тезей. Двоюродных. Пришлось. Я их совсем не знал.

Минотавр. Да, содержательная у вас была юность. И в завершение своих подвигов вы вознамерились свергнуть тиранию критских Минотавров. Вот об этом, с вашего позволения, поподробней – так или иначе, а тут уж я лично заинтересован. С чего вдруг решили вы посетить мой остров?

Тезей. Это не ваш остров.

Минотавр. Покамест. Недели через две-три, самое большее – через пару месяцев я стану Миносом. Отец не проживет дольше.

Тезей. Это не ваш отец.

Минотавр. А-а, старая песня… Вы даже не можете себе представить, до какой степени здесь, на Крите, это не имеет значения. Я признан наследником. Кроме того, навряд ли остальные дети Пасифаи могут с уверенностью назвать отца…

Тезей. А вы, конечно, можете.

Минотавр. Оскорбление противника помогает вам поддержать воинский дух? Я ведь предупреждал – не провоцируйте.

Тезей. Просто вы меня удивили. Начали со шпилек в адрес моей семьи, а затем смешали с грязью свою. Что вы за человек, Наследник?

Минотавр. Бросьте-бросьте. Это риторический вопрос. Пять минут обманных финтов, лишь бы не сказать прямо, зачем вы ко мне пожаловали.

Тезей. Так что там про семью-то?

Минотавр. Моя семья – это я. Достаточно корректное утверждение, если вдуматься, что они и произвели меня на свет исключительно с целью сделать Минотавром. Можете себе представить что-либо более чудовищное?

Тезей. Могу. Воистину вы подчинились им с большой охотой.

Минотавр. Чтение морали не входит в число ваших сильных сторон. Что вообще вы знаете о власти, кроме того, что ею можно вкусно питаться и удобно жить? О большой власти? Об очень большой?

Тезей. Я год был царем в Элевсине, прежде чем пришел в Афины – и к вам…

Минотавр. А-а, тогда вы попали в надежные руки. Вы правили городом? Учитесь править царством. Это две очень разные вещи… В чем-то мы похожи: оба получили титул трудом, но вы – за мышцы, а я – за голову. Так или иначе, сюда-то вы зачем пришли?

Тезей. Напоминаю: чтобы убить вас.

Минотавр. Допустим, но… смерть – это всегда следствие. Должна быть причина.

Тезей. Я прожил в Афинах полгода, а потом от вас за данью пришел корабль…

Минотавр. И вы поддались сентиментальности?

Тезей. Вы что, в самом деле не понимаете? Они забрали моих ребят, двоих из элевсинских гвардейцев, а девушки – как они кричали, когда их вытаскивали из толпы, от матерей… и старухи, с пеной на губах бьющиеся на земле…

Минотавр. Ей-богу, вы поддались сентиментальности.

Тезей. Не в этом дело. Я не знаю, сколько проживет мой отец – да пошлют ему боги долгих дней – но я не смогу стать царем, если допущу это. Там, на площади, я это и понял… и бог – он был со мной…

Минотавр. Вы бросили жребий.

Тезей. Я сам пошел.

Минотавр. Верх легкомыслия. Двоюродные, оставшиеся в живых, наверняка ликовали.

Тезей. Не знаю, я об этом не думал. Тогда все было правильно.

Минотавр. А теперь?

Тезей. И теперь…

Минотавр. И как же он отпустил-то вас, ваш отец? Единственного сына – на Крит?

Тезей. Понятно, что не на праздник. Я не хочу вспоминать про это. Но… бог был со мной.

Минотавр. И, между прочим, мастера моего напугали, сознавшись, что сын Посейдона. Что за нелепое мессианство?

Тезей. Вы и это знаете… Что ж, так мне говорили в детстве. Колебатель хотел, чтобы я пришел сюда – и я пришел.

Минотавр. Невинная ложь. Вы пришли потому, что под влиянием эмоции совершили романтический поступок – и он привел вас на грань гибели.

Тезей. На грань общей гибели. Я пришел вовремя. И земля, и люди – у вас все наполнено гневом.

Минотавр. Спокойно, только без мистических припадков.

Тезей. Вы все знаете, но ничего не чувствуете. Правда, в вашем подвале я слабей ощущаю его дыхание. Не понимаю, почему.

Минотавр. Религиозным натурам, дабы войти в экстаз, требуется сочувствующая публика.

Тезей. И потом, если я убью вас, дани ведь больше не будет? В Афинах перестанут мерить время по семь лет.

Минотавр. Заодно падет одна из крупнейших островных цивилизаций Востока – пятая позднеминойская, но это ерунда. Дани, конечно, больше не будет.

Тезей. Цивилизация… Да, помню. Мне уже объяснили, что это такое. Наследник, а вы в курсе, что Крит вас ненавидит?

Минотавр. Ну, уж так-таки ненавидит. Крит или Кносс? – делайте разницу. А какого Минотавра, хотел бы я знать, любили в Кноссе? Это хороший тон во дворце – травить интриги против наследника, у нас и романы не крутят так интенсивно, как подлости… Любовь – она ведь все-таки однообразна. Приду к власти – полюбят; и станут ненавидеть моего сына, как только он появится на свет. Ну, с этим разобрались. Что дальше?

Тезей. Люди, простые люди.

Минотавр. Им до меня дела нет. Напротив: пока есть Минотавр, стране не грозит гражданская война.

Тезей. А то, что вы забираете их детей?

Минотавр. Редко, очень редко. Только когда мне не хватает рабов. Не я себе ее создал, репутацию, но ее же нужно поддерживать.

Тезей. И вы рассчитываете на их любовь?

Минотавр. Причем тут любовь? Они отдают мне их на жертву, я – неизбежное зло… Вот вы пришли к богу – да-да, я помню, к тому, Чернорогому, а здесь – я, и тоже, поверьте, числюсь для них богом. Если вы считаете нелепостью их противоестественное поведение, то придется признать, что и сами вы оказались в дураках.

Тезей. Не пойму, ослабить вы меня хотите этим разговором? Отвлечь? Никак не могу заметить, где у вас спрятан нож.

Минотавр. Ну, вы дикарь, в самом деле…

Тезей. Дикарь, дикарь. Только поэтому вы меня до сих пор не сожрали. Ну, не нож – жало… Ладно. Вы ловко врете, точней – ловко запутываете следы. Не смешивайте меня с вашими критскими крестьянами. Я-то смерть себе выбрал сам…

Минотавр. Выбрали смерть?

Тезей. А они были загнаны к вам, как мясо.

Минотавр. Мясо, если оно не пользуется мозгами, так мясом и остается. В них душа животная, низшая, они же не ропщут.

Тезей. Ну, уж так-таки не ропщут.

Минотавр. Ого, глашатай национальных свобод. Хочу заметить, это чуждая вам национальность… Или уже не совсем чуждая? Ну-ка, ну-ка, не принимайте гордый вид. Опять, как я погляжу, вы спутали дворец и город. Уверяю вас, нет ей до крестьян никакого интереса.

Тезей. Кому?

Минотавр. Вы трогательно брыкаетесь. Понимаю, чья именно ненависть вас интересует. Хорошо, поговорим о любви. Любовь – я вам повторю, поскольку вы, видимо, не уловили – однообразна…

Тезей. Да вы ее не знаете.

Минотавр. Знал, видел, чувствовал, хотел, имел, мог. В различных формах от разных существ. Именно богатый опыт привел меня к скромному выводу: любовь одинакова. То, что было испытано однажды, будет испытано снова. То, что было испытано с одним человеком, непременно повторится с другим. Моя Ариадна, моя обожаемая сестренка…

Тезей делает рефлективное движение, Минотавр отступает на шаг.

Минотавр. Так я и думал. Ну, и много вы выиграли, битый час распинаясь передо мной о воле бога и ненависти граждан? Не по воле бога вы пришли сюда, а по просьбе женщины.

Тезей. В женщинах тоже бог.

Минотавр. Воля и ненависть – может быть. А бог – это терпение и мудрость. Моя сестренка… да не дергайтесь вы!.. да-да, моя Ариадна – очень одинокий ребенок. И очень пылкий, к тому же… Ну, это вы уже поняли. А пылким детям свойственно придумывать себе врагов, зачастую выбирая на эту роль старших родственников. Она ненавидит не меня, а весь уклад нашей жизни, которую считает тюрьмой, и пока неспособна воспринять взрослое разрешение этого противоречия. Я предлагал ей выйти замуж…

Тезей. Я знаю, что вы ей предлагали.

Минотавр. Вы знаете то, что она вам сказала об этом предложении, а у нее фантазия несколько более богатая, чем это позволительно для царевны древнего дома. И ведь самое смешное что?

Тезей. Что?

Минотавр. Что если ей все-таки удастся избавиться от меня, она тут же подберет на мое место нового Минотавра, чтобы осуществлять свою ненависть.

Тезей. Тем не менее, я бы предоставил ей такую возможность.

Минотавр. Какую? Выйти замуж?

Тезей. Нет, убить Минотавра.

Минотавр. Юный друг мой, ей предоставлялась уйма возможностей… Думаете, вы первый? Пятнадцатый.

Пауза.

Тезей начинает медленно тянуть меч из ножен.

За стеной – кричащие и ругающиеся голоса, изредка вклинивается вопль слуги: «Наследник занят!».

Минотавр(Тезею). Между третьим и четвертым шейным позвонком… Ну?

Поворачивается к нему спиной.

Тезей отпускает меч. Минотавр ухмыляется.

В дверь с несвойственной ему поспешностью врывается Зеленый в, за ним волочится слуга.

Сцена 8

Зеленый. Ваше высочество…

Осекается, заметив Тезея с мечом в руке.

Слуга(ноет). Я сказал ему: занят, не бейте меня, не бейте…

Минотавр(спокойно). Пшел вон.

Зеленый(осторожно). Это вы мне?

Минотавр. Как можно? Вы только вошли. Чем, однако, обязан?

Слуга шмыгает носом, уходит.

Зеленый(указывая на Тезея). Он вас не ушиб?

Минотавр. Советник, вы меня шокируете. Это интимный вопрос. Что-нибудь еще?

Зеленый. Не гневайтесь, господин мой, на это беспокойство. Вы же знаете, что партия Зеленых…

Минотавр. С колыбели охраняла меня, как часть живой природы острова. Знаю. Очень мило с вашей стороны напомнить мне об этом именно сейчас. Ну, не хочу вас задерживать. И вы меня извините – люди ждут.

Тезей. Я не тороплюсь.

Минотавр. Видите, он уже не торопится. Это все из-за вас. Советник, до скорого!

Зеленый. Ах, господин мой, на два только слова!

Минотавр. Ну, что там еще?

Зеленый. Между нами…

Минотавр. Ох, ваша мне дипломатия…

Тезей. Без обид.

Минотавр. Отдельное вам спасибо.

Отходят в сторону.

Минотавр. Итак?

Зеленый. Мой принц, ужасное известие. Я один целиком и полностью виноват.

Минотавр. Только без занудства.

Зеленый. Он настоящий.

Минотавр. Вот неожиданность. А я-то думал, поддельный.

Зеленый(нетерпеливо). Вы не изволите меня понимать. Он совсем-совсем настоящий, не как все. Он прибыл убить вас.

Минотавр. Этот вот паренек?

Зеленый. Этот.

Минотавр. А вы проглядели?

Зеленый. Никоим образом – ведь вы живы.

Минотавр. Ну да. Партия Зеленых с самого рождения…

Зеленый. Вот именно.

Минотавр. Так я и сказал вам: премного благодарен.

Зеленый. Мой принц…

Минотавр. Ваш господин.

Зеленый. Конечно. Мой господин, вы ведете себя легкомысленно. Ведь он не сам собой пришел сюда щеголем и героем – его используют, и делают это люди из вашего окружения.

Минотавр. Кто именно?

Зеленый(поколебавшись). Синий…

Минотавр. И толкователь законов?

Зеленый. Вы знали?

Минотавр. Дружище, этой сказке – сто лет. Не вы ли первый пустили ее в оборот, а? Ну, не смущайтесь. Вы правы. Либеральный палисадничек украшает монарху вид из окна, согласен. Но Синий, Красный? Использовать рабов? Фу, какая низость.

Зеленый. Вы мне не верите, мой господин.

Минотавр. Не имею возможности. Ребенку ясно, что вы их ненавидите.

Зеленый. Я – патриот, мой принц.

Минотавр. Карьерист вы, только и всего.

Зеленый. Вы мне льстите.

Минотавр. Напротив, я вас допрашиваю. С какой стати вы мне мешаете общаться с мальчиком, а? Хотите его спасти? Это ведь государственная измена.

Зеленый. Это не мальчик, принц, это убийца. Посмотрите ему в глаза.

Минотавр(поворачиваясь к Тезею). А что глаза? Блестят, не стеклянные. Он ведь нас не слышит?

Зеленый. Не слышит.

Минотавр. А что-то бормочет, вон, поглядите. Забавно как.

Зеленый. Почему у него меч? Кто допустил его в ваши покои с оружием в  руках?

Минотавр. Друг мой, когда вы ворвались сюда, то были смешны…

Зеленый. Я боялся…

Минотавр. Что найдете меня мертвым? Полно. Теперь вы уже просто жалки – и нервны, как старая бабка.

Зеленый. Вы мне не верите. А между тем, этот парень – псих. Мой принц, это всерьез. Не оставайтесь с ним наедине.

Минотавр(весьма дружелюбно). Вы, советник, в своем уме? Или все-таки перегрелись на солнце?

Зеленый. Хотел бы я быть болен! Да поймите вы наконец, я не шучу! Он пришел убивать. Слышите? Убивать!

 Пауза.

Минотавр. Прекратите истерику, немедленно.

Тезей – в отдалении, сидя, рассеянно сжимая в руках меч.

Тезей. Не вовремя. Ой, папа, как же не вовремя. Почему я не смог его ударить сразу? И еще одно смущает меня – я вовсе тебя не слышу. Ни волн, ни голоса, ни биения почвы – ничего. Когда этот кусок мяса ходил и разговаривал – это я еще понимаю, но потом – когда подставил толстый загривок… И ты ничего не сказал мне? Почему? Ведь здесь, в брюхе Лабиринта, я должен бы слышать тебя особенно отчетливо? Так отчего же это со мной? Отчего?!

Пауза.

Минотавр. Старик, это вы умно придумали: первым прийти ко мне с повинной.

Зеленый. Господин мой, напрасно вы мне не верите.

Минотавр. Вы предлагаете слишком мало за жизнь сразу двух человек.

Зеленый. А моя преданность?

Минотавр. Карьерист вы. Она у меня уже есть.

Зеленый. Еще большая преданность?

Минотавр. И она есть, мой друг, и она. С чего вы взяли, что этот парень чем-то отличается от прочих? Вас тронула нелепая сцена в храме?

Зеленый. Храм – это для черни. Я говорил с ним…

Минотавр. Вот уж не сомневался.

Зеленый. Он, по-видимому, ненормален. Свой острый бред он воспринимает как руководство к действию. Я не шучу. Его нельзя просто погладить по головке, выдать гостинцев и посадить на корабль, идущий на родину.

Минотавр. Ну, это мы посмотрим.

Зеленый. Полагаюсь на вашу мудрость, мой господин.

Минотавр. И правильно делаете. Чем вам не угодил Военный вождь? Он что, интригует на сей раз с излишним пылом?

Зеленый. Он часто меняет часовых в Бычьем Дворе.

Минотавр. А мой законотворец?

Зеленый. В городе говорят, что сын божий из-за моря посетил нашу землю.

Минотавр. Понятно. Да, это существенно. Идите, мой дорогой друг, не спускайте с них глаз.

Зеленый. Я могу вызвать сюда гвардейцев, мой господин?

Минотавр. Вы можете идти.

Зеленый. Господин…

Минотавр. Мне повторить?

Зеленый. Повинуюсь.

Отходит.

Минотавр(Тезею). Как вы думаете, не надо ли его добить?

Тезей. Вы думаете?

Минотавр. Да, я думаю. (Зеленому.) Насекомое, ползите сюда.

Зеленый(как бы ослышавшись). Это вы мне?

Минотавр. Разумеется, ведь вы же уже уходите. Я вот что вспомнил. Ваш сын достаточно поднаторел в письмоводителях у Синих, и я распорядился забрать его оттуда. Думаю, вам будет приятно узнать, что со вчерашнего вечера он служит у меня на кухне младшим дегустатором. Если проживет дольше трех месяцев, я похвалю вас за его крепкое здоровье.

Зеленый. О, господин мой…

Опускается на колени.

Минотавр(треплет его по голове, ласково). Еще большую преданность, а? Можете мне предложить что-то большее, чем то, что у меня уже есть?

Зеленый. Господин…

Минотавр. Ступайте.

Зеленый(проходя мимо Тезея). Я согласен, я на все согласен…

Тезей и Минотавр — опять одни.

Минотавр. Ну, как вам это понравится?

Тезей. Зачем вы его унижали?

Минотавр. Вы дикий человек. Унижение от царя и унижение от горшечника – да, вот второе, действительно, унижение. Первое – так, приватная беседа. Уверяю вас, он в  восторге.

Тезей. Храбрый старик.

Минотавр(заинтересовавшись). Вот как?

Тезей. И терпеливый. Я бы так не смог.

Минотавр. Так у вас детей нет, юноша – откуда терпение…

Тезей. Да, со мной сложнее.

Минотавр. С вами? С Синим. Его не прижмешь на отпрысках. Разве что, на его телках.

Тезей. На телках?

Минотавр. Но для такого, как он, та женщина или другая – особого значения не имеет.

Тезей. Значит, вы уверены, что и он придет.

Минотавр. Придет, конечно. Меня окружают преданные люди.

Тезей. Я заметил.

Минотавр. Почему вы не ударили меня? Ведь я же подставил вам шею?

Тезей. Сам не знаю. Вы повернулись ко мне спиной.

Минотавр. Малыш, вы пропускаете уже второй удар. Невысока же цена вашего гнева. Снова поговорим о моей сестре? Это приведет вас в чувство.

Тезей(серьезно). Первый раз вижу, чтобы скотина сама ломилась под нож.

Минотавр. Просто меня удивляет ваша сдержанность.

Тезей. Я же – не псих.

Минотавр. Как сказать. Вот мой советник считает, что – да.

Тезей. Он осмотрителен.

Минотавр. Иными словами, до тех пор, пока я не кинусь на вас с ревом, или на ваших глазах не использую афинскую девочку – из тех, что там хнычут снаружи – лютой смерти мне не видать?

Тезей. Но вы же отказались выбрать оружие, Наследник, когда я это вам предлагал?

Минотавр. А для чего вы отвечаете вопросом на вопрос?

Тезей. Для того, чтобы вы не поймали меня на ответе.

Минотавр. Ах, умница! Рад, что наконец нелепость ситуации начинает доходить до вас во всей красе. А то, согласитесь, несколько странно: ко мне, наследному минойскому принцу, политическому деятелю, фактически – главе государства, врывается человек с ножом в руках и совершенно безумным взглядом и заявляет, что непременно должен меня убить. Чувствуете абсурд?

Тезей. Это еще не абсурд. Нелепость в том, что царь в настоящее время – не вы, а ваш отец, который вашим отцом не является; что ваши права на трон, как говорят, весьма сомнительны; что смертью, прежде всего, угрожаете вы – всему аттическому побережью, а ваши жестокость и порочность входят в легенду…

Минотавр. Видели вы мою жестокость, мои пороки – за то время, что находитесь у меня?

Пауза.

Минотавр. Молчите? Правильно, вы слышали легенду.

Тезей. Ваша людоедская дань с эллинских городов…

Минотавр. Не моя дань – дань моего царства. Кстати, что вы толком о ней знаете, паренек? Что люди не возвращаются? А к чему им возвращаться? В свои свинарники-коровники, в нищие хлева своих родителей? На Крите они учатся ремеслам, покупают свободу своим искусством и уезжают в Финикию, Этрурию, Египет – в другую жизнь. Конечно, они не возвращаются.

Тезей. Если это так, почему полугодовой черный траур висит над Аттикой, после того, как пройдут ваши корабли?

Минотавр. Пропаганда. Поиск врага. Это ведь так удобно и так понятно, правда? Кто увел детей? Критяне. Куда они их дели? Сожрали, конечно. И в особенности вреден из них Минотавр…

Тезей. А вы, напротив того, полезны.

Минотавр. А я полезен, полезен. И только ваша континентальная тупоголовость мешает вам признать, как редкостно вам повезло: встретиться со мной и поучиться.

Тезей. Чему? Убивать я умею.

Минотавр. А править?

Тезей. Узурпировать?

Минотавр. Опять за старое. Почему я должен доказывать вам законность своей власти? Почему вас вообще интересует этот вопрос?

Тезей. Потому что нельзя стать царем, не имея пред лицом бога в небе, в людях, или в себе. А вы этого не понимаете.

Минотавр. Допустим, что я имею бога – именно что в себе; просто вы не можете прощупать его с поверхности. Возможно такое, а?

Тезей. У вас глаза мертвые.

Минотавр. И это вроде как отрицает мою божественность?

Тезей. Почему бы тогда вам, божественному, не отпустить нас с миром – меня и моих ребят, если вы не желаете зла?

Минотавр. Потому, что это глупо. И потому, что я желаю вам добра – вы мне нравитесь. Что значит – отпустить с миром? Я сделаю вас героем – волей-неволей.

Тезей. Вы не отпустите их, пока я не убью вас?

Минотавр. Можно сказать и так.

Тезей. Но вы же отказались от оружия.

Минотавр. Да режьте, кто вам мешает! Может быть, хоть долг в вас сильнее гнева? Божий сын, зрячий афинский пастырь…

Тезей. Уж лучше бы взяли оружие…

Минотавр. Бог в вас так же слаб, как женщина.

Тезей молниеносно обнажает меч.

В дверном проеме возникает Синий.

Сцена 9

Синий. Ничего, что я без доклада?

Минотавр(меняясь в лице). А, дружище! Заходи.

Синий (цепко). Мой принц! Вы заняты?

Минотавр (взглянув на Тезея). Да так, беседой. Что в городе?

Синий. Вполне спокойно. Сам сегодня был на рыночной площади.

Минотавр. Ты? Среди работорговцев и зеленщиков?

Синий. А что тут странного? Я еще хожу ногами, в отличие от ваших советников, которых слуги таскают в паланкине из комнаты в комнату.

Минотавр. Шутишь, брат. Ну, и о чем болтает сброд?

Синий. О вас, это уж непременно, о старом Миносе, о… Я могу попросить у вас пару минут?

Минотавр. И ты тоже, конечно.

Тезей. Пожалуйста.

Минотавр(Тезею). Как-то не по моей вине все затягивается. Даже неудобно.

Тезей. О чем речь…

Минотавр и Синий отходят в сторону.

Минотавр. Будешь вдувать мне в уши, что Зеленый – редкая скотина, получишь пинка, предупреждаю.

Синий(усмехаясь). Эх, принц…

Минотавр. Что, скажешь, пришел с другим?

Синий. Ну, и с этим, конечно, но то ж – не новость.

Минотавр. Эх, брат. Твой дерзкий язык – твой враг, как придворного. Тебя не любят, знаешь?

Синий. Любят красивых, а я злой. Вас тоже, мой принц, не очень-то жалуют.

Минотавр. Честно?

Синий. Ну, насколько это возможно.

Минотавр. Досадно. Что предлагаешь?

Синий. Насколько возможно, быстрый приход к власти. А царей не выбирают – они привыкнут.

Минотавр. Да, пожалуй. (Обнимая Синего за плечи.) А как насчет «свет придет из-за моря»?

Синий(кивнув в сторону Тезея). Этот, что ли? Принц, вы меня изумляете.

Минотавр. А чем он тебе не свет? Вон погляди: рослый какой, красивый, волосики белокурые… Идейный, кстати.

Синий. Мой принц, кабы он был свет из-за моря, сидели бы ваши Синие, свистели в кулак, как же…

Минотавр(тихо, глядя на него). Откровенен ты, бестия.

Синий. Так вы ж оце́ните… Зато без подвоха. А потом, припомните: сколько стои́т Дом Секиры – и сколько мы ждем избавителя из-за моря? Если б оттуда могло прийти хоть что-то любопытное, мы б его четыре раза дождались. Это так…. древняя легенда, риторическая фигура, заклинание…

Минотавр. Гляди, дождетесь на свою голову… Будете еще потом меня вспоминать!

Синий. Будем вспоминать.

Минотавр. Ладно, паренек томится. Никак вы не даете мне его обработать! Что ты хотел сказать?

Синий. Я стал менять часовых в жилой части…

Минотавр. Да, и я лишился трех своих шпионов. По головке тебя погладить, что ли, за это?

Синий. Виноват, принц. Я ж тоже не всех ваших людей в лицо знаю.

Минотавр. Да всех и я не знаю, наверное. Не часто ли стал переменять? И сразу – в мясо. На Западном бастионе стервятники скоро начнут гнездиться.

Синий. Разгоним. Не впервой.

Минотавр. Я спросил тебя.

Синий. Виноват. Нет, не часто. Теперь, когда ваш отец серьезно болен, а вы только на полдороге к трону – личных лакеев и стражу надо убирать вовремя, нельзя дать им возможность успеть что-то узнать.

Минотавр. Браво, красивая формула. Ну, у тебя все?

Синий. Да нет, вот еще…

Минотавр. Что?

Синий. Этот парень. Гвардию, видимо, сморило – они пропустили его к вам с мечом. Корю себя за ошибку.

Минотавр. Да брось. Мальчик хваткий, но – куда он против меня.

Синий. Вот и я подумал. После вчерашнего, в храме…

Минотавр. Были волнения?

Синий. Какое там. Истерика у торговки рыбой, женский припадок у пары придворных дам. Но пусть теперь болтают, что он проник к вам с мечом, но все равно не осмелился поднять на вас руку.

Минотавр. Благоговение?

Синий. Благоговение, пожалуй.

Минотавр. Или все-таки страх?

Синий. Воистину. Трудно понять этих материковых.

Тезей круговым движением кисти вращает перед собой короткий меч.

Тезей. Надо было зарезать сразу. Чем больше он говорит, тем больше я медлю. Но он же – человек, а не скот. Или все-таки скот? Или все-таки человек? Верить ему невозможно. Но врать? Зачем он будет мне врать – ему легче убить. Вот на этом и надо сосредоточиться – убить. Как трудно убить человека, когда он не подает к этому никакого повода.

Повод? Какого тебе надобно повода еще? Воля отца, ее любовь, жизнь детей… и твоя собственная. Нет, собственная – это не страшно. Дети… Да, дети.

Зачем эти люди ходят здесь? Зачем суются под нож? Они мешают мне прикончить его. И болит голова – тяжко, вяло, но не так, как если бы я что-то слышал, если бы мне что-то сказали… Только не покидай меня!

Минотавр. Ты все ж таки не меняй стражу так вовремя. Или уж побереги моих соглядатаев. Хорошего шпиона не вдруг вырастишь.

Синий. Изволите дать мне их полный перечень – поберегу.

Минотавр. Рисковый парень.

Синий. Да, рискует. Но что поделаешь – их вера…

Минотавр. Я о тебе.

Синий. Верой и правдой, мой принц.

Минотавр. Как думаешь, придет ко мне нынче Толкователь законов?

Синий(поколебавшись). Это мне неведомо.

Минотавр. А Зеленый был.

Синий. Ну, так он – дрянь известная.

Минотавр. Цыц, вояка. Он мой советник.

Синий. Ну, ежели по делам государства – тогда конечно…

Минотавр. Все я – о себе да о себе… Что дома?

Синий. Благодарю, мой принц, все здоровы.

Минотавр. Жениться не думаешь?

Синий. В отставку выйду – тогда женюсь. Жена – лишняя обуза военному.

Минотавр. Тоже верно. Что сестра твоя? Поди, в невестах уже? Давно я ее не видел.

Синий. Спасибо, растет. Скучает по Кноссу, я отправил ее к родне матери в горы – пусть окрепнет.

Минотавр. Ну, коли ты не женишься, так надо сестру твою замуж выдать. Влиятельные родственники никогда не повредят. Есть кто на примете?

Синий. Нет, мой принц, куда там. Она ж девчонка совсем.

Минотавр. Ну, мне так не показалось… на глаз. Извини, брат, что без твоего ведома, но кому, как не мне, о вас позаботиться?

Синий. Э, мой принц, стоим ли мы такой чести?

Минотавр. Да не смущайся – через два дня свадьба. Девочка твоя рада была вернуться с гор.

Синий. Смею ли вас благодарить?

Минотавр. Смеешь, смеешь.

Синий. Кого еще можно поздравить?

Минотавр. Сначала-то я даже подумал оставить ее при себе – милая малышка…

Синий. Велика честь.

Минотавр. Да ну! Ты извини меня, что я не взял ее в свою постель – терпеть не могу возиться с девственницами…

Синий. Вы великодушны, мой принц.

Минотавр. Есть такое. А потом подумал: не помирить ли тебя с заклятым врагом? Советник мой давно вдов…

Синий (не сдержавшись). Зеленый?!

Минотавр. Недурно, правда?

Синий. Да он же ей в отцы годится!

Минотавр. Ну, так она и выросла без отца, насколько я знаю – дадим ей шанс.

Синий. Господин мой…

Минотавр. Что, не угодил? Ну, ты и зануда! Да он не сегодня-завтра помрет от старости и оставит ее богатой вдовой – сокровище, а не жених. А ты на его денежки поднимешь партию – разве не славно?

Синий. Могу я зайти к сестре?

Минотавр. Не стоит. Невесте перед свадьбой – до брата ли? У нее там брачная лихорадка, и все такое… Но ты не беспокойся, с ней мои врачи.

Синий. Да, вы великодушны, принц.

Минотавр. Но  ты все-таки извини, что себе не оставил.

Синий. Велика честь.

Минотавр. Ну что, придет ко мне сегодня твой друг Красный?

Пауза.

Минотавр. Придет?

Синий. Придет.

Минотавр. И тоже врать будет?

Синий. Верой и правдой, мой принц.

Минотавр. Так-то лучше.

Синий. Чем еще могу служить?

Минотавр. Иди, обрадуй домашних.

Синий. Повинуюсь.

Синий салютует кинжалом, идет к дверям.

Синий(Тезею, вполголоса). Над левой ключицей. И ни в коем случае со спины – на нем хитрая египетская кольчуга.

Уходит.

Минотавр. Что, а? Каков мой сторожевой пес?

Тезей. Клыкастый. Но вы и у него нашли болевую точку.

Минотавр. Нашел? Даже и не искал. Вот вы обдумываете, куда ударить меня – над ключицей? – а я то же самое делаю без оружия. А вы еще, как вошли, предлагали мне меряться силой… птенец!

Тезей. Вы меня дразните, оскорбляете, провоцируете, лезете под нож… Наследник, вы действительно хотите умереть? Самоубийство по божьему закону вашей страны запретно?

Минотавр(немного помолчав). Хороший ход, тонкий. Я не подумал об этом. Нет, я не хочу умереть – по крайней мере, сейчас – и не умру… Но ведь… опять вы меня не зарезали, малыш. Признайтесь, что и я вам немного симпатичен!

Тезей. Совсем несимпатичны.

Минотавр. Застенчив, как школьница. Что, ни капли тепла? А я ведь – брат вашей женщины.

Тезей. Она – дочь Миноса.

Минотавр. Боюсь вас огорчить, но все-таки она – сестра Минотавра.

Тезей. Если я убью вас, это забудется.

Минотавр. Напротив. Именно это и останется в человеческой памяти – женщина, пошедшая на братоубийство, лишь бы сохранить любовника. А вот если я останусь жив, она станет сестрой Миноса.

Тезей. А Миносу потребуется подтвердить свою власть священным браком?

Минотавр. Ах, вот вы о чем. Так их же две. Забирайте старшую, кто против… А вообще, это варварство, старообрядческий бред.

Тезей. Вас не беспокоит, что на Крите будет еще одна потенциальная наследница престола?

Минотавр. Так вы же увезете ее отсюда. Это, кстати, мысль… И я вам буду немало признателен, хотя, если б вы знали все…

Тезей. Мне по-прежнему очень хочется убить вас.

Минотавр. Это сладкое искушение, близкое к дружбе, как ненависть близка к любви.

Тезей. Вы себе льстите.

Минотавр. Да, я фантазер. Что, думаете, Красный не придет? Греете этот последний камень за пазухой?

Тезей. Да, те двое меня удивили.

Минотавр. Придет, не сомневайтесь.

Тезей(пожимая плечами). Значит, я останусь один, только и всего.

Минотавр. Вы и так один. Вы даже не знаете, до какой степени – один…

Тезей. Вы обещали показать своих шпионов.

Минотавр. Всему свой черед.

Тезей. Но я же все равно не боюсь.

Минотавр. Вы просто не осознали всей серьезности ситуации.

Тезей. Да, это верно. Вы вцепляетесь мне в горло голыми руками.

Минотавр. Я просто пытаюсь вам разъяснить, какая дикость играть ножом там, где дело можно решить переговорами.

Тезей. Наследник, у нас с вами не может быть никаких переговоров.

Минотавр. Даже брачных?

Пауза.

Минотавр. Хотите мою сестру?

Пауза.

Тезей. Вы торгуете ею, как дешевой девкой. А она – жрица, дочь царя.

Минотавр. Она – сестра Минотавра. И дочь Пасифаи. Это завидное родство.

Тезей молниеносным движением подгоняет кончик меча под кадык Минотавру.

Пауза.

Минотавр (хладнокровно глядя на покачивающееся перед ним острие). Сзади. Сзади, дурашка. Сколько можно учить вас очевидным вещам…

От дверей – глухое покашливание вошедшего.

Сцена 10

Тезей (не спуская глаз с Минотавра). Проходите, прошу вас.

Красный. Можно, да?

Минотавр. Отчего же, ведь приемные часы.

Красный. Вы, я смотрю, нашли общий язык, господа?

Минотавр. О да, мой гость очень коммуникабелен.

Тезей(убирая меч от его лица). Взаимно.

Минотавр. Только вы, Хранитель законов, всегда способны так кратко и так корректно описать ситуацию.

Красный. Напрасно вы ссоритесь, господа, вы же все-таки родственники.

Тезей. Вот пока вы к нам шли, мы как раз об этом сговаривались…

Минотавр. Действительно, Хранитель, я долго сегодня вас ждал. Вот объясните-ка моему гостю, что в нынешнее время Минос правит и вне священного брака, а то он, похоже, считает нас убежденными поклонниками инцеста…

Тезей. Наследник давеча предлагал мне свою сестру – любую, на выбор.

Красный(просто). А вы бы и согласились!

Тезей(ошеломленно). Это вы мне советуете, вы?!

Красный. Но вы же не отрицаете, что для афинского царя будет большая честь породниться с нами… Если, конечно, вы – действительно его сын.

Минотавр. Вот и я говорю: завидное родство.

Тезей. Наследник, ухмылка у вас все ж таки гнусная.

Минотавр(Красному – разводя руками). Вот видите – он мне хамит. Ничего не могу поделать.

Красный(серьезно). Да, у вас доброе сердце.

Минотавр. С чем вы пришли ко мне, мудрейший? Я не спрашиваю, почему именно теперь, ибо до вас тут уже побывали и Главный советник, и Военный вождь…

Красный. Уже?

Минотавр. Первый – карьерист, второй – служака. Ничего удивительного. Но вы?

Красный. И не думал вам мешать. Но придворные ропщут. Вы заперлись вдвоем невесть сколько времени назад…

Минотавр. Что ж, я должен по-быстрому выбросить наружу потроха и головы, чтоб удовлетворить общественное мнение? И дверь, кстати, не заперта.

Тезей. В самом деле?

Минотавр(кивая на Красного). Он же вошел. (Красному.) Вы же вошли?

Красный. У меня есть ключи почти от всех внутренних покоев, ваше высочество. Такая должность.

Минотавр. Ладно, ваша правда. Не вопрос, я отопру.  На два слова, Хранитель. (Манит к себе.)

Красный(Тезею). Прошу извинить меня, принц.

Тезей. Не стоит. Тут становится все интереснее.

Красный. Вы наблюдательны, принц. Это полезное качество.

Отходит к Минотавру.

Минотавр. Хорошо, что вы пришли сегодня. У меня уже голова идет кругом, отец мой…

Красный. Это высокие слова. (Наклоняет голову.)

Минотавр. Да, да, отец, не тела моего, но – ума. Ведь это вы дали мне понятие порядка, закона и долга.

Красный. Вам, господин мой, ни к чему были мои уроки.

Минотавр. Вы тонко льстите.

Красный. Нет, и не думал. Вы пришли в мир со своими понятиями, в вас говорила кровь.

Минотавр(внимательно взглянув на него). Да, у крови весомый голос. Скажите мне, мудрый человек, чего боятся люди?

Красный. Кто-то нищеты и голода, кто-то болезни – своей и близких, некоторые – одиночества, кое-кто – богов, и почти все – смерти.

Минотавр. И уложение о наказаниях вы составляете, исходя из этой практики?

Красный. Законы никто не составляет, мой господин. Их порождает жизнь, бог вкладывает в уста правителей, а писцы – только записывают.

Минотавр. Ну-ну. Хотите сказать – и я не создам ни одного нового, по своей воле?

Красный. Отчего ж. Иногда бывают и новые. Все зависит от жизнеспособности закона.

Минотавр. То есть?

Красный. Если закон хорош, то он надолго переживет своего господина, если же плох – то господин переживет его ненадолго…

Минотавр. А чего боитесь вы, отец мой? Меня, как непослушного сына?

Красный. Нет. Вас боятся те, кому вы можете причинить боль. Я же одинок.

Пауза.

Минотавр. Расскажите мне об этом человеке. Ведь у вас есть ключи от всех потайных дверей.

Красный. Он пришел, чтобы убить вас, господин.

Минотавр. Это говорите мне вы? Миноец?

Красный. Да, я, миноец, говорю вам об этом.

Минотавр. Что же мне с ним делать?

Красный. Отдайте ему сестру Ариадну и отпустите восвояси. К чему вам лишние четырнадцать рабов?

Минотавр. А с убийством?

Красный. Убийство легко уладить. Скажите ему, что он уже убил вас.

Пауза.

Минотавр. Ах, отец мой… Вы драгоценны для моего ума.

Пауза.

Тезей (сжимая голову в ладонях). Знаешь, все-таки нет печали горше ощущения, что ты покинул меня. Оставил, вопреки непрерывной молитве. Да, ты мог сердиться на меня, это даже справедливо – за промедление, но ты же знаешь… Вот, смотри сюда… ты же видишь? Я хочу быть в руке твоей. И я буду в твоей руке.

Но я не слышу – а я напрягаю слух. У меня уже в ушах звенит, папа, правда… Ни совета, ни поощрения – ничего? Ты бросил меня, как в колодец, в эту берлогу. Здесь не слышно тебя, не слышно. Или… ты говорить не хочешь? Не молчи, только не молчи, побудь со мной…

А все-таки он боится. Меня? Сестры? Смерти? Когда я поддел на лезвие его круглый кадык – это слабо, слабенько, но отразилось в глазах. А кто боится – тот уязвим. Того можно убить.

А ты молчишь, молчишь… Не может быть, чтобы я оглох.

Пауза.

Минотавр. Нет, я знаю, конечно, что вы пачками поставляете рабов в постель моей сестры, но это уж какой-то совершеннейший мезальянс! Есть же еще эти, как их там… Микены, Коринф, Эгина… Почему непременно нужно было связаться с никому неизвестным афинским оборванцем?

Красный. Принцы Микен и Коринфа отличаются большей осмотрительностью, господин.

Минотавр. Правильно, а теперь что, отдадим ее за ненормального? Блестящее решение.

Красный. Вы же хотели, чтоб она уехала.

Минотавр. Теперь мне ничего иного и не остается – с таким мужем она натворит бед на острове.

Красный. Вы мудры, мой господин. Когда вы их пожените?

Минотавр. Не сразу. Когда приму обет и стану Миносом.

Красный. Почему бы не сделать это сейчас?

Минотавр. Отец жив.

Красный. Я о свадьбе.

Минотавр. Вот и я говорю – как я могу огорчить отца? Он бы хотел для нее кого-нибудь из мегарцев – там, в конце концов, наша древняя база.

Красный. И, кроме того, Мегара – это очень далеко.

Минотавр. В первую очередь – далеко. А вы не хотите ничего добавить к тому, что мне уже рассказали ваши коллеги?

Красный. Мои коллеги слишком увлечены собой и друг другом.

Минотавр. То есть, вы полагаете, это у них по любви?

Красный. Возможно.

Минотавр. Вы мудры, Хранитель. Как же вы надеялись, что я отдам мою девочку этому типу? Да он же ее бросит в Кикладах на первом попавшемся камне.

Красный. Господин мой, прошу вас…

Минотавр(махнув рукой). Поздно. Я уже все сказал. И у меня дурное предчувствие.

Красный. Смилуйтесь!

Минотавр(возмущенно). Но вы же не оставили мне выбора! А виноват опять я? Впрочем, я подумаю… Она же мне – не чужой человек. В Кидонию, хоть за пастуха – но минойского.

Красный. Мой господин…

Минотавр. Идите. Идите и объявите на площади, что чужак уличен в предательстве царевны и – что он уже убил меня.

Красный. Что вы хотите от меня?

Минотавр. Я сказал, что хочу.

Красный. Это же верная смерть для них!

Пауза.

Минотавр. Минойская мразь! Ваша богиня станет служить подстилкой последнему нищему Палекастро. Даже если вы будете ползать на брюхе, даже если напоказ выпустите свою коричневую кровь – я вам не поверю. Но к моему великому сожалению, вы мне полезны. А теперь ступайте – и делайте, что я сказал.

Красный. Теперь я знаю: он убьет вас.

Минотавр. Мальчик?

Красный. Бог – его рукою.

Минотавр. Не забудьте с ним попрощаться.

Красный(отступив, Тезею). Ради всего святого…

Не договорив, уходит.

Тезей с размаху всаживает меч меж плит пола. Меч вибрирует, и, наконец, этот низкий гул замирает в тишине.

Минотавр(после паузы). Ну? Видели?

Тезей. Быть такого не может. Они уговаривали в два раза дольше, чем отрекались.

Минотавр. Еще бы, ведь второе привычней. Впрочем, если это как-то утешит: и подстрекая, и предавая – они были абсолютно искренни. Есть такая штука – общее  благо… Слышали о нем?

Тезей. Что-нибудь вроде цивилизации?

Минотавр. О да, практически – первооснова. Так вот, для общего блага я куда менее опасен, нежели вы. Я привычен, со мной все понятно – чего ждать, с чем бороться…

Тезей. Это и были ваши шпионы?

Минотавр. В том числе.

Тезей. У вас удивительная страна.

Минотавр. Да, древняя. Спрашиваете себя, что еще было ложью?

Тезей молчит.

Минотавр. Почти все.

Тезей. Вам я тоже не верю.

Минотавр. Мальчик мой, ну неужели вы приняли весь этот бред всерьез? Подумайте сами, неужто вы ждали, что трое крупнейших вельмож в государстве придут к вам в брачную ночь предлагать свои услуги по свержению правящей династии?

Тезей. Они и не предлагали. Я спал.

Минотавр. Значит, все-таки приходили, сукины дети.

Тезей. Э, Наследник, я спал. И кто там ко мне приходил – не видел.

Минотавр.- Да ладно, удар уже пропустили. Есть, впрочем, еще один субъект, которого я могу вам показать прямо сейчас.

Сцена 11

За стеной – шум, топот, крик «не смей толкать меня, олух!» – и в дверь вводят Дедала. Слуга держит его за плечо.

Минотавр. Да вы неуловимы, мой мастер.

Дедал(озираясь, кланяясь). Господин, ваша милость, мое почтение…

Минотавр(слуге). Чем он был так занят?

Слуга. Чертил на полу…

Минотавр. Планы комнат. Э, дорогой, у тебя опять сезонное обострение.

Дедал. Премного благодарен, премного благодарен…

Минотавр. Полюбуйтесь. Мощный ум, огромный талант. Но после того, как его за какую-то мелкую провинность выгнали из Афин… Кстати, вы не знаете, за какую?

Тезей. Нет, не слышал.

Минотавр. Конечно, не знаете. Это же было задолго до того, как вы вступили на землю отцов… Так вот – он заболел. Форменная мания преследования, да. Не может усидеть на одном месте, постоянно рвется паковать вещи и куда-то бежать, а при перемене погоды, при западном ветре делается совсем беспокоен. И его приходится даже разлучать с семьей, чтобы чего не натворил.

Тезей. У него есть семья?

Минотавр. Сын от минойской женщины, служанки моей матери. Разве он вам не рассказывал? А, Дедал? Он всем рассказывает.

Дедал(заискивающе). О да, мой добрый господин, я говорил ему, я все рассказывал. Он выслушал меня – у него тоже доброе сердце.

Минотавр. Смотрите, какой славный. Через два-три дня тучи расползутся, ветер переменится – и я верну ему мальчишку.

Тезей. Отдайте ему сына сейчас – он же вполне благоразумен.

Минотавр. Нет-нет. Я не могу вернуть ребенка больному человеку. Он же не чужой мне, в конце концов. Через два-три дня мой Дедал станет верх благоразумия, сами увидите… Если, конечно, еще будете с нами.

Тезей. Это, наконец, угроза?

Минотавр. Я что, по-вашему, нуждаюсь в угрозах, как в изобразительном средстве? Эй, Дедал, да отвлекись ты от своих мыслей сбежать!

Дедал(вздрогнув). Слушаюсь, хозяин…

Минотавр (с усмешкой). Старая шутка, но он к ней неравнодушен… Дедал, готов в порту хоть один корабль – плыть в Ахайю?

Дедал. Не знаю, мой господин.

Минотавр. Так пойди устрой. Мой гость покидает нас. (Тезею.) Ведь вы нас покидаете?

Дедал. Как это?

Тезей. Наследник?

Минотавр(Дедалу). Нет, старик, уймись, ты болен, ты с ним не поедешь. (Тезею.) А чем вы недовольны? Ведь вы же получили все, что хотели получить: жизнь, свободу, женщину – и тринадцать своих ребят обратно.

Тезей. Вы отдаете мне все это? С какой стати?

Минотавр. Вот, заблагорассудилось. Если вам совсем невтерпеж, или идейность глаза колет, можете всем честно объявить, что вы меня убили…

Тезей. Наследник?!

Минотавр. И это, собственно, будет правдой. Не сегодня-завтра Минотавр действительно умрет, чтобы возродиться в Миносе, как Минос умрет, чтобы возродиться в вечности.

Тезей. Этот фарс, этот балаган – зачем он вам нужен, Наследник?

Минотавр. Дружище, вы мне понравились – с самого первого момента, когда сиганули в дверь с ножиком и веревкой в руках; не знаю, почему, но я проникся к вам симпатией. Но вы явно были невменяемы, и поэтому пришлось заговаривать вам зубы, чтобы не было необходимости сразу вас зарезать.

Тезей. Уж лучше бы зарезали.

Минотавр. Ну, это-то наверстать никогда не поздно.

Дедал. Мой господин…

Минотавр. Дедал, иди в порт.

Дедал. Позвольте, мой господин…

Минотавр. На рыночную площадь иди, Дедал, поищи там кого-нибудь из рыбаков.

Тезей. Я не поеду.

Минотавр. Что вдруг стряслось?

Тезей. Не могу отнять у людей редкий шанс избавиться от вас.

Минотавр. Да вы битых два часа не можете не отнять у них этот шанс – так спросите себя, наконец, мой юный друг: зачем ломать копья после боя, когда ваша проблема уже решена? Я же отдаю вам свою сестру и ваших рабов?

Тезей. А Крит?

Минотавр. А это ваша печаль? Вы, народный герой – из другого эпоса. Красный же вам ясно объяснил, что для коренного критянина даже помыслить об убийстве Минотавра – и то святотатство. Или вы воображаете, что люди осыплют вас цветами за вашу доблесть? Проверьте! Дедал!

Дедал. Господин…

Минотавр. Иди объяви на площади, что Минотавр убит. (Тезею.) А вы посмотрите на их реакцию. Послать с вами гвардейцев, чтоб они прибрали останки? Ну, иди же, Дедал.

Тезей. Не надо. Люди – что? Людей можно обмануть. Но я не могу обмануть бога.

Минотавр. Давно вы его слышали?

Дедал(на ухо Тезею). Не верьте ни единому его слову, ни единому…

Минотавр. Дедал, ты же не считаешь меня глухим, верно? Ступай в порт.

Дедал. А на площадь?

Минотавр. Можешь не ходить.

Дедал. Мой светлый господин…

Минотавр. Что тебе?

Дедал(заискивающе). Дозвольте навестить сына? Я только взгляну и…

Минотавр. Ступай, ступай. Это ни к чему. Скоро ты получишь его обратно. Эй, парень!

Входит слуга.

Минотавр. Проследи, чтоб мастер не заблудился. (Тезею) Так я спросил вас: давно вы его слышали?

Тезей. Зачем вам это?

Минотавр. Слышите сейчас? Ну, скажите! Если вы скажете мне, что слышите сейчас его голос, что вам слышна моя смерть… что ж, куда мне против воли божьей… в конце концов, я такой же сын ему, как и вы.

Тезей. Вы были жестоки с мастером.

Минотавр. Вот те раз. Вы упрекаете в жестокости меня, Минотавра? Это уже прогресс.

Тезей. Зачем вы его мучаете? Зачем вообще вокруг вас столько ненужной боли?

Минотавр. Ненужной? Это как посмотреть. Я дан им в качестве кары, этим людям, они узнают во мне свой собственный страх и ненавидят меня за это. Вот и все.

Тезей. А Дедал?

Минотавр. Что ж, если подробно… Дедал меня предал. Он сделал меня тем, кто я есть. Не будь Дедала, никому бы и в голову не пришло сомневаться в моем происхождении.

Тезей. Опять вы лжете. Это не вина Дедала, это вина вашей матери.

Минотавр(с усмешкой). Вот как? Так, значит, он меня не предавал, нет? Вы спали и ничего не видели?

Тезей. Я спал.

Минотавр. Кого вы спасаете, кого выгораживаете: проходимцев, доносчиков, лгунов? Это – люди? Это их вы хотите избавить от их чудовища, от их Минотавра?

За стеной – крики, шум, визгливые женские голоса.

Минотавр (прикрывая глаза). Боги, только не это.

Врывается полная жизнерадостная женщина, при виде Минотавра раскрывает объятия и издает ликующий трубный вопль.

Женщина. Сын!

Минотавр(вежливо). Добрый день, мама.

Матушка Минотавра (ни к кому конкретно не обращаясь). Нет, вы поглядите, а? У него поворачивается язык? Да, он у него поворачивается! Он не хочет видеть свою мать…

Минотавр. Мама…

Матушка Минотавра. Свою маму!

Минотавр. Мама, я прошу вас.

Матушка Минотавра. Да, свою родную мать!

Минотавр издает стон.

Минотавр. Мама, мама, здравствуйте во веки веков, да пошлют вам боги долгую жизнь!

Матушка Минотавра. Ну вот, совсем же другое дело! Поди сюда, мой масенький, я тебя поцелую!

Обнимаются, целуются.

Матушка Минотавра задерживает лицо Минотавра в руках, любуясь им до тех пор, пока он мягко не убирает ее ладони.

Минотавр. Я действительно очень рад вас видеть, мама. Но я также очень хотел бы знать, кто вас сюда пустил…

Матушка Минотавра. Как ты разговариваешь с матерью? Что значит «пустил»?

Минотавр. Тем более, теперь, когда я занят. Очень занят.

Матушка Минотавра. Занят? Интересно знать – чем?

Минотавр. У меня люди.

Матушка Минотавра. Люди. Вот пусть люди и посмотрят, каков ты в семье. Да, мне надо было умереть молодой, надо было умереть родами! Дожить до седых волос, до того момента, когда ты начал стыдиться своей бедной матери перед людьми…

Минотавр. Мама…

Матушка Минотавра. Что – мама? Пусть все смотрят, все!

Тезей. Спасибо, я вижу.

Матушка Минотавра. Добрый день, молодой человек.

Тезей. Здравствуйте.

Матушка Минотавра. Приятная погода стоит.

Тезей. Не могу с вами не согласиться.

Матушка Минотавра. Вы к нам пожить или погостить?

Тезей. Думал, что погостить. Впрочем, это от вашего сына зависит.

Матушка Минотавра. Вы не смотрите, что он так скверно со мной обращается…

Минотавр. О боги, боги…

Матушка Минотавра. На самом деле, он чуткий и внимательный мальчик.

Тезей. Я заметил.

Матушка Минотавра. Правда? Просто детство у него было трудное – не по моей вине, увы. Я сделала все, что могла, но обстоятельства…

Тезей. Обстоятельства – это да.

Матушка Минотавра. Вот и я говорю. Видели бы вы, какой хорошенький он был в детстве – настоящий амурчик!

Тезей. Могу себе представить.

Минотавр(Тезею, вполголоса). Ну-ну, отыгрывайтесь.

Матушка Минотавра. Нет, не можете. Это просто уму непостижимо, какая прелесть! Я покажу вам его портрет. Когда он убил свою первую кошку, ему было три годика, и я еще подумала…

Минотавр. Мама, право, это неуместно.

Матушка Минотавра. Что пажей надо подбирать из коренных минойцев – они выносливей, но скоро они кончились – подходящего возраста, а когда уже четвертая девушка умерла…

Минотавр. Мама, зачем вы пришли?

Матушка Минотавра(внезапно прервавшись). Да, я ведь зачем-то приходила, не просто так.

Минотавр. Хорошо бы вспомнить.

Матушка Минотавра(просветлев лицом). Ах да, вспомнила! Если Дедал не нужен тебе, отдай его на две недели – я хочу, чтобы он заново украсил театр.

Минотавр. Берите. Для вас ничего не жалко.

Матушка Минотавра. Ах, нет. Это не то, что-то другое…

Тезей. Что там про девушек было….

Минотавр кидает ему взгляд, полный приязни.

Матушка Минотавра. Ах, да-да… Девушки, девушки, де… Я стала совсем старая, совсем глупая, да?

Минотавр. Нет, мама, вы прелесть. Настоящий амурчик.

Матушка Минотавра(отмахиваясь). Шалун! Но ты прав, я не чувствую себя развалиной. Вот, помню, когда я была совсем-совсем молодая, твой отец… Ах, вспомнила!

Минотавр. Что именно?

Матушка Минотавра. Вот что было-то про девушек. Твоей сестре не терпится замуж.

Минотавр. Ариадне?!

Матушка Минотавра. Нет, младшей. Пришлось сказать, что ты на ней не женишься, пока она не вырастет.

Минотавр. Разумно. (Тезею.) Вам плохо?

Тезей. Не беспокойтесь.

Матушка Минотавра. При тошноте отвар мяты хорошо помогает, молодой человек.

Минотавр. И вы за этим пришли ко мне, мама?

Матушка Минотавра. Нет, еще книжку принесла тебе. Ты, я знаю, не любишь такие, но все-таки посмотри, когда будет время. Мне было бы приятно.

Кладет книгу на стол.

Минотавр. Хорошо. Кажется, вас зовут, мама.

Матушка Минотавра. Да-да, я пойду…

Идет к дверям, на полдороге оборачивается, смотрит на Минотавра.

Матушка Минотавра. На площади про тебя что-то странное болтают – вот я и зашла проведать. Говорят, будто тебя… нелепое говорят.

Минотавр. Я давал вам когда-нибудь повод для беспокойства?

Матушка Минотавра. Нет-нет, ты хороший сын. Береги себя.

Минотавр. Постараюсь.

Тезей покашливает в кулак.

Матушка Минотавра(тревожно глядя на Тезея). Молодой человек, а вы, собственно, кто?

Тезей. Ну, собственно…

Минотавр. Гость. Он – мой гость, мама.

Матушка Минотавра. А те, что снаружи? Их целая толпа. Или ты опять взялся за старое?

Минотавр. Нет.

Тезей. Не обращайте внимания, они меня дожидаются.

Матушка Минотавра. Ну, то-то же. А я уж думала… Или какие-нибудь из Синих. (Тезею.) Знаете, они называют его зверем, моего мальчика.

Минотавр(бесцветно). Мама…

Матушка Минотавра. А ты? Ты сегодня обедал?

Минотавр. Мама, не надо.

Матушка Минотавра. Не лги матери. Обедал? Ну, где он, твой обед?

Минотавр(кидая взгляд в сторону Тезея). Мама, это неудобно!

Матушка Минотавра. Что неудобно? Кому? У тебя же – гастрит, у тебя – режим… Только вовремя, только парное!

Минотавр. Вас, кажется, звали…

Матушка Минотавра. Ах, звали! Тогда пойду. (Тезею.) Проследите, чтоб он поел.

Отходит к дверям.

Минотавр с Тезеем обмениваются выразительными жестами.

Матушка Минотавра(не в силах уйти, возвращается). Нет, правда, он у меня славный?!

Тезей. Да, конечно, очень симпатичный.

Минотавр(тоном, которому трудно сопротивляться). Мама, ступайте к себе.

Матушка Минотавра. Посмотри-ка, он сердится на свою мамулечку! Ах ты, моя прелесть!

Целует Минотавра в лоб. Минотавр терпит с видом покорности.

Матушка Минотавра. Прощайте, дети!

Матушка Минотавра удаляется.

Минотавр и Тезей смотрят ей вслед.

Пауза.

Минотавр садится на свою скамью, Тезей бродит по комнате.

Минотавр(после паузы). Ну, как, по-вашему, можно тут оставаться в нормальном расположении духа? Вот теперь бы я точно кого-нибудь убил…

Тезей. Так что там насчет кошек, я не понял?

Минотавр. Ну, дверью прищемил – с кем не бывает.

Тезей. А девушек?

Минотавр. Тоже, дверью. Вы верите бредням старой женщины? Попадалась вам хоть одна мать, чей рассказ про своего ребенка был бы правдив? Нет, что вы – каждый младенец уникален… Ладно, я должен просить у вас прощения за этот визит – он был никак не запланирован. Теперь у вас создастся весьма интригующее впечатление о нашей семье… И это жаль.

Тезей. Не стоит. Семья как семья. А что, прочие визиты – они были запланированы?

Минотавр. Ловля на слове – народная забава. Давайте покончим с делами, а потом я вам расскажу все, как есть.

Тезей. А еще она просила, чтоб вы поели.

Минотавр. Да, и вы знаете, что она имела ввиду?

Тезей останавливается возле стола, берет книгу.

Тезей. «Причуды и методы неразделенной любви»… Это она написала?! Ваша мать?

Минотавр. Ну да. (Пауза.) Посмейте только подумать, юноша, и получите в зубы.

Тезей. Да нет, и в мыслях не было.

Минотавр. Она сочиняет любовные романы для женщин – что еще делать брошенной жене царя?

Тезей. А все-таки одной угрозы я дождался от вас…

Минотавр. В минуту слабости. Все еще хотите убить меня?

Тезей. Соблазн велик. Особенно теперь, после ее визита.

Минотавр. Очень вас понимаю. Но я уже исчерпал разумные аргументы. Хотите – берите меч, хотя, пока вы тут рефлексировали, загоняя его в пол, он явно затупился… Но поймите, чудак-человек: каждый, кто убивает Минотавра, сам становится Минотавром.

Тезей. Странные законы престолонаследия у вас на острове.

Минотавр. Мальчик. Ну, вы поймете…

Тезей. А скажите, Наследник, что вы все-таки делаете с пленными – ну, с другими пленными – которых загоняют во дворец?

Минотавр. У каждого могут быть свои излюбленные, строгие развлечения. Они их разделяют. Не все же время – кошки-девушки… (Пауза, смотрит на Тезея, ухмыляется.) Да будет  вам. Те, что выбирают смерть, – умирают, те, что выбирают жизнь – живут. В этом секрет.

Тезей. В этом?

Минотавр. Только в этом. Не болит у вас голова?

Тезей. Нет…

Минотавр. И тяжести в висках нет?

Тезей. И тяжести нет.

Минотавр. Прекрасно. Ну что, договорились?

Тезей. О чем?

Минотавр. Берете своих ребят и мою сестру, отправляетесь в свою невозможную Ахайю, а я желаю вам счастливого пути.

Пауза.

Минотавр. Я подумаю, что можно сделать для отмены семилетнего налога. В конце концов, ведь вы станете мне зятем.

Пауза.

Минотавр. Ну, что молчите, Пастырь Афин? Скажите мне, что слышите голос бога, зовущий к жертве.

Тезей. В этой норе, в вашем подвале…

Минотавр. А дело только в подвале? Знаю. Я понимаю, с кем вы хотите еще повидаться. Не надо. Соглашайтесь сейчас, не теряйте драгоценное время.

Тезей. Не могу.

Минотавр. Глупец. Да что там – безумец. По дворцу уже поползли слухи, что я убит. Она вот-вот придет – проверить, увидеть своими глазами, убедиться самой. И тогда я, даже я уже ничего не смогу для вас сделать. Соглашайтесь, пока не поздно. У вас еще есть пара минут, чтобы спасти свою любовь…

Тезей. Это пустая угроза, Наследник…

Минотавр. Да? Вы так думаете, мой мальчик?

Вбегает слуга, шепчет что-то Минотавру на ухо.

Минотавр. Все, время вышло. Вот теперь действительно начнется… (Тезею.) Что стоите? А ну, быстро, за ширму! Живей, вас там никто не съест – вам не нужно этого видеть. И молчите – во что бы то не стало, или я ни за что не ручаюсь!

Ловким приемом выталкивает Тезея за занавес. Едва он успевает обернуться – в комнату стремительно входит Ариадна и застывает на пороге.

Сцена 12

Минотавр. Наш отец умер. За кого ты хочешь замуж, сестра?

Ариадна. Ты меня спрашиваешь? Ты жив… Он меня предал!

Пауза.

Минотавр. Ты не ответила, а я так был опечален новостью, что не приветствовал тебя, как подобает. Здравствуй, сестра моя!

Ариадна(презрительно). Всего лишь – дочь твоей матери.

Минотавр. Здравствуй, дочь моей матери. Доброго дня да пошлют тебе боги.

Ариадна. Спасибо, Астерион. Я, в свою очередь, всю ночь молилась о том, чтобы ты не увидел завтрашнего дня.

Минотавр. За что ты ненавидишь меня, родная?

Ариадна. Правда ли то, что ты сказал мне: мой отец умер?

Минотавр. Наш отец умер. Слуга только что донес мне об этом. Я скорблю вместе с тобой.

Ариадна. Лжец. Ты веселишься в сердце своем.

Минотавр. За что, ответь, за что ты так меня ненавидишь?

Ариадна. Умер. Стало быть, через двое суток, когда погребут отца, когда жрецы наденут на тебя золотую бычью маску – ты станешь Миносом.

Минотавр. Такова судьба.

Ариадна. Не надейся. Раньше я зарежу тебя.

Минотавр. Этими вот нежными руками, сестра?

Берет ее за руки.

Ариадна. Пусти, мне больно.

Минотавр. Ты боишься.

Целует ее ладони.

Минотавр. Ты дрожишь.

Ариадна. Это отвращение, Астерион.

Минотавр. Что ты видела от меня, кроме любви, младшая сестра?

Ариадна. Ты велел выдать меня за раба в Палекастро. Я знаю.

Минотавр. Но разве ты сказала мне, за кого хочешь замуж? Назови.

Ариадна. Я хочу Трон Грифонов.

Минотавр. Только вместе с царем, Ариадна, только вместе с царем.

Ариадна. Не смотри на меня так. Мне противно.

Минотавр. Ты тянешься ко мне, сестра, но не знаешь, сестринская ли это приязнь.

Ариадна. Ты мне мерзок.

Минотавр. Тогда почему ты до сих пор в моих объятиях?

Ариадна вырывается, отходит в сторону.

Ариадна. Астерион, Астерион, вот затем я и предпочла тебе эллина – он не пытался меня использовать!

Минотавр. Хочешь уехать с ним?

Ариадна. Он меня предал. Ты жив.

Минотавр. Ты меряешь все на кровь, моя славная малышка, а в жизни есть много иных ценностей. Любовь, например…

Ариадна. Молчи о любви.

Минотавр. А о чем мне разговаривать с тобою, моя Ариадна? О ненависти? Ты и так принесла ее с собой. Слишком много ненависти в нашей жизни…

Ариадна. Уж не считаешь ли ты себя несправедливо обиженным?

Минотавр. Вспомни, как мы играли с тобою в детстве.

Ариадна. Ты отнял у меня мать.

Минотавр. Мать сама отняла себя у всех нас, отдавшись священному призванию – быть супругой бога. Мы выросли в равной степени сиротами – ты и я.

Ариадна. Язык твой – змеиное жало, Астерион. Неужели ты думаешь, что после стольких лет кровной вражды я поверю тебе?

Минотавр. Это была не моя вражда, родная. А я вынимал репейник из твоих волос, который туда кидали братья, я приносил тебе яблоки и цветы. Я защищал тебя от Андрогея, когда ему вздумалось смеяться над тобой – он, правда, бил меня… бил ногами, называя ублюдком, хотя никто из детей тогда не понимал этого слова.

Ариадна. Астерион…

Минотавр. А потом ты дала мне свой медный браслет, чтобы я прикладывал к синякам на лице. Разве не помнишь? Я не смог забыть.

Ариадна. Астерион, мы давно не дети. Ты вырос зверем. Ты уничтожил всех моих женихов – всех, кто сватался ко мне из чужих краев и на Крите.

Минотавр. А разве они были достойны тебя?

Ариадна. Почему ты не хотел отпускать меня, Астерион?

Минотавр. Разве ты сама не знаешь ответа?

Ариадна. У тебя не повернется язык такое сказать.

Минотавр становится перед ней на колени, обнимает ей ноги.

Минотавр. Любимая моя сестренка…

Ариадна. Убери руки!

Минотавр. Любимая.

Ариадна(хватаясь за голову). Ненавижу, ненавижу!

Минотавр(приникнув лицом к ее животу). За кого ты хочешь замуж, сестра?

Пауза.

Ариадна вырывается из его рук.

Минотавр. Ты перепробовала многих мужчин. Кто глянулся тебе больше прочих?

Ариадна(дает ему пощечину). Ты вырос гадюкой, Астерион. Лучше бы мне было умереть в младенчестве.

Минотавр. Ты мне не ответила.

Ариадна. Я ответила. Я не оставлю тебе Трон Грифонов. В скверне ты рожден, в скверне рос, в скверне умрешь. Разве ты – царь?!

Минотавр. Ты лучше меня знаешь, что такое царствовать, сестренка? Но ты же отказалась разделить эту сладость с царем. Значит, тебе придется уехать.

Ариадна. Мне придется сменить царя – самой, раз уж ни один мужчина не в состоянии сделать это!

Минотавр. Проведи со мной ночь, сестра, а наутро убей – если сможешь.

Ариадна(отшатываясь). Чудовище!

Минотавр. Но ведь ты не признаешь во мне брата, любимая? А для мести все средства хороши.

Ариадна. Тьма прожрала тебя насквозь…

Минотавр. Что, неужели цена высока? Тогда тебе придется уехать.

Ариадна. Я вернусь с края света, чтобы уничтожить тебя.

Минотавр. Или соединиться со мной? Ты жаждешь меня, царевна, но не в силах признаться в этом.

Ариадна. Почему только наша мать не захлебнулась кровью, рожая тебя…

Минотавр. Потому что я – божий сын, Ариадна. (Заметив ее невольное движение.) Да, я, а не твой новый любовник. Он – хороший парень, не стану врать, но ему ли утолить яростную жажду в дочери Пасифаи? (Протягивая ей руку.) Ведь мы – одной крови, мы понимаем друг друга. Иди ко мне! 

Ариадна. Ты умрешь, Астерион, и твоя смерть будет мучительной.

Минотавр. Какая ты горячая, сестра.

Ариадна. Ты умрешь.

Минотавр. Иди ко мне, сладостная. Или отправляйся с ним на континент – другого выхода я не вижу.

Ариадна. Это ты называешь выходом?

Минотавр. Но не стану же я убивать тебя, сестра? Тебе придется уехать.

Ариадна. Уехать? И кто будет твоей главной жрицей, Астерион? Наша младшая?

Минотавр. Я еще не думал об этом. Возможно, мне вообще больше не понадобится жрица.

Ариадна. А, я поняла. Тебе мало истерзать тела людей, ты хочешь еще глумиться над верой их предков? Как станешь ты царствовать, Астерион, если для тебя боги – мусор?

Минотавр. У меня один бог – бог моего рождения. Для разумного правителя этого более чем достаточно. Уж не ты ли, чья голова болит от храмовых благовоний, будешь учить меня вере?

Ариадна. Ты и это знаешь… Великая Мать видит, что я – в руке ее, но я не несла зла ее именем…

Минотавр. Даже когда захотела для себя храмового раба? Он же посвящен был и Ей, и Синевласому… Это ведь святотатство, Ариадна.

Ариадна. И все же – я не украла. А ты? Кто стоит по ночам у твоего изголовья, Астерион, какие боги? Фобос и Деймос? Сколько ты крал, насиловал, убивал – достаточно ли, чтоб занять отцовский трон?

Минотавр. Все это сплетни, сестра. Обиженные женщины нашептали тебе…

Ариадна. И мужчины, и дети – к кому они пойдут со своими обидами, если не к жрице?

Минотавр. Напрасно ты упрямишься, сестренка. Ступай замуж. В этой земле для тебя места больше нет.

Ариадна. Это моя земля.

Минотавр. Тебе следует уехать. Ты ведь сама этого хотела.

Ариадна. Но не теперь, когда отец умер. И с кем я поеду, если он предал меня?

Минотавр. Не преувеличивай. Кроме того, может статься, он еще передумает и все-таки меня зарежет. Всегда надо надеяться на лучшее.

Ариадна. Что ты сделал с ним, Астерион?

Минотавр. Отпустил.

Ариадна. Нет, ты сожрал его.

Минотавр. Я не ем детей. Он совершеннолетний.

Пауза.

Ариадна. Я не понимаю, как  ты еще жив. Столько бед, столько горестей, лжи и предательства – и ты жив посреди всего этого. Я бы давно задохнулось под спудом такого камня. И я не понимаю, как оно вышло, что все оказалось зря…

Минотавр. Что именно?

Ариадна. Моя любовь, мои молитвы, моя боль. Я так хотела, чтобы ты умер, что почти умерла сама. И вот, когда сон окончился, а ты жив – ко мне до сих пор не вернулось дыхание.

Минотавр. Ты так наивна, что это разрывает мне сердце.

Ариадна. У тебя нет сердца.

Минотавр. Но что-то рвется. Берегись, Ариадна. Не знаю, сможет ли кто-нибудь любить тебя, как я.

Ариадна. Боги спасут меня от такой любви.

Минотавр. От моей? Тогда они тебя обездолят. Так ты не покинешь меня, сестра?

Ариадна. Как можно? Пока не найду надежного убийцу.

Минотавр. Найдешь или нет, а в следующий раз ты согласишься. Я нужен тебе.

Ариадна. Ты мне ненавистен.

Минотавр. Я тебе нужен. Я – твой путь к трону, и ты это знаешь.

Ариадна. Это пустой разговор. Я иду к отцу. Прощай, Астерион, больше мы не увидимся.

Минотавр. Прощай, родная. Возвращайся ко мне царицей.

Целует ей руку.

 Ариадна касается ладонью его склоненной головы, они обмениваются взглядом, она уходит.

Сцена 13

Минотавр. Не шевелится. (После паузы.) Эй, вы, там, за ширмой… Юноша, вы еще живы? Как, кстати, вас звать?

Тезей(появляясь). Тезей.

Минотавр. Астерион. Будем знакомы.

Обмениваются рукопожатием.

Минотавр. Ну, у вас и терпение… Уважаю. Я бы не выдержал – вышел.

Тезей. Я и не выдержал. Но не вышел – не смог. Срезало меня, точно обухом по затылку… А вы – редкая дрянь, Наследник Астерион.

Минотавр(морщась). Ой, идите уже, идите… Я предупреждал? Предупреждал. Вы были убеждены, что сила вашего чувства преодолеет любые негативные неожиданности. Ну, и кто из нас оказался прав?

Тезей. Вы, опять вы. Но именно поэтому очень хочется вас убить.

Минотавр. Это рефлексия.

Тезей. Серьезно?

Минотавр. Давно бы уже убили, если б хотели.

Тезей. Убил бы. Но это вопиющая нелепость – что мы встретились с вами, и необходимость убить вас… Я никогда не видел в этом смысла.

Минотавр. А я уж – тем более. Наконец-то вы приходите в себя.

Тезей. Но эти люди, которые ходили вокруг и уговаривали меня вас зарезать – что будет с ними?

Минотавр. С моими вельможами? Нашли, о ком беспокоиться. Женю сына Зеленого на сестре Синего – надеюсь, они перестанут цапаться. Красному подарю поместье на южном берегу… Что еще… Дедал? Верну ему парня и буду терпеливо ждать, когда он снова свихнется – хорошего мастера не вдруг найдешь. Тез, вы славный парень, но, не в обиду будь вам сказано – вы меня утомили. Дел у меня сейчас – под самое горло: гвардия, казна, общественность, пресса, вдовая матушка – со всеми нужно разговаривать, за всеми нужен уход. Чем скорей вы уберетесь отсюда, тем больше я буду вам признателен. В порту найдите новенькую «Калипсо» – Одиссею заплачено вперед, он доставит вас на родину или куда пожелаете.

Тезей. А мои люди?

Минотавр. Я же сто раз вам говорил… Идите. Впрочем, у меня есть к вам одна просьба.

Тезей. Просьба?

Минотавр. Увезите Ариадну… Не надо смотреть на меня такими глазами. Я не боюсь смерти, но есть подозрение, что с вами она будет счастливее, чем со мной.

Тезей. Она не пойдет на это.

Минотавр. А мы обеспечим вам алиби. Склянка с бычьей кровью – на столе.

Тезей. Почему вы хотите убрать ее?

Минотавр. Рано или поздно какой-нибудь клановый вождь попытается ее использовать против меня, и тогда мне придется ее казнить. В равной степени я боюсь на ней жениться. Как видите, я честен с вами. Можете любить или не любить ее – дело ваше, но увезите ее с острова. Здесь ей грозит опасность.

Тезей. Хорошо, я попробую.

Минотавр. Будьте к ней снисходительны. Несмотря на то, что  она наговорила тут, она – славная девочка и любит вас.

Тезей. Да… Наверное. Я пойду.

Минотавр. Будьте здоровы. Дорогу объяснить или помните?

Тезей. Помню.

Минотавр. И веревочку… возьмите. Мне чужого не надо.

Тезей подбирает веревку с пола.

Тезей. Да, спасибо. Прощайте.

Минотавр. До свиданья, дружище.

Тезей уходит.

Минотавр один.

Пауза.

Минотавр. Как много дел – и как он меня вымотал, этот парень!.. Ну, он оставит ее на Кикладах, как пить дать – после такой-то искренности. Отлично. Теперь – похороны, провозглашение… Мне нужна эта троица скорпионов, вот что.

Одно настораживает – они было явились ко мне уж слишком вовремя, прямо-таки постановочно. И едва не испортили всю игру. Трижды мне пришлось фактически увертываться от меча – хорошо хоть не на голое тело. Кто-то предал меня. Но кто?

Пауза.

Минотавр. Ганимед, мальчик мой!

Появляется Ганимед.

Минотавр. Скажи, пусть принесут поесть.

Ганимед. Да, хозяин.

Минотавр. И позовут мне Советника, Военного вождя и Толкователя Законов…

Ганимед. Сейчас, хозяин.

Уходит.

Минотавр один.

Минотавр. О боги, боги… Какой невозможно долгий, утомительный день! Все валится из рук: и люди, и мысли, и события… Вроде бы, не переиграл?.. Нет, не переиграл. Ты – умница. Ты – молодчага, Астерион.

Конец второго акта

Акт 3

Сцена 1

Дедал один, мечется, кружа по комнате.

Дедал. Так. Я что-то забыл. Или я ничего не забыл? Вещи, вещи… Откуда у меня их столько? Надо поторапливаться. Все эти узлы – там они мне ни к чему. Две перемены белья, кусок хлеба, горсть оливок. Лаэртид же не сдерет с меня последнюю шкуру? С него станется, с этой лисицы. Ничего, прикинусь нищим, не впервой. Кроме того, с меня столько раз спускали последнюю шкуру, что я стал гладкий, как полированное дерево – с какого боку не ковырнешь, все напрасно. Нет, я что-то забыл. Или я ничего не забыл?

Его игрушки. Эту я сделал сам, эту ему – последнюю – подарила мать, успела… Даже без игрушек увели его. А от Торговца все нет новостей…

Минос умер, к Минотавру пошел молодой убийца, а я даже не могу радоваться этому, потому что не со мной мой ребенок. Мыслимое ли дело? Все сердцебиение – в одном крохотном существе. Я ведь прожил без него целую жизнь, седую, но иным мне теперь уже не стать. Мы вернемся в город, я вызову суд к пристани, не покидая «Калипсо» – и они оправдают меня. Не могут не  оправдать. Потому что – что я тогда сделал? Убил? Нет. Не успел протянуть руку. Случайность, несчастная случайность.

Новостей все нет. Я должен поторапливаться – нужно еще разрушить макеты, смешать краски… чтобы никто, никто не смог их коснуться после меня. Жалость? Да, этой жизни жалко, но нужно думать о новой, которая будет там, подле Паллады. Здесь я оставляю только могилы. А там меня ждет упирающаяся в тучи скала Акрополя. Ты – между землей и небом, Дедал, между землей и небом.

Нет, не могу избавиться от этой муки – словно что-то оставлено, забыто, потеряно, не прощено. Что, боги мои, что?! Люди? Мои люди давно мертвы. Книги? Мои книги всегда со мной, вот тут, в сокровищнице ума. Если забуду эти – напишу новые, еще более прекрасные. И мои знания – они тоже там. В богов я давно не верю – их существование отрицается моим рабством. Талант в рабстве у скотов безотчетно вопиет к божественному, но потом голос кончается. После хрипа остается дыхание, после дыхания – сухой песок. Нет, не верю. Но что тогда мне морочит голову, держит, манит, ведет по кругу? Что я оставляю на этой земле, что?!

В порт, давно уже пора в порт. Я выломаю замковый камень над дверью – и никто не войдет в завал, никто не узнает, что Дедала больше нет. Вот-вот сын вернется ко мне. Ветер, восточный ветер, немыслимое беспокойство…

Садится что-то чертить на полу.

Ганимед (вбегая). Дедал, Дедал! Он вышел, вышел!

Дедал (поднимая голову). Вышел? В крови?

Сцена 2

Тезей, выходя из тьмы, контужен.

Тезей. Вышел, вот я и вышел от него. Это что, кровь? Ах да, обманная, бычья. Почему я ничего не чувствую… ничего?! Люди – они со мной, я – правильный, я – хороший, я их вывел. Ни одного не потерял. Ничто не понадобилось – и веревка тоже. Голова уже совсем не болит, и земля, земля снова совсем спокойна. Видимо, отец простил их. Видимо, я все сделал верно, а? Не слышу? Молчишь. Ты молчишь, а как мне идти, если не на голос? Это нечестно. Ты оставил меня с ним, а я ждал все время: голоса, жеста, звука, ну хоть чего-нибудь! И не было. Как ты мог? Ты сам хотел, чтобы я пришел сюда, разве нет? Я неправильно понял? Весь мой путь был мифом, ты пошутил, папа? Нет, не может этого быть, я сам чувствовал, как корчилась земля под ногами, будто женщина, что вот-вот родит. А теперь этого нет – она спокойна. Значит, все верно, значит, я не ошибся, и ты доволен. А там что капает? Тоже кровь? Вон там, течет по ступеням? А, показалось. Бычья.

Но почему ты оставил меня? Я чуть было не погиб. Мне некому было верить. Эти люди, они так ели друг друга… Но это неважно, я же вышел, я же вывел своих.  А эта страна – не моя. Что тут поделаешь, если они хотят себе Минотавра? Если им любо так жить? У них есть право выбирать. Я пойду на площадь в Гераклейоне, сознаюсь, что убил Минотавра – что они скажут? Да, я непременно туда пойду. Прежде, чем отплывать, нужно убедиться, что все долги отданы. Пусть люди говорят – им виднее. Я стану слушать.

Ну вот, я вышел. Отец молчит – он доволен, люди не хотят себе другого царя, я сохранил своих спутников… Важно ли, какими средствами? Кто об этом знает? Вельможи будут сыты, Дедалу вернут ребенка. Я все сделал, или чего-то недостает?

Она. Я ее заберу, потому что нельзя же дольше оставаться в этой тюрьме, я ее увезу. Она больше никогда ни о чем не вспомнит, только о хорошем. Сговоренный брак урожденной царевны – отец умер, брат отдал мне ее… Ее брат. Она и об этом забудет, бедная. И я об этом забуду тоже. Двое покалеченных – почти что один живой. Мы вылечим друг друга. Она же хотела этой смерти – неужели не поверит? Для ее же блага…

Да, к ней я пойду. Кровь высохла – да она и не испугается вида крови. Голова и грудь… Во мне такая тишина, что слышны шаги чужих слов, но все не те, которых я жду. Вон свет впереди. Я вышел. Земля, трава, песок, солнце… тепло. Земля мокрая, точно от слез. Я полежу пока, отдохну.

Ложится на землю.

Сцена 3

Последовательно – Зеленый, Синий и Красный, приглашенные Ганимедом.

Зеленый. И что?

Синий. Нет, это я вас теперь спрошу: «И что?!».

Красный. Нас провели, как слепых кутят.

Зеленый. Он оказался слабаком, ваш кандидат!

Красный. Так же и ваш!

Синий(очень устало). Господа, заткнитесь. Оба. И лучше объясните, зачем вы наперегонки побежали к Наследнику, хотя сами хотели оставить их наедине?

Зеленый. Вы, можно подумать, не побежали.

Синий. Я пошел.

Красный. Да все мы пошли. Минотавр в значительно большей степени сделал нас рабами, чем было видно снаружи.

Зеленый. Громкие слова. Хороши вы теперь виниться, а вы (Синему.) – дерзить. Мой план провалился, теперь хотелось бы услышать ваши предложения.

Красный(вполголоса). Теперь это уже, оказывается, его план.

Синий. Бросьте, вы что, его первый год знаете? Коллеги, вы, кажется, до сих пор не прочувствовали ситуацию. Убийца – наш с вами убийца – вышел от Минотавра живым, Минотавр в добром здравии, взял в заложники наших близких и пожелал нас увидеть – теперь. Зеленый, давайте его зарежем?

Зеленый. Что? Опять уголовщина? Должен же быть какой-то другой способ.

Красный. Да мы десяток лет ищем способ, провоцируя приезжих мальчиков, а смысл?

Синий. Согласен. Мы уже насовершались чужими руками. Результат нулевой.

Зеленый. А какого хотите вы результата? Кого вы предлагаете на место Наследника?

Красный. Зеленый, опомнитесь.

Синий. Советник, солнце мое, у вас короткая память. Если вам безразлична судьба сына, так я сделаю что угодно, лишь бы спасти сестру. Не попадайтесь мне на дороге, убрать вас сейчас будет для меня одно удовольствие.

Зеленый. Да я же не собираюсь на ней жениться!

Синий. Не вы, так любой другой. Когда Астерион затеял пакость, его никто не остановит. Если, конечно, не остановить Астериона…

Красный. Погодите, вы же еще не знаете самого главного! У нас совсем не осталось времени…

Входит Астерион.

Минотавр. Добрый день, друзья мои.

Трое кланяются.

Зеленый. Ваше высочество…

Минотавр. Простите, что обидел вас, старина. Ваша преданность для меня бесценна. Видели мальчика? Он жив-здоров, не правда ли? Смышленый парень.

Синий. Наследник…

Минотавр. Эх, Синий, неужели ты всерьез счел меня таким чудовищем? Я и сам вижу, что сын ей подходит куда больше, чем отец. (Зеленому.) Приданое за невестой даю я.

Красный. Господин мой…

Минотавр. Моя сестра остается со мной. Мы будем прекрасной парой – она права. Погодите, вы же еще не знаете самого главного… У нас совсем не осталось времени.

Зеленый. Что вы изволите иметь в виду?

Минотавр. Не знаете, а? Неужели не в курсе? Мой отец умер.

Красный. Не может быть!

Минотавр. Может. Я видел тело.

Синий. Какая жалость…

Зеленый. Примите мои соболезнования, ваше…

Минотавр. Не надо. Не называйте меня величеством, это после похорон и помазания. Пока что я остаюсь только Наследником, потому-то мне и нужна ваша помощь. Как же я рад, что все вы остались со мной! А теперь – за работу. К Харону этот безумный туризм – дадим континенту передышку. Следующим Минотавром станет мой сын, когда подрастет. Зеленый, в вашем ведении Совет. Постарайтесь доходчиво донести до министров, что делить им больше нечего. Я не тиран, но открытого сопротивления не потерплю. Да, и через два дня, начиная с сегодняшнего, передадите мне большую государственную печать. Синий, бери гвардейцев, блокируй ворота дворца, Бычий Двор, храмовую часть, дорогу в гавань. Пока – до выяснения обстоятельств. В драку не ввязывайся, мягко вразумляй… пиками, не стрелами. И, конечно, указ о восшествии на престол, согласованный с Толкователем законов… Красный, это должно войти в анналы в надлежащем виде.

Красный. Это войдет в анналы.

Минотавр. Спасибо.

Пауза.

Минотавр(ко всем, после паузы). Надеюсь, я не очень вас огорчил там, с этим парнем? Уж вы простите.

Синий. Да кто старое помянет, Наследник…

Минотавр. Вот и прекрасно. Я бы справился раньше и легче, да мальчик попался нервный…

Красный. Куда теперь его?

Минотавр. На все четыре стороны.

Красный. Хочу предупредить вас, Наследник, что ходят странные слухи… То ли он убил вас, то ли  – нет…

Минотавр(пристально глядя на Красного). Ну, это вы поторопились…

Красный. Я тут не при чем. Я молчал.

Синий. Это правда, Наследник. В городе волнения.

Минотавр. Ты вразумляй, вразумляй.

Зеленый. Можем мы приступить к своим обязанностям?

Минотавр. Что? Да, конечно. Совсем забыл, и не думаю, что тут нужна специальная процедура повторного утверждения, но… ваши должности за вами оставлены, господа.

Зеленый. Примете присягу?

Минотавр. После, после. И не здесь, а в храме. Но если уж вы так рветесь мне услужить, скажите, кто меня предал.

Красный. Предал, принц?

Минотавр. Разумеется. Откуда город знает то, что мне не выгодно? Почему моя приемная превратилась в проходной двор? Почему вы трое – да, вы – именно сегодня решили покаяться мне в грехах? Почему была снята стража? Почему, наконец, этот сумасшедший вообще увиделся с моей сестрой? Визит матери я не беру в расчет – это реакция спонтанная, и, в конце концов, она даже оказалась мне на руку…

Синий. Так и все остальное – чистая случайность, Наследник.

Минотавр. Дружище, в политике случайностей не бывает. А чистых – тем более. Ну, кто мне скажет?

Синий. Меня вчера не было во дворце до сумерек.

Минотавр. Да, это алиби.

Синий. Это правда.

Минотавр. А вы что скажете, мой почтенный?

Красный. Мы, ваше высочество, предаем обычно по кругу друг друга, вот как сегодня. Вас – никогда. Это невыгодно, потому что – некому.

Минотавр. Ну еще бы, не могли же вы всерьез поверить, что меня убьет религиозный фанатик.

Красный. Не мог.

Зеленый. Я согласен с Хранителем законов, мой принц. Искать надо внизу, среди слуг.

Минотавр. Среди слуг? Полноте, они – минойцы. Для них я – воплощенное божество.

Зеленый. Они не все минойцы.

Минотавр. Вы думаете? Мне бы даже в голову не пришло, хотя… Эх, Советник, что бы я делал без вас! Матери придется достраивать театр с другими каменщиками. Конечно, это Дедал.

Ганимед, сидевший в углу, поспешно выскальзывает.

Зеленый. Я не говорил этого!

Минотавр. Сказали. И вы правы, конечно. Он должен или умереть, или остаться на острове – слишком уж много знает. Даже если и не его рук дело вся эта сегодняшняя кутерьма…Подумать только, он ведь воспитал меня, бедняга! Но вы правы, правы… Что же, господа, рад был увидеть вас. Пойду – мне предстоит молитвенное бдение в храме. Сказки кончились, вот теперь действительно начинается жизнь.

Выходит.

Синий. Ах вы, старая дрянь!

Зеленый. Не мог же я подставить вас – мы теперь почти родственники.

Красный. И нас дважды обошли, господа. Как вы намерены поступать дальше? Теперь, когда через два дня Астерион станет нашим царем?

Зеленый. Партия Зеленых – партия жизни, партия Минотавра.

Красный. Даже не сомневался. А вы?

Синий(хищно улыбнувшись). А я подниму роту гвардейцев… Проверю посты по дворцу.

Красный. Ваше право.

Синий. А сами вы?

Красный. Пойду упеку этот позор в анналы. Это мой долг.

Синий. Впишите туда пожелания долгой жизни для Астериона – от меня.

Синий уходит.

Красный. Непременно, вождь, непременно.

Зеленый. Я пришлю вам на редакцию текст престольного манифеста.

Красный. Отнесусь со всем вниманием.

Зеленый уходит.

Красный. Мальчик может быть только в городе…

Уходит.

 Сцена 4

Ариадна мечется в покоях, оборачивается на звук шагов.

Тезей выпускает из кулака последний виток бечевы, и веревка падает на пол.

Тезей. Вот. Кончилась возле твоих дверей.

Ариадна. Ты…

Кидается к нему, обнимает.

Долгая пауза.

Ариадна. Я болела из-за тебя, я так болела. Веришь ли? Мне все казалось, я стою с тобой рядом…

Тезей. Ты и была рядом. Я чувствовал.

Ариадна. Как мне не хватало тебя весь день – твоих рук. Я молилась Великой матери, я разговаривала с тобой, каждую минуту, каждый час. Я так боялась тебя потерять, я почти перестала верить – но ты пришел, пришел…

Тезей молча гладит ее волосы.

Ариадна. Ты живой. Что ты молчишь? А он… На тебе кровь? Ты ранен?

Тезей. Нет.

Ариадна. А он… он – что? Мертв?

Тезей. А как ты хочешь?

Ариадна(припадая лицом к его груди, после долгой паузы). Мертв, мертв… Скажи, он умирал долго?

Тезей. Все, как ты хочешь.

Ариадна. Я хочу, чтобы долго. О, скажи!

Тезей. Долго, да.

Ариадна. Крови было много?

Тезей. Не очень.

Ариадна. Я отмою.

Тезей. Потом. Дай поцеловать тебя, царевна… Рядом с тобой всякая скверна забывается.

Ариадна. Где его тело?

Тезей. Там, в комнатах.

Ариадна. А голову ты отрезал?

Тезей. Это нужно было сделать?

Ариадна. Конечно. Какой ты еще ребенок! Как ты иначе докажешь, что ты – убийца, что ты – победитель?

Тезей. Так победитель или убийца?

Ариадна. Варвар. Какая теперь разница?

Тезей. Да, ты права.

Ариадна. Я бы послала ее матери, чтоб она поняла: ей не на что больше надеяться… Но лучше будет показать ее народу. Ты ведь женишься на мне завтра, ты станешь моим Миносом…

Тезей. Ариадна…

Ариадна. Нет, завтра нельзя, ты прав. Сначала я похороню отца. Он был бы доволен…

Тезей. Ариадна, давай уйдем отсюда. Уедем. Ты будешь моей царицей там, в Афинах.

Ариадна. Афины… Афины далеко. Ах, как я люблю тебя, мой дикий варвар!

Тезей. Ты не ответила мне.

Ариадна. Но почему ты не хочешь остаться здесь?

Тезей. Я не могу остаться. На мне кровь твоего брата.

Ариадна. Я отмою, я же сказала.

Тезей. Какой водой? (Берет в ладони ее лицо.) Ты же сама хотела уехать – что держит тебя теперь?

Ариадна. Уехать? Теперь? Бежать из дома? Я хотела, да… Я думала тогда, что  смогу это сделать. Но теперь отец мой мертв, и Минотавра больше нет… Почему ты не хочешь стать моим царем? Ты ведь  любишь меня? Любишь? Скажи.

Тезей. Да.

Ариадна. Тогда оставайся!

Тезей. Ты хочешь и трон, и меня. Какая ты жадная, моя госпожа!

Ариадна. Глупый. Я болею тобой, правда, болею. Я просто не смогу от тебя отказаться. Никто не подходил ко мне так близко. Ну, целуй, целуй!

Пауза.

Ариадна. Останешься?

Тезей. Упрямая.

Ариадна. О, да.

Тезей. Упрямая и жадная. Пойдем на корабль, пойдем…

Ариадна. Я хочу посмотреть на него.

Тезей. Пойдем.

Ариадна. Я хочу увидеть тело!

Тезей. Нечего там  тебе смотреть, царевна. Он жив.

Ариадна. Что ты сказал?!

Отшатывается.

Тезей. Астерион жив. Зачем бы я стал врать тебе?

Ариадна. Он жив?! И ты здесь – со мной, и ты обнимаешь меня… Он жив, а ты вернулся назад?! Ненавижу!

Кидается прочь, но Тезей ловит ее за руку, валит на землю.

Тезей. Выслушай меня.

Ариадна. Ненавижу! Ты предал меня! Как ты мог целовать меня, как не сгорело твое нутро, если в тебе столько лжи?! Пусти меня, слышишь? Как мне больно! Лучше я брошусь с Западного бастиона, лучше пойду к брату, чем останусь с тобой хоть на час! Отпусти меня, отпусти!

Тезей. Конечно, ты пойдешь к брату, не сомневаюсь. Я все слышал.

Крик ее замолкает.

Тезей. Все, Ариадна, все.

Пауза.

Ариадна перестает сопротивляться, замирает, но потом вдруг ловким движением выскальзывает из-под Тезея, смотрит на него остановившимся взглядом.

Тезей. Скажи, что я у тебя был первым, царевна – я поверю.

Ариадна(после паузы). И ты поверил?! Ты поверил ему… О боги!

Тезей. Он ни при чем – твои слова горячи.

Ариадна. Ты ему поверил. Уходи, не хочу тебя больше видеть. И не выйду за тебя замуж. Я ошиблась.

Тезей. Ариадна, ты слепа в любви – и в ненависти.

Ариадна. О да, а ты зряч, если поверил ему.

Тезей. А кому мне верить? Кто сказал мне хоть слово правды?

Ариадна. Я ошиблась. Я думала, что ты… Что хоть ты будешь – человек. Обознаться – это так ужасно… так жестоко.

Тезей. Ты говорила, что любишь меня.

Ариадна. Ты тоже так говорил…

Тезей. И вот я снова говорю тебе: уедем.

Ариадна. С кем? С тобой?! Теперь, когда ты вкусил нашей лжи? Нет, теперь я тебя боюсь.

Тезей. Я прежний.

Ариадна. Ты другой. Но даже с таким тобою я бы пошла, если б ты сдержал слово, если бы ты пришел в его крови… А ты… Кто придумал этот балаган? Тоже Астерион?

Пауза.

Ариадна. Молчишь. Посмотри, он вывернул тебя наизнанку, он даже кожу заменил бы тебе, если б мог… Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Тезей. Какая разница, жив он или мертв, если я увезу тебя? Он же отпускает нас.

Ариадна. Меня отпустит только его смерть. Я так любила тебя, а ты солгал. Что мне теперь делать?

Тезей. Для твоей пользы.

Ариадна. Лучше бы убил.

Тезей. Коротка у тебя любовь.

Ариадна. Нет, моя – долга… Но теперь мне страшно, я не хочу жить во лжи. Что будет с нами завтра, когда этот день пройдет? Скажи, ты попрекнешь меня матерью? Братом? Дворцовыми гнусными сплетнями? Ты промолчишь, но я все пойму, и тогда ты оставишь меня. Мне очень страшно.

Тезей. Я никогда тебя не оставлю.

Ариадна. И не боишься?

Тезей. Чего?

Ариадна. Что мой сын будет похож на Астериона?

Тезей. Сын будет похож на отца. Ну, иди ко мне.

Ариадна. Нет…

Тезей. Почему же?

Ариадна. Ты оказался, как все.

Тезей. Ариадна, голубка, помолчи, прошу тебя. Просто дай руку и – идем.

Ариадна. Ты не убил.

Тезей. Но пойми: это никому не нужно. Я не хочу быть оружием в чужих руках.

Ариадна. И тебе не нужно тоже?

Тезей. И отец мой промолчал. Все верно. Идем.

Ариадна. Я не пойду. Я тут и умру – пусть эти стены рухнут. Когда пришел удар трезубцем, мне было страшно, но все же не так, как теперь – с тобой.

Пауза.

Тезей. Удар трезубцем?!

Ариадна. Ну да. В садах птицы кричали, а потом плиты пола двинулись, и даже двух слуг придавило. И ветер стоял ужасный. Такое тут часто бывает. Я еще успела подумать, что мало развесила на деревьях жертвенных кукол – мало, не помогло…

Тезей. Плиты пола??!

Ариадна. А что тут странного? У нас говорят – но это под большим секретом – что глубоко-глубоко под Лабиринтом в базальтовой пещере Отец Посейдон в образе черного быка ярится – и качает землю… Только это неправда: я, когда была маленькая, облазила с братьями весь Дом Секиры до последней кладовки. Так вот – нет у нас таких глубоких подвалов…

Тезей. Отец Посейдон!..

Ариадна. Что с тобою?

Тезей(опускаясь на колени, кладет ладони на землю). Отец Посейдон… Отец мой! Я ничего не слышу… Неужели я оглох?!

Ариадна. Не пугай меня – что случилось?!

Тезей. Папа… Нет, что угодно, но только не это!.. Отец мой…

Ариадна. Да что – твой отец?!

Тезей. Он пришел. Не время сейчас пугаться. Ариадна, бегом в порт, если ты вправду не хочешь умереть в своем отчем доме. Это был, верно, только первый удар… И он придет, страшен, как никогда. Я всегда чувствовал его поступь во гневе. Я должен попасть на площадь, предупредить людей, чтобы они успели спрятаться. Землетрясение. Это будет ужасное землетрясение… Как же я сразу не понял! Дай руку, я говорю!

Ариадна. Ты полоумен… Мне страшно…

Тезей. Руку, Ариадна!

Ариадна. Но я должна хотя бы взять вещи… Я тебя догоню!

Тезей. Дура, я не могу бросить тебя на смерть! Бежим!

Силком вытягивает ее из комнаты.

Сцена 5

Рыночная площадь в Гераклейоне.

Все то же, что день назад, только в лавке на месте Терсита – новый приказчик.

1-й голос. Вода! Кому воды?

2-й голос. Рабы! Кому рабов?

3-й голос. Финики, финики! Сушеные финики, финики!

4-й голос. Неужели благородные господа не желают свежего хлеба?

Миррина. Рыба, рыба! Вяленая рыба!

4-й голос. Говорил я тебе, тетка Миррина, засоли ты свою несчастную рыбу!

Миррина. Э, молчи, она у меня хоть вяленая, а твой хлеб плесневел!

4-й голос. Не моя в том вина – зерновой путь на юг перекрыт, где было взять муки для свежего?

Миррина. Зачем же врешь?

4-й голос. Я торгую.

1-й голос. Вода, вода! Свежая вода!

Миррина. Вот только вода у нас и свежая.

2-й голос. Рабы, рабы! Сегодняшние рабы по вчерашним ценам!

3-й голос. Да, выжига Агамемнон ни на день не прекращает торговли.

Миррина. Не к добру все это.

4-й голос. Ясно дело, не к добру. Отец Посейдон гневается – а не то бы у нас уже сегодня были свежие рабы. Хлеба, кому хлеба, говорю?!

Миррина. Эй, скоморохи, хоть вы спойте!

Кидает им рыбу.

Скоморохи лениво поют.

Понемногу площадь оживляется. Парой проносятся носилки, их седоки ругаются на ходу. Воровато оглядываясь, покупая на медный грош, проходят люди. Все словно спешат куда-то, но притворяются, что медлят.

Миррина(в сердцах бросая на прилавок пучок петрушки). Ужасно уныло сегодня.

Приказчик (из лавки). Заходи, красотка, повеселю!

Миррина. На что мне твое веселье? Я не покупаю людей.

Приказчик. Покупать я тебя и не звал, красотка.

Миррина. То верно. Звать меня ты рылом не вышел.

Приказчик. У-у-у, дрянь! Глянь на свою-то рожу!

Миррина. Я – вдова и честная женщина. Посмей только еще руки распустить – и я пожалуюсь капитану.

Приказчик. Кому? Уж не капитану ли Менелаю?

Миррина. Хуже. Капитану Одиссею.

Одиссей приближается к ее лотку.

Миррина. Доброго утра вам, господин.

Одиссей. И тебе, Миррина. Хороша ли торговля с утра?

Миррина. Это ли торговля? Одно расстройство! Это ли покупатели? Они шмыгают прочь, как травленые крысы!

Прохожий(воровато озираясь). Добрая женщина, дай мне две рыбы за эту монету.

Спешно забирает рыбу из рук торговки и растворяется в воздухе.

Миррина(Одиссею). Видели? Вон-вон его понесло – точно подземные духи следом. И так они все. Спросят на медную монетку, а боятся на целый золотой.

Одиссей. Что это с ними?

Миррина. Говорят, во дворце неладно. Кто ж не испугается…

Одиссей. Во дворце и не может быть ладно – на то он дворец. Главное, чтоб город не волновался.

Миррина. Ваша правда, господин. Но все ж таки во время удара кто хочешь перетрусит. В моем доме восточная стена – та вполовину отвалилась.

Одиссей. Да, тряхнуло нас знатно. Впрочем, Крит видел и не такое – а все стоим. Через пару дней все неприятности забудутся…

Миррина(помолчав). А говорят, Минотавра убили…

Одиссей(хладнокровно). Все врут. Так всегда говорят при землетрясении.

Миррина. Вот я и думаю – врут. Дети-то все равно пропадают…

Одиссей. У вас тоже? У родича моего девчонка пропала. Мать ее, кажется, сошла с ума – после того дела кидалась с топором на мужа. Обычная семейная неурядица. Да вон она, возле лавки золотых дел купца Эгиста.

Клитемнестра. Эгист, дай мне серьги и ожерелье, я подарю их старшей дочери. Муж заплатит – он любит наших детей.

Миррина. Не везет этой семье. Жена его брата сбежала с фракийцем.

Одиссей. Красотка Елена?

Миррина. Она. Менелай опять пьет, грозится собрать с островов войско… То-то будет огорчен добрый господин Синий.

Одиссей. Думаю, ему сейчас не до смазливых мордашек.

Миррина. А вы-то, капитан? Вы же хотели сняться с якоря при хорошей погоде?

Одиссей. Где ты видишь хорошую погоду, женщина? Незадолго до толчка море плюнуло корабли на берег, как мы плюем косточки от черешни, плюнуло – и отступило. Моя «Калипсо» лежит на песке на виду у порта, выставляя на всеобщее обозрение бока, точно прожженная шлюха. Я снял команду и груз, а что толку? Парни разбежались по кабакам, ведут себя как последние свиньи – радуются отсрочке. Ну, я их понимаю – кому же охота гнуть спину на веслах…

Миррина. А вы, господин?

Одиссей. А я люблю море больше жизни, стоит мне остановиться на одном месте – и я тупею. Голова и сердце – они тренируются только в сражении с соленой водой. Боюсь, я крепко застрял на этом острове…

Миррина. У вас есть семья, капитан?

Одиссей. Отец и мать… И моя женщина – когда я последний раз уходил в плаванье, она принесла мне сына. Это было давно.

Миррина. Несчастный вы человек, капитан.

Одиссей. На земле нет полного счастья, голубка.

Прохожий(из-под прилавка). Добрая женщина, мне бы пучок петрушки…

Вдали – шаркающие шаги, нескладные удары бубна. Появляются под руку Дав и Терсит. Терсит в лохмотьях, изможден, хром, глаз перевязан платком.

Терсит. Внимание, внимание, люди добрые! Сегодня и ежедневно! Терсит – базарное чучело, Терсит – болтливая обезьяна, Терсит – шут, Терсит – всезнайка! К вашим услугам! Торговал людьми, теперь торгую своим временем и вашим будущим! Подходите, я расскажу вам все! Мой друг кидает камешки, я толкую сны. Кумушкам – о вдовстве, девушкам – о замужестве, скупцу – о золоте, вельможе – о милости. Сочиняю эпиграммы, эпиталамы и эпитафии – оптом дешевле, лечу всякую хворь, кроме нечистой совести и несчастной любви, читаю, пою и танцую! Эх, как я танцую! Дедушка Дав!

Старый Дав стучит в бубен, Терсит выделывает коленца на хромой ноге. Публика хохочет.

Приказчик. Этого только не хватало! Прямое нищенство у нас запрещено – зачем он сюда притащился, этот боров? Куда стража смотрит?

Миррина. Стража смотрит в кувшин с вином – она в печали. И ее, знаете ли, можно понять…

Одиссей(вполголоса Терситу, обходящему людей с шапкой). Парень, а тебе идет быть хромым.

Терсит(после паузы). Хромой, да живой. Колченогость лучше, чем половинное сердце, да и та половина – камень.

Одиссей. Все еще дерзишь?

Терсит. Нищему можно, он любому ровня, он – воробей. А кто охотится на воробьев?

Миррина(украдкой протягивая Терситу кусок хлеба). Возьми, Терсит.

Терсит. Я не голоден.

Миррина. Для Дава возьми.

Терсит. Отдай ему сама.

Миррина(гневно). Себялюбец!

Отдает Даву хлеб.

1-й голос. Зачем ты опять пришел сюда, Терсит? Тебя же уже били.

Одиссей. Тебя били?

Терсит(кланяясь). Вы первый.

Одиссей. Но не последний.

Терсит. Уж этого добра не переводится. Хотите знать свое будущее? Вы крепко застряли на этом острове…

Отходит в сторону.

Одиссей. Ей-богу, удивил.

Прохожий(просовываясь под локтем у Миррины). Пару морковочек, хозяйка…

Миррина(рассердившись). Да ну тебя к воронам, окаянный!

Через площадь проносятся носилки двух знатных дам.

1-й голос. Скажи, что ждет этих, Терсит?

Терсит. Их любовники в Фесте!

Всеобщий смех.

2-й голос. А меня что ждет?

Терсит. А чего ты хочешь?

2-й голос. Выгодно продать корову.

Терсит. Дав, кидай камни! Три белых, один черный – тебе удастся.

2-й голос. Спасибо.

Терсит. Славь богов.

3-й голос. А мне?

Терсит. А ты чего хочешь?

3-й голос. Дешево купить шерсть.

Терсит. Два и три. Навряд ли.

3-й голос. Да ну тебя.

Терсит. Славь богов.

Клитемнестра(хватается за него, точно очнувшись). А моя девочка найдется, Терсит?

Терсит(ласково). Найдется, госпожа.

Эгист. А мне скажи, Терсит!

Терсит. А ты разбогатеешь, женившись. Но ненадолго.

Одиссей. А родичу моему?

Терсит. Э, нет. Вы меня дразните, чтобы убить? Вы и сами знаете, что с ним станет.

Одиссей. Плутуешь.

Терсит. Никак нет. Я заплатил пошлину в казну и купил патент.

Одиссей. Ладно, хоть обо мне правду скажи.

Терсит. А вас зарежет юнга с вашего корабля, младший, который вам вместо сына. Случайно, понятное дело, не опознав в кабаке…

Постукивание в бубен прерывается.

Пауза.

Одиссей. Откуда ж ты знаешь? Ты даже не кинул камни, Терсит.

Терсит. Мудрено ли догадаться – кто любит вас? Вы ведь из каждого путешествия возвращаетесь в одиночку…

Пауза.

Одиссей. Все-таки плутуешь.

Удары в бубен продолжаются.

1-й голос. Вода! Кому воды?

2-й голос. Финики, сушеные финики!

3-й голос. Хлеба, хлеба! Кому хлеба!?

Среди толпы появляется Дедал.

Дедал(Миррине, деловито). Мальчика не видели?

Миррина. Какого?

Дедал. Девять лет, голубые глаза… Эх, он уже давно должен быть здесь!

Миррина. И у вас пропал кто-нибудь?

Дедал. Я видел в гавани целые корабли, заселенные молодежью – от четырнадцати и старше – точно птицы на ветках, сидят на снастях и щебечут, но это неважно. Моего-то нет.

Миррина(Терситу). Что он говорит?

Терсит. Правду. Дети бегут отсюда. Им сказали, что на континенте их не едят.

Миррина(с возмущением). Здесь тоже!

Терсит. Они идут за эллином, тем, что пришел – а мы еще над ним смеялись.

Одиссей. Напрасно. Это малый не промах.

Дедал(не слушая их). О, капитан! Ты мне и нужен, земляк мой. Когда мы отплываем?

Одиссей. Когда соизволит Синевласый.

Дедал(беспомощно). Но я не могу ждать!

Одиссей. Тогда попроси его об одолжении, мастер. Мой корабль увяз на мели, мне не сдвинуться с места.

Дедал. Не отчаивайся, капитан. Несколько кораблей вернулось в порт после бури, и еще несколько – я видел – уже снимали со второй мели, той, что южнее…

Одиссей(внимательно). Стало быть, вода опять прибывает?

Дедал. Да, мы скоро сможем отплыть. Договор наш в силе?

Одиссей. В силе.

Дедал. А вы его не видели?

Одиссей. Нет, не видел.

Дедал. Так я еще успею по дороге в город – быть может, встречу…

Уходит.

Одиссей. Не нравится мне это.

Миррина. Он правду сказал, про детей, капитан?

Одиссей. Какая разница. А вот что вода прибывает…

Терсит. Славьте богов.

Одиссей. Сухопутный человечек. Нет, не нравится мне это. Так скоро… Надо собрать команду.

Миррина(возмущенно). «Какая разница»! Мужчина – нечего сказать!

Одиссей. Не бойся, никуда они не уплывут. Не успеют.

1-й голос. Вода, кому воды? Теплая дешевле!

2-й голос. Финики, сушеные финики!

Приказчик. Рабы – лежалые, но крепкие! Два мешка с костями по цене одного!

4-й голос. Хлеба, несвежего хлеба кому?

Сцена 6

Внезапно на площадь с криком врывается человек – это почти звериный стон, а не человеческий голос.

Его обступают люди.

Тезей. Люди Гераклейона, слушайте! Слушайте все, отворите сердце. Бог говорит со мной, бог через меня говорит для вас! Он идет, во гневе ужасен, черен обликом. Это предупреждение, слышите, это предупреждение! Бросайте свои дома и дела свои, бегите в поле. Быть может, успеете… И молитесь, слышите, просите его подождать!

Толпа разом боязливо, почти с брезгливостью, оставляет его.

Миррина. Терсит…

Терсит. Что это он?

Тезей. Боитесь? Боитесь. Не меня нужно бояться, не меня – Синевласый идет, вот почему мне было так плохо, вот почему я умирал. А я-то не расслышал его сперва – но я был внизу, с Астерионом, оттуда не дозовешься… Не бойтесь. Бегите в поле, я говорю. Еще успеете. Я всегда успевал предупредить.

Приказчик. Еще один юродивый.

Тезей. Женщины, уводите детей – подальше от моря, подальше от стен, которые могут обрушиться. Ну, что же вы медлите? Землетрясение, страшное землетрясение – вот что я чувствовал, но думал, что это – обо мне. А это – о вас. Почему вы не двигаетесь? Вы хотите умереть? Через полчаса земля содрогнется так, что никакие молитвы ее не удержат – и кто сосчитает жертв? Кто скажет, что я в этом виноват?

Мертвая тишина на площади понемногу превращается в ропот, раскалывающийся на голоса:

1-й голос. Что это с ним?

2-й голос. Кто он?

3-й голос. Откуда он взялся?

Одиссей. Из дворца. Это афинянин.

Терсит. Понятно.

Тезей. Капитан, а ты почему стоишь? Они – понятно – глухие, но ты, многомудрый?

Одиссей. Сам удивляюсь.

1-й голос. А-а, так он пришел из дворца!

2-й голос. Видно, из беглых рабов.

3-й голос. Он помешался. Бывает.

4-й голос. Не нужно ли его вернуть хозяину?

Тезей. Меня? Хозяину? Знаешь ли ты, кто мне теперь хозяин?! (Смеется.) Глухие, вокруг глухие, глупые. Нет, я нормален, по крайней мере – здесь. (Прикладывает руку к груди.) Не верите? (После паузы.) Но удар непременно придет, потому что я… Я убил Минотавра.

Миррина(жалостливо). Бедный мальчик…

Ответом Тезею – общий взрыв хохота.

Он смотрит вокруг себя, не осознавая, точно слепой.

Приказчик (авторитетно). Я сразу сказал: юродивый!

Тезей. Вы что же, не верите?

1-й голос (2-му голосу). Они все так говорят, дня не проходит, чтобы кто-нибудь не убил Минотавра…

Тезей. Не верите? Нет?

Он хватает за руки людей, проходящих мимо, и заглядывает им в глаза – они отмахиваются, они начали заниматься своими обыденными делами.

Тезей. Не верите…

Терсит. Парень, я скажу. Ты что, приезжий? Ты что, не знаешь, что Минотавра невозможно убить?

Тезей. Но почему? Он – зверь, он – скользкая бестия, это правда, он грузен телом, но – тоже из шкуры, костей и мяса…

Одиссей. Я не хотел тебе говорить: невозможно.

Терсит. Он не лжет. Знаешь, как у нас говорят: Минотавр забирает душу пришедшего за ним, поэтому после смерти живет в новом теле…

Тезей. Не веришь? Но вот же кровь, бычья кровь…

Терсит. Ладно, ладно. Пусть – кровь…

Тезей(почти про себя). И он не мог прорасти во мне. Неужели он это сделал? Никак не мог…

Терсит. Не мог, не мог. Подумаешь – кровь. Ну, сшибся ты с кем-нибудь на ножах в драке, а теперь и не помнишь… Успокойся – с кем не бывает: «убил Минотавра». Завтра ты все забудешь.

Миррина. Возьми воды, приезжий.

Тезей(растерянно). Капитан, ты сказал, что возьмешь меня на борт – меня и моих ребят – если я выйду из дворца. Я вышел. Я обошел его.

Одиссей. Малый, посмотри на себя. Ты вышел, да. Ты спас мне ставку. Но он сожрал тебя, выел насквозь,  только глаза оставил. Зачем мне такой подарок царю Эгею?

Тезей. Ты… не хочешь?

Одиссей. Это известка или у тебя волосы седые?

Миррина. Вы не возьмете его, капитан?!

Одиссей (Миррине). Взял бы. (Тезею.) Да не могу. Корабль мой лежит на мели. Я заперт на этом острове, парень.

Тезей. На мели? Откуда мель в главной гавани?

Одиссей. Да ты что, в самом деле дитя? Ты ничего не почуял там, в пылу драки? Сегодня в полдень все корабли и лодки в порту легли  на мель, да что – легли! Море вынесло их на берег перед ударом, флагманский корабль критского флота венчает собой теперь городскую площадь, а с деревьев сыплется хлопьями морской ил и мертвая рыба.

Тезей. Капитан, ты правду говоришь?

Одиссей. Да ты и впрямь ребенок.

Терсит. Он не лжет, хотя с ним это и бывает частенько. Нас действительно знатно тряхнуло сегодня.

Тезей. Был удар?

Терсит. Удар – это слабо сказано.

Тезей. Когда?

Терсит. Да вот впрямь около полудня. Спасибо, что пришел предупредить… Но мертвых мы уже прибрали.

Пауза.

Тезей. Он не стал ждать.

Отпускает руку Терсита, отходит, садится на землю в отдалении.

Тезей. Да, не стал. Только до полудня медлил, терпеливый. Ждал, пока я метался по дворцу, пока спрашивал слуг, пока жрецы служили в храме – он ждал, и ждал после, пока я был с женщиной, и наутро – когда пошел в подземелье – я помню ведь, помню, гнев шел сквозь плиты пола, а потом… Отказался от меня? За что? Он – отец мне, он не имеет права… Он – бог, он имеет права на все.  Но если – в полдень… если лодки легли – значит, я ничего не слышал? (Кладет ладони на землю.) Значит, это я – не они – утратил слух?! Нет, я тогда… Я так не смогу. Скажи мне, папа, скажи мне скорей – за что?!

Ложится ничком на землю.

Терсит. Эк плющит паренька.

Миррина. Я бы дала вина ему, да у меня нет.

Одиссей. Тебя погубит нежное сердце, женщина.

Миррина. Может, и так. А что же он все-таки говорил про детей, тот старик?

Терсит. Вот туда они и пропадают – на континент. Я слышал, уходят и младшие сыновья знатных домов – не хотят оставаться здесь, где отцы скармливали их Минотавру.

Миррина. Бедный наш край…

Терсит. Говорят, с ними наша царевна – и принц, афинянин.

Одиссей(глядя на Тезея). Ну, это вряд ли.

Тезей. Молчание твое, как волна – я скоро захлебнусь в нем. Ты этого хочешь? Ты всегда говорил со мною, а вот теперь – тишина. Ты трижды промолчал там, в Лабиринте, и теперь – ты покинул меня? Почему? Если ты не хотел, чтобы я убил его, зачем ты послал меня? Если ты ждал, что убью – почему не подал знака, почему промолчал? Раньше я чувствовал, а теперь понять без слов не могу. А у бога – у него слов нет… И вот – ты оставил меня. За что? Я думал, тебе важнее люди – я  спас их, но ты хочешь крови. И подлость не годится вместо убийства, нет? Чего не понял я в твоей воле, скажи? Будь у меня сын, я бы не смог проклясть и покинуть его в нужде. Хотя бы слово, хотя бы два – вот сюда, в ухо, чтобы я ощутил твою руку на голове. Чего я не понял? Почему ты не подал мне знака там, в час, когда я был неправ? Куда мне идти теперь, когда я лишился слуха – в сыновья царю Эгею? Отказаться от зова, стать человеком, елейной падалью, жреческим отребьем – теперь, после стольких лет пути? Кто я? Я – животное без хозяина, беглый раб, и даже уплыву – снова и снова буду возвращаться сюда, на остров, где я стал глухим.

Берется за голову.

Вязкая тишина.

Пауза.

Тезей. Нет, ни словца. И зачем тебе это было нужно, если ты меня не любил – оторвать меня от людей, и бросить вот сюда, в одиночество? Где она, твоя любовь, где она? Значит, все – обман? Вся моя жизнь – обман? Я, конечно, вернусь. Я убью его, и ты меня простишь – таков уговор. Но тогда уж – сам не дожидайся прощения.

Поднимается на ноги.

На площадь выходит Красный, сопровождаемый парой гвардейцев.

Красный. Ну что, убедились?

Тезей. Что?.. Да. Они считают меня сумасшедшим.

Красный. Я сам думал так поначалу. Но теперь нахожу в вас немало здравого смысла. Вы знаете, что Астерион женится на царевне?

Тезей. Это неважно.

Красный. Что?!

Тезей. Не женится. Потому что я его убью.

Красный. Это я уже слышал. Неужели вам так и не пришло в голову, что тогда никто из нас и не собирался его убивать? Но смерть царя все меняет. Теперь нам обратной дороги нет – но это вопрос времени.

Тезей. А что же делать мне?

Красный. Возьмите его сестру, поклянитесь Астериону в верности – и вернитесь с войском.

Тезей. Тогда чем же я буду лучше Минотавра?

Красный. А вы не должны быть лучше Минотавра. Вы должны убить Минотавра.

Тезей. Да, но – теперь же. Вы не знаете – бог покинул меня…

Красный.  Вот и прекрасно. Из вас получится отличный наследник. Женитесь на девочке. Я старый человек, знаю, что говорю… Ну же, быстро – в порт. Она ждет вас. А здесь мы справимся сами.

Мелочный торговец, блуждавший по площади, наконец спешно подходит к Красному.

Мелочный торговец. Ваша милость…

Красный. Что тебе, человек?

Мелочный торговец. Господин Хранитель, большое несчастье! Во дворце мятеж, поговаривают даже, что Минотавра убили…

Красный. Уже?

Тезей. Это без меня-то?

Мелочный торговец. Я и сам удивился, как справились. Ваша милость, западное крыло в огне, все в панике, и Красные взбунтовались. Господин Главный советник велели, чтоб вы немедленно шли усмирять, иначе он за себя не ручается – он предаст.

Красный. Сейчас иду. (Тезею.) Видите? Все, в порт, в порт, не говорите мне ничего больше. Увидимся, когда вернетесь.

Уходит.

Мелочный торговец(глядя ему вслед). Умный человек, а поверил. Наш Наследник не промах.

Тезей. Так ты…

Хватает его за грудки.

Мелочный торговец(кричит в кромешном испуге). Не бейте меня, не убивайте, вспомните – вы обещали не бить!

Тезей отпускает его, тот валится на  землю, рыдая.

Мелочный торговец. Я – человек подневольный, ваша милость, да, подневольный… Мне и самому жалко, но я не мог… Не мог…

Тезей. Мразь… Все – мразь, черная земля… Черная…

Идет с площади прочь, лицом к лицу сталкивается с возвратившимся Дедалом.

Дедал. Нет, его нигде нет. Скажи мне, где мой ребенок?

Тезей молчит, пытаясь его узнать.

Дедал. Я обошел все вокруг, дважды был в порту – его все нет, потом я тайком спустился к дороге и следил за прохожими, и даже крался в кустах – нет его. Ты должен знать, где мой ребенок. Где ты его оставил?

Тезей. Тебе его не вернули?

Дедал. Конечно, не вернули. Кто мне отдаст его по доброй воле?

Тезей. Да, ты ведь сумасшедший.

Дедал. Ты тоже, сын Эгея, внук Пандиона.

Тезей. Обожди. Теперь у меня нет отца.

Дедал. Но ты вышел, ты в крови. Вот молодчина! Где мой ребенок?

Тезей. Пойдем, еще раз поглядишь на дороге. Я возвращаюсь.

Уходят вдвоем.

Пауза.

Сцена 7

Приказчик. И кто-нибудь объяснит мне, что это было?

Миррина. В твоем котелке, как видно, варится только чечевица… Без единой мозговой косточки.

Приказчик (рассеянно). Вообще не люблю чечевицу. Что они тут мололи вздор?

Одиссей(пожав плечами). Аттика пришла к соглашению.

Приказчик (покосившись на него). Я ослышался, или… Минотавра убили?

Мелочный торговец(кряхтя, поднимается с земли). Точно так, мил человек, убили.

Терсит. Да ну?

Приказчик. Типун тебе на язык.

Мелочный торговец. Тебе два. Я только что из дворца, и сам слышал от помощника второго слуги господина главного виночерпия. Не мог говорить, губы тряслись – так он был расстроен, а в глазах стоят вот такенные…

Миррина. Слезы?

Мелочный торговец. Чаши золотые для возлияний – уж он их примерил стибрить под шумок.

Терсит. Вот те раз… Да, наверное, врут.

Мелочный торговец. Может, и врут – боги милостивы, но про огонь во дворце – истинная правда.

Приказчик. И кто ж это сделал?

Мелочный торговец. Да вот этот самый и сделал, что ушел. Его царское высочество. Из-за моря, как любил говаривать господин Синий.

Миррина. Он? Оборванец этот?

Терсит. Ты уж хоть нам-то не ври, старина. Я сам видел, как в порту афинский принц с нашей царевной поднимались на корабль – тот уж будет повыше твоего на голову, в венце и в чистых одеждах.

Миррина. И царевна нас покидает? Прямо не верится.

Приказчик. И кто же на новенького?

Одиссей. Ну, уж на это место телята найдутся.

Приказчик. Телята… Большая в телятах радость. Нам нужен Минотавр.

1-й голос. Вот потому у меня с утра и рыба не ловилась.

2-й голос. А у меня на заре куры разбежались – насилу собрал.

Одиссей. Дурачье! И рыба, и птица – все они бежали от божьего гнева, причем тут Наследник?

Мелочный торговец. Вам не понять, вы не местный.

1-й голос. Теперь у нас недород пойдет – один за одним, помяните мои слова.

2-й голос. И женщины обесплодеют.

Терсит. Да это враки все. Вспомните: сколько раз говорили, что Минотавр убит? Разве хоть однажды это было похоже на истину?

1-й голос. Нет, я сердцем чую.

2-й голос. И мне сват, пришедший из дворца, то же сказывал.

Приказчик. А ты отойди, Терсит, мы тебя не тронем.

Миррина(тайком). Беги, дедушка Дав.

Юродивый остается сидеть на месте, улыбаясь.

Приказчик. В самом деле, что это за мода – приехать из-за моря и убить нашего Минотавра? Совсем обалдели.

1-й голос. Не видать нам масла в оливах.

2-й голос. Вот потому-то землю и трясло, вот потому Отец Посейдон и гневался – виданое ли дело? А будет еще мор и глад, коли его не успокоишь – так еще деды поступали. Хорошо, способ есть…

Миррина(отчаянным шепотом). Дедушка Дав!

Терсит. Да будет вам. Меж богов и царей встревать – на то есть жрецы…

Приказчик. Ты, Терсит, отойди.

Миррина. Дедушка Дав!

Дав(кивая). И будет день, и падет…

Терсит зажимает ему рот рукой.

Приказчик (задумчиво). Убить, что ли, старого ворона? Это он ведь первым начал каркать, что Дом Секиры падет…

1-й голос. Верно! Камнями его!

2-й голос. Камнями – тогда бог нас простит! Камнями! Камнями! Смерть ему!

Всеобщий гвалт. Дав озирается.

Миррина. Стража, стража!

На  площадь вваливается пьяный Менелай с двумя товарищами.

Менелай. Жена… Жена! Пойдем домой, дочка плачет! Где ты, бестия белокурая? Где ты, любимая, птица моя? Улетела, улетела… И что ты нашла в этом черном, плюгавеньком, я сам привел его к нам? Уж лучше бы я… (Останавливается, сжимает кулаки на умозрительном горле.)

Миррина(кидается к нему). Капитан, капитан! Ну, останови ты их, во имя Великой Матери! Принес кто-то слух, что Минотавр убит – чего только не болтают по пьяни, а наши уж – в крик, что Дав в этом виноват. А, капитан?

Менелай(пытаясь сосредоточиться). По пьяни?

Миррина. Ну да.

Менелай. Минотавр убит?

Миррина. Так они болтают же.

Менелай(указывая на Дава). Он в этом виноват?

Издает боевой клич и бросает копье.

Дав падает замертво. Миррина кричит во всю силу легких. Одиссей с маху бьет Терсита в челюсть и валит на землю.

В тело Дава вонзается еще пара копий, дротики; толпа, вопя, кидается к нему с камнями.

Миррина(с воем повисая на копьях стражи). Звери, звери! Оставьте его! Что он сделал вам, звери, да возьмет вас тьма, да сожрет горячка? Звери вы!

Приказчик (хладнокровно). Молчи, красотка, а не то…

Отдуваясь, люди отходят от тела. Миррина с плачем подползает к Даву – закрыть глаза.

1-й голос. Ну вот, теперь у нас точно будет хороший Минотавр!

2-й голос. Недород прекратится.

Мясник(показывая на тело). Разрубим и скормим его собакам. Тогда бог нас точно простит.

Делает шаг к телу.

Миррина шипит, как кошка.

Мясник. Ты в уме ли, тетка Миррина?

Миррина. Назад! Только попробуй прикоснуться к нему, сын шлюхи – я тебя прокляну!

1-й голос. Что это с ней?

Терсит. Отпустите меня, ну!

Одиссей. У меня уже рука болит оберегать тебя от благородных поступков, олух.

Приказчик. Не упрямься, красотка. Мы ж для общего блага стараемся.

Миррина. Назад! Я прокляну. А я знаю липкое проклятие, ни одна знахарка не отмоет. Кто прикоснется к нему – прикоснется ко мне, прикоснется и к моему слову.

Мясник. Да что, в самом деле? Я вот пойду. Миррина никогда не была колдуньей.

Неуверенные смешки в толпе.

Мясник делает шаг к телу.

Миррина(кричит, протянув руки в запрещающем жесте). Назад, глупец!

Он замирает.

Миррина. Впрочем, нет: хочешь медленной смерти, хочешь смерти в своем потомстве – подходи, не робей. Я заговорю тебя так, что ни одна ведунья не отольет ни водой, ни кровью. Иди, иди! Хочешь холодной смерти? Прикоснись ко мне, подержи за руку – она прилипнет, она заразна. Я бесплодна, слышите вы, звери, бесплодна! Мое чрево мертво, как сухое дупло смоковницы. Мой муж умер, отчаявшись дождаться детей. А бесплодие тоже хочет свежей крови, оно любит новых людей. Подойдите, я передам его вам, моего демона, мое проклятье – каждому. Мужчины, ваша сила уйдет от вас, как вода в песок, ваше семя вытечет из утробы ваших жен втуне… Я научу ваших женщин, как плакать над колыбелькой неродившегося ребенка… Ну что же, храбрые мужчины, идите ко мне, а?

Простирает руки. Толпа отшатывается.

Приказчик (брезгливо). Оставим старуху.

Мясник. Пусть себе забирает эту падаль – невелика печаль. Бог нас простит и так.

Миррина, раскачиваясь над телом, вполголоса читает погребальный плач бедняков. Менелай мирно спит под прилавком.

Миррина поднимается с колен, идет с площади, все с отвращением расступаются перед ней, возле Терсита, сидящего на земле, утирающего кровь с разбитого лба, она на минуту медлит.

Терсит(смотрит на нее во все глаза). Кабы мне мое прежнее ремесло, я бы женился на тебе, Миррина. А теперь я что? Нищий калека.

Миррина. Кабы твое прежнее ремесло, я бы не пошла за тебя замуж, Терсит. Теперь возьмешь?

Терсит долго смотрит на нее.

Терсит. Дай руку.

Уходят. Миррина – его поводырем.

Пауза.

Мясник. Ну так, значит, можно и разрубить.

Одиссей. А ну, прочь, шакалы. Пусть старик отправится за Реку как подобает.  Скоморохи!.. Толку от вас… Унесите тело.

Озираясь по сторонам, возвращается Дедал.

Дедал. Смерть… Повсюду смерть. Где он, мой бедный мальчик? Он, значит, оставил его там, он поверил Минотавру. Фера, Милос, Наксос, Делос, Дия – они не увидят нашего путешествия, они далеко, далеко… Как я мог довериться этому афинянину? Надо было самому выцарапать его оттуда, по камешку разобрать… Я их сам складывал, эти камни, я знаю, как. Что с того, что я – раб? Ну, убили бы – пусть бы убили… Почему смерть повсюду? Столько же времени прошло, разве я мало молился о прощении? Почему мне за ту смерть платят сегодня? Потому что во имя сына пожертвовал жизнью этого проходимца?

Делает досадливый жест, садится на землю.

Дедал. Не может быть, чтоб они бросили ребенка на копья. Я буду молиться – и удар прошел, и этой земли уже не узнать, и поздно – но я буду молиться. Что мне осталось еще? Он сам отец, может, он меня пожалеет.

Скоморохи суетятся вокруг убитого.

Появляется с обходом  в лавку  Агамемнон, едва ли не спотыкается о мирно спящего брата, оглядывает своего приказчика, который отмывает кровь с рук.

Агамемнон(приказчику). Ты работай, работай…

Клитемнестра, услышав его голос, издает дикий вопль, хватается за хлебный нож.

Агамемнон(скучающим тоном). Эй, вяжите ее! Идем домой, жена.

Корабельщик(Одиссею, протолкавшись через толпу). Капитан!

Одиссей. Что еще случилось?

Корабельщик. Я зашил борт, но, капитан… вода прибывает совсем не там, где была!

Одиссей. А ты чини мачты.

Корабельщик. Но половина пирса в старом городе уже покрыта песком и морской травой, а вода все прибывает! Береговая линия сильно изменилась…

Одиссей. Он все-таки прижал меня здесь…

Ганимед выходит на площадь, к сосредоточенно молящемуся Дедалу, и тихо трогает за плечо.

Дедал. Что?!

Ганимед. Мастер… Мастер… Вот!

Протягивает ему лохмотья детской одежды в крови, плачет.

Дедал. Он упал.

Пауза.

Дедал(Ганимеду). Хочешь остаться со мной? Я стану орлом, мой мальчик, я унесу тебя к звездам… Того, другого – не смог.

Пауза.

Одиссей. Похоже, я крепко застрял на этом острове.

Сцена 8

Тезей во дворце.

В воздухе – запах крови и гари, из щелей тянет дымом, на полу – разлитая чаша вина.

Тезей. Никого. И опять что-то, похожее на кровь. Подделка. Добраться бы до настоящей.

В дверях раздаются шаги. Тезей оборачивается на звук. По притолоке, медленно, оставляя след на побелке, сползает человеческое тело.

Синий. Девятая рота, девятая… К оружию!.. Предатели…

Тезей. Вы?!

Синий. А-а, свет… из-за моря… Вы пришли с запозданием. Теперь я увижу только свет Стикса и Ахеронта.

Тезей. Но почему?

Синий. Потому, что он… в каждом  из нас… Каждый должен убить Минотавра. Зеленый предал, Красный погиб, я не смог. (У Синего горлом идет кровь, он пытается отдышаться и говорить.) Идите вы, еще есть шанс. Дворец в огне, мятеж утоплен в крови – кроме вас, это сделать некому…

Тезей. Я затем и вернулся.

Синий(понижая голос). И потом… Если вы убьете его теперь, никто не узнает, кто был Минотавром на самом деле.

Синий. Да, никто не узнает.

Синий(хрипя, заваливается на спину). Над… левой… ключицей…

Пауза.

Чиновник(входя) А, вот вы где! Вы так поспешно первый раз выбежали, принц, что я не успел вас отметить.

Тезей. Там у вас человек умер.

Чиновник. Это бывает.

Чиновник садится за стол, ставит на него табличку «стол регистрации победителей».

Чиновник. А вот и ваше дело. Так, прибытие… Страница пятая – мастер, страница седьмая – царевна… Ага, вот оно. Астерион. (Делает пометку.) Поздравляю вас. Вы признаны успешно убившим Минотавра. Канцелярия пришлет вам наградную грамоту. Но это чуть позже, тут у нас некоторая сумятица… Нет, принц, вам не туда, выход рядом.

Тезей. Я кое-что забыл.

Чиновник. Что именно? Если сдать литературу – право, не беспокойтесь.

Тезей(оборачиваясь). Именно – убить Минотавра.

Уходит.

Чиновник. Принц, стойте! Эй, кто-нибудь, держите его! Слуги, стража!

Тишина. Хрип умирающего.

Сцена 9

Тезей у Минотавра.

Тезей. Вы обернетесь?

Минотавр(стоя к нему спиной). Ничему, ничему не учитесь, видит бог. И даже теперь – со спины – не можете?

Пауза.

Минотавр оборачивается.

Минотавр. Кольчуга, он вам сказал?

Распахивает одежды, остается голым по пояс.

Минотавр. Но на мне нет ничего, смотрите. Вы вернулись. Что за странная судьба – умереть в двух шагах от трона, от избавления.

Тезей. Признаться, когда я плыл сюда, я думал, что вы – исполинского роста, не меньше шести локтей, зычный голос, глаза навыкате и…

Минотавр. И еще я ем детей. Я знал, что вы вернетесь. Проходите, будьте как дома.

Тезей. Я тороплюсь.

Минотавр. Больше вам некуда торопиться. Желаете занять мое место? Ну что ж, попробуйте. Проверьте.

Тезей. Я проверял уже. Бычьей крови не нужно.

Минотавр. Пустим человеческую. Ведь вас ждут Афины – а им нужен жесткий пастырь. У вас много дел на континенте, да и здесь тоже – дел, для которых пригоден только Минотавр.

Тезей. Это только слова.

Минотавр. Это истина. А что? Разве вы не метите на мое место? И на мою сестру?

Тезей. Это слова. Теперь мне не нужен трон.

Минотавр. А женщину я вам отдал. Ах, эта девочка! Всех женихов ее я удавил собственными руками, вас одного оставил в живых – знаете почему? Вы похожи на меня, очень похожи, разве что молоды.

Тезей. Это опять слова.

Минотавр. Вам не нравится? Вы не понимаете, что это комплимент.

Тезей. Вот, возьмите нож.

Минотавр. Не имею возможности, через два часа – помазание. (Указывает на золотую бычью маску.) Видите? Надо будет, кстати, заказать в мастерских еще парочку – младшая сестра постоянно их у меня тащит. Ребенок, играет.

Тезей. Возьмите нож, говорю.

Минотавр. На обратном пути – послушайте моего совета – не меняйте паруса.

Тезей. Да, я был на площади, им действительно безразлично, живы вы или умерли. Они сочли меня помешанным, смеялись, бросали мелкие камни, нечистоты, гнилье… Нищие – вот те приняли меня за своего.

Минотавр. Какая, в конце концов, разница, какой цвет у паруса, не так ли? А то, что вы живы – пусть это остается тайной до тех пор, пока не взойдете на Акрополь, иначе, как знать, что ждет вас в пути?

Тезей. Им было отчего веселиться. Оказывается, каждый бежавший из Лабиринта бедняга клянется, что убил Минотавра – вы сделали меня посмешищем. Но это все – тлен. Я действительно нищ. Я больше не слышу – не слышу его.

Минотавр. Вы такой же сын афинскому царю, как я – покойному Миносу, правда?

Тезей. Я слишком долго не мог понять, зачем он поставил вас предо мной. Еще и теперь не понял.

Минотавр. Быть может, ваша мать – действительно трезенская женщина, мне до этого дела нет. Кто ваш отец – бог? Так говорят все подкидыши.

Тезей. Зачем, зачем ему было нужно это убийство? Мясо? Неужели не хватает мяса? И кого этим накормишь?

Минотавр. Тогда мы оба – его сыновья. Мы – братья, мой юный друг, сыновья целого света, земли и моря.

Тезей. Кого этим накормишь? Встретиться, поговорить, заглянуть в глаза…

Минотавр. А если мы – одной крови, так почему вы думаете, что вам будет оказано предпочтение? Просто потому, что вы – везунчик?

Тезей. И уйти живым. Я и ушел живым. Но почему-то этого оказалось мало. Это оказалось – сплошная ложь. Все было ложью вокруг меня…

Минотавр. Я один говорил вам правду, но вы не слышали. Вы и теперь не слышите.

Тезей. Но я поверил, и он не дождался меня. Я выбрал легкий путь, путь пустого человека. И он покинул меня.

Минотавр. Что удивительного? Вы захотели власти совсем молодым. Вы отправились сквозь Аттику, по дороге одерживая верх над мелкими разбойниками.

Тезей. Теперь-то мне действительно нечего терять. Кто я без слуха? Ни царь, ни жрец. Вообще не человек. Почтовый голубь, последняя собака ближе к богу, чем я.

Минотавр. Случай привел вас в Элевсин, там вы убили царя и женились на вдове. Бедные землепоклонники не поняли, кого заперли в свою клетку. Вы заключили братский союз с Мегарой и окончательно очистили Истм… Но этого вам показалось мало.

Тезей. Последняя собака, почтовый голубь… Он не слышит меня, хоть бы я даже сорвал голос.

Минотавр. И тогда вы отправились в Афины. Царь узнал вас – какое удачное совпадение. Вы снова заключили союз: царство за жизнь, он завещает вам венец – вы защитите его от родни, верно? И вы честно выполнили свою часть договора – ибо вы были молоды, совсем молоды, не то, что теперь.

Тезей. Вы пропустили удар.

Минотавр. Вы тоже. Царь Эгей оказался втрое старше вас и вдвое умней. Видя, как легко вы расправились с его врагами, он испугался вашей молодости, вашей славы. Кто знает, станете ли вы ждать его кончины, чтобы добраться до венца? И ему повезло: пришел критский корабль за данью. Он не хотел вас отпускать, он разыграл вам сцену отцовской любви…

Тезей. Бог послал меня.

Минотавр. Какой бог? Нет никакого бога, иначе не было бы меня.

Тезей. Вас и не будет.

Минотавр. Вас послал человек, которого вы называли отцом, на верную смерть – спровоцировав на благородный поступок. С Крита не возвращался никто, но я выпущу вас, чтобы доставить ему удовольствие скончаться не в своей постели. Птенец, поднимите белый парус – он будет знать, что делать, не так ли?

Тезей. Откуда вы знаете про парус?

Минотавр. Вас зарежут в афинской гавани, едва вы сойдете на пристань. Неужто Эгею будет по нраву ваша новая слава? А если вы убьете его – примет ли вас народ? Отцеубийце не править в Афинах. Да, Крит – это была беспроигрышная ловушка.

Тезей. Еще один удар, Наследник.

Минотавр. Еще один промах. А теперь сравните наши пути. Чем вы праведней, нежели я?

Тезей. Я не предавал.

Минотавр. А Дедал?

Тезей. Я вам поверил.

Минотавр. Но ребенок погиб.

Тезей. Погиб?!

Минотавр. Да. Случайность, несчастная случайность… Поверили или хотели поверить? А моя сестра? Вы любили ее – но поверили снова мне.

Тезей. Она знает вас, поэтому поймет меня.

Минотавр. Поймет? Да бог с вами! Она уже наверняка отплыла искать войск на Наксосе или Делосе в компании с новым молодчиком, заявившим себя убийцей Минотавра и в доказательство предоставившим подержанный бычий череп.

Тезей. Да, ее я любил.

Минотавр. Не настолько, чтобы ей верить. И все же вы женитесь на ней или на младшей, чтобы обеспечить за собой трон разоренной страны.

Тезей. Никогда.

Минотавр. Через какое-то время. Вот чего стоило ваше нелепое желание подвига – пожары и разбой гражданской войны.

Тезей. Но ведь это же вы задушили мятеж во дворце.

Минотавр. Я. Хотите сказать, вы поступили бы иначе?

Тезей. Это не мой мятеж. И это не мой дворец.

Минотавр. Ошибаетесь. Этот мятеж – в полной мере ваш. Отчего он возник, собственно? От того, что самонадеянный честолюбец с континента был призван богом к участи лучшей, нежели он законно имел на родине. Вы вообразили себя избранником…

Тезей. Я и был избран.

Минотавр. Кто мне это докажет?

Тезей. Я не обязан никому ничего доказывать.

Минотавр. Вот-вот. Мало – избранником, вы вообразили себя спасителем. Вы пришли в мою страну судить меня по вашим законам. Это справедливо?

Тезей. Справедливо. Никто не имеет права быть чудовищем – это оскорбительно для любого закона.

Минотавр. Моралист. Я рассказал вам о том, как вы жили до Крита…

Тезей. Это ложь.

Минотавр. Это правда, правда. Рассказать вам теперь, что вы натворили здесь? Прибытие я опускаю, это смешно. Затем вы приняли моих сановников, вы выслушали их – это был первый шаг к слабости. Чем окупилась вам эта слабость, где они теперь?

Тезей. Мне и не нужен никто.

Минотавр. Правильно, они вас предали – те самые угнетенные люди, ради которых вы подняли борьбу против меня.

Тезей. Один предал, один обманут, один убит.

Минотавр. Из-за вас.

Тезей. Они это выбрали сами.

Минотавр. А Дедал? Судьбу сына он тоже выбрал сам? Как способный ученик, мастера вы предали без постороннего вмешательства. Зачем вы поманили его помощью? Вы же забыли о нем в ослеплении собственного героизма – самую насущную задачу.

Тезей. Да, правда… (Вытирая кровь.) Вы рассекли мне предплечье. Продолжим.

Минотавр. Предплечье? Это пустяки. Вы совратили мою сестру.

Тезей. Я? Я любил ее – вам не понять.

Минотавр. И вы развратили этого ребенка – жаждой плоти и власти.

Тезей. Но вы же сказали мне…

Минотавр(улыбаясь). Я сказал? А вы мне поверили…

Тезей. Рука немеет. Молчите, ради всего святого.

Минотавр. Стоять. Теперь вы отсюда не выйдете – поздно. Итак, вы поддались слабости, вы предали доверившегося человека, вы оттолкнули любящую женщину. Но это полбеды. Затем вы предали бога.

Тезей. Да, он меня оставил.

Минотавр. Да не того бога, несчастный. Того, что внутри нас, того, что есть – наша подлинность. Вы убивали, предавали, лгали – и теперь пусты.

Тезей. А вот я убью вас – и это меня наполнит.

Минотавр. Чем, тьмой? Мною? Вы хотите стать мной? Неужели не понимаете, что и ваш героизм, и ваши преступления – все это теперь напрасно? Что вы теперь один, точно младенец в утробе матери, но – задушены пуповиной своих сомнений?

Тезей. Я знаю, что я один.

Минотавр. Вода прибывает, и корабли уплыли. Они оставили вас здесь одного. То, что вы ушли от меня, было ошибкой, но вдвойне ошибкой – то, что вернулись.

Тезей. Это не имеет значения.

Минотавр. Вы погибнете, но никто не узнает вашей участи.

Тезей. Я согласен.

Минотавр. Вы останетесь в живых, но и тогда не выберетесь из лабрандского подземелья: посчитают, что я сожрал вас и заселил ваше тело.

Тезей. Пускай. Дайте только дотянуться до вашего горла.

Минотавр. Да вот же оно – еще один бросок, ну? А если я и вы будем одно, то кто скажет: кто был подлинный Минотавр? Еще немного, дружок, и вам посчастливится – вы меня убьете, и, как вы думаете, кто умрет тогда – вы или я?

Тезей. Лжете. Хотите спасти свою праздную жизнь, свою гениальную голову.

Минотавр. Мальчик в пеленках своих грехов – самомнение, гордыня, мессианство, жажда власти, тщеславие и безволие – зачем вы пришли ко мне? С кем вы сражаетесь?

Тезей. С вами.

Минотавр. С собой. Вы хотели правды, так слушайте:  Крит открывается каждому так, как ты пришел за ним. Крита нет вообще. Крит – внутри вас.

Тезей. Я не могу оказаться внутри у себя самого.

Минотавр. Зеленое море побережий, расписные стены дворцов, бычья пляска, храмовые богослужения…

Тезей. Этого не может быть, не может быть.

Минотавр. Плачущие в рабстве дети, собственное одиночество, полоумный афинский мастер, рыночные торговки, нищий, забитый камнями во славу Наследника…

Тезей. Не может быть.

Минотавр. Бог, покинувший тебя, и покинутая тобой женщина, волны землетрясения, гибнущие сады, мятеж гвардии, рушащийся город, людские толпы, резня, бунт, подземелья Лабиринта, и Минотавр, сам Минотавр…

Тезей. Нет.

Минотавр. Все это внутри тебя.

Тезей. Я не могу оказаться внутри у себя самого! Зачем ты покинул меня, отец?!

Минотавр. Кого ты зовешь? Изнутри не слышно.

Тезей. Ты лжешь мне – ты хочешь жить. Ведь я не сошел с ума, правда? Я не могу видеть тюремных стен там, где их нет.

Минотавр. Тело – вот твоя тюрьма.

Тезей. Я помню, как плыл на Крит, помню корабль, солдат и рабский ошейник.

Минотавр. Ты спал и видел это.

Тезей. Помню чиновников и челядь – они смеялись, потому что я шел убить тебя.

Минотавр. Ты создал их внутренним взором.

Тезей. Но вот же – камень. (Касается стены, затем пола.) Я его чувствую – он холодный, гладкий… Руку – ее же обмануть невозможно? Это камень!

Минотавр. Камень твоего сердца.

Тезей. Э-э, нет, ты снова лжешь. Оно у меня – вот. (Прикладывает ладонь к груди.) Слышишь – птица, колотится?

Минотавр. Это ты сам, маленький, колотишься в своем сердечном мешке.

Тезей. Но люди-то, люди? Их было так много. Куда они поместятся в моей голове?

Минотавр. Вот видишь, ты уже рассуждаешь здраво. Конечно же, ты не сошел с ума.

Тезей. Я это знаю. Я спросил тебя – отвечай.

Минотавр. А сам не догадываешься? Все тот же твой сон.

Тезей. Только сон? Но я видел их наяву, я с ними разговаривал, с твоими шпионами. Твой тайный советник…

Минотавр. Твое желание власти.

Тезей. Твой Военный вождь…

Минотавр. Доблесть твоя.

Тезей. Толкователь твоих законов.

Минотавр. Разум, горький разум.

Тезей. А Дедал?

Минотавр. Твой талант.

Тезей. И мальчик его?

Минотавр. Молодость, твоя молодость.

Тезей. Да, они погибли. Но твоя сестра, Астерион…

Минотавр. Она и твоя сестра.

Тезей. Я помню ее поцелуи.

Минотавр. В горечи одиночества, в этой тюрьме, ты сердцем создал свою любовь. Ты ее предал.

Тезей. Да, чтобы не стать убийцей.

Минотавр. Нет, чтобы стать трусом.

Тезей. Я не хотел стать убийцей.

Минотавр. Зачем же ты пришел к Минотавру? Убийство всегда убийство. В герои не берут совестливых.

Тезей. Тогда я пойду в другие герои.

Минотавр. Если выйдешь отсюда. Если убьешь. Но зачем тебе выходить, если ты и так черен?

Тезей. Копоть горящего Лабиринта – только и всего. Знаешь, что там, наверху, над нами бушует пламя?

Минотавр. Твоя копоть. Наверху, над нами – сухие холмы Аттики, Афины, твой возлюбленный Акрополь. Ведь правда же, ты никуда не уезжал?

Тезей. Никуда не уезжал?!

Тезей прикладывает к груди меч, на коже алеет полоска крови.

Тезей. Видишь? Я чувствую боль. Спасибо, отец. Я чувствую. А ты лжешь, ты все лжешь, Астерион.

Минотавр. Полно. Чтобы узнать правду, тебе придется подняться назад, на солнечный свет – а уверен ли ты, что увидишь руины моего города?

Тезей. Но я же чувствую боль!

Минотавр. Пустяки. Я тоже.

Тезей. И щитовая рука немеет – а ты зайдешь с левого бока, я знаю.

Минотавр. И напоследок: мой город совсем непохож на то, что ты для меня воздвиг. Ты невнимателен – хотя бы послушал рассказы бывалых людей про Крит…

Тезей. Так ведь Крит у каждого свой.

Минотавр. Верно.

Тезей. И оттуда никто не возвращался.

Минотавр. Тоже верно.

Тезей. Так как я мог слышать?

Минотавр. Смотри, у тебя еще хватает сил на защиту. Еще много крови.

Тезей. Почему никто не возвращался, Астерион?

Пауза.

Тезей. Почему?

Минотавр. Потому что вернуться было некому. Все, кто убил – умерли.

Тезей. Ты же говорил: кто выбирает жизнь – живет?

Минотавр. Так никто не выбрал ее.

Тезей. Я хочу жить.

Минотавр. Нет, ты не хотел жизни – ты пришел вернуть бога. Но бог не приходит дважды.

Тезей. Откуда ты знаешь – ты ведь никогда не слышал его?

Минотавр. Никогда?

Тезей. Он не стал бы говорить с тобой – с тобой, алчным до крови чудовищем, звероподобным скотом…

Минотавр. Всякий, кто убивает Минотавра, становится Минотавром. Меня убивали.

Тезей. С тобой, отщепенцем, выродком, позором своего рода…

Минотавр. Они приходили с разными молитвами – убить меня; я не помню уже, сколько богов я ношу в себе. Каждый приносил своего бога, чтобы похоронить здесь.

Тезей.  Это ложь.

Минотавр. И ты поменяешь парус?

Пауза.

Тезей. Откуда ты знаешь про парус?

Минотавр. Я ведь рассказал тебе прошлое?

Тезей. Откуда ты знаешь?!

Минотавр. Но я – внутри тебя, мальчик, я тоже – в твоей голове.

Тезей. Я еще не сошел с ума.

Минотавр. Но ты на верной дороге. Когда ты сойдешь с ума, ты станешь нормален – ты станешь взрослым. 

Тезей. Не выйдет. Я повешу белые паруса.

Минотавр. Но я рассказал тебе прошлое? Это правда?

Тезей. Правда, да.

Минотавр. Хочешь знать грядущее?

Тезей. Его нет. Ни прошлого, ни грядущего. Есть настоящее – это ты.

Минотавр. Это я.

Тезей. Не надо, молчи, молчи.

Минотавр. Я замолчу. Сейчас в плошке кончится масло, догорит фитиль, и мы останемся в темноте, вдвоем. Начнется полная тьма.

Тезей. И я окажусь внутри себя?

Минотавр. Ты уже внутри. И все твои химеры, страхи, кровь, болезни, живые боги, мертвые людские тела, грязь, ложь, предательство, жадность до власти – тоже.

Тезей. Да… И ты. Ты тоже внутри?

Минотавр. И я.

Тезей. Кто ты? Когда я умру, там, на той стороне Реки, там же все равно спросят: кто ты?

Пауза.

Тезей. Кто?!

Пауза.

Тезей. Смерть, зеркало, бог, отец?

Минотавр. Я – это ты.

Тезей. Я так и думал. Тогда нас не должно быть двое, согласен?

Вынимает меч.

Сцена 10

Стол регистрации жертв.

Кругом – ни души.

Чиновник сидит в полном унынии и одиночестве, разбирая дела. Осенний ветер несет по плитам пола листву и скомканные бумаги.

Чиновник. Что-то совершенно немыслимое происходит на свете. Тридцать лет я служу в Доме Секиры – и повидал всяких. И никогда – ничего подобного. Надо разработать новые правила для приезжающих. Всего не учесть, конечно, однако же…

Вот этот вот. Номер две тысячи сто сорок один дробь тринадцать – казалось бы, роскошный экземпляр! Эллин, афинянин – а книг не отдал. Где мне их теперь искать? И какие книги – «Десять способов убить Минотавра», бестселлер! А уж вторая, «Минотавр и я», вообще не переиздавалась лет двадцать. Верь после этого людям. Сын царя, наследник – а книг не отдал, и сам не зарегистрировался. Он у меня как проходил? Как входящий номер. А исходящего номера нет и, судя по нынешним временам, не будет. А жаль. Я ведь уже взял из казны деньги на похороны – по высшему разряду. Кого теперь на  эти деньги хоронить, спрашивается?

Оглядывается.

А, вон там что-то лежит. Кроме того, это против правил – ходить к Минотавру дважды. Чтобы понять, кто ты, и одного раза вполне достаточно. Некоторые вообще прозревают, не доходя до дверей. И это тоже надо будет учесть в правилах.

В отпуск, в отпуск – и в Маллию, с семьей. Переутомление не идет впрок делам службы. Ведь он сразу сказал, что пришел убить Минотавра – так отчего же я не передал дела в тайную канцелярию? Не поверил. И мудрено поверить – это ведь государственная измена. И вот все уже разбежались, а я сижу и не верю. Эй, кто-нибудь! Слуги, стража! (Прислушивается.) Эй, торговец! Где ты, минойская шваль?

Пауза.

Никого. А я все равно не верю. Потому что Минотавр вернется – и что он увидит? Я сижу и разбираю дела. И кто тогда окажется прав? А все потому, что я сам ставил против чужака, и даже взял деньги на похороны, вместо того, чтоб выправить ему почетную грамоту. А тем временем разбежались все – до последнего раба. Признаться, герои мне никогда не нравились: свой переход с этого света на тот они обставляют немыслимыми хлопотами для окружающих, а если уж, не дай бог, застрянут на полдороге… И книг, книг жальче всего. А Минотавр вернется – помяните мое слово – это ему не впервой.

Сцена 11

В интерьерах первой сцены.

Тезей выходит из тьмы, яркий свет бьет ему  в лицо. Он пошатывается, точно контужен, руки и грудь окровавлены, во вздрагивающей руке – меч, тоже в крови.

Тезей (глядя на кровь, стекающую по лезвию). Человеческая… Все-таки человеческая.

Пауза.

Вытягивает руку вперед, роняет меч. Запрокидывает голову вверх.

Тезей (крик пополам с хрипом). И дальше…что? Что дальше?!

Тишина.

Тезей (смотрит в небо). Что же дальше, скажи?!

Тишина.

Из-за череды колонн неторопливо выходит девочка лет шести, нетерпеливо трогает Тезея за руку.

Девочка. Ты убил братика, скажи, ты убил?

Тезей смотрит на нее, не отвечает.

Девочка. Теперь ты должен убить сестричку, чтобы я могла царствовать.

Тезей. Ты кто?!

Девочка(с важностью). Я – Федра.

Тезей с ужасом смотрит на нее и опускается на колени.

На них накатывается нестерпимый голос далекого моря, накатывается – и постепенно затихает, отхлынув, и снова приходит прибоем, накрывая их своим грохотом –

но Тезей не слышит его. Стоя на коленях, он обнимает ребенка.

Над ними бушует море.

Занавес

апрель 2005—февраль 2006