Ты шепчешь: — Спасения нет.
Тихо, в моем кошмаре,
в мороке непостоянства
выходишь тенью под лунный свет
из мрака подземного царства.
Пусть это был только миг,
но как ты горела ответом!
И не были в силах боги
бессмертных глаз отвести
от боли этого света.
Да, это я был — тот,
кто похитил огонь небесной любви,
что выжег тебя дотла.
И ныне — один лишь ветер
знает мысли твои,
ведь тело твое — зола.
***
Спроси у мойры, моя хорошая,
где душ наших поле вересковое?
Прикован к вершине прошлого
и кольцами памяти скован я.
***
В распятой тьме,
по ночам,
орел внеземной тоски,
жадный до человечины,
слетает во сне с небес
клевать печаль моей печени,
и падают вниз,
к смертным,
слёз лепестки.
Эвтерпа февраля
Дописана последняя глава
о снах. Скитаний путь неблизок.
И ручкой, неуверенной в словах,
бессонница рисует одалисок.
Сжимая пожелтевшие листы
заходит, притворяясь Мельпоменой,
укутанная в шубу темноты,
под спудом славы,
в отсвете измены.
На пару с ветром, в облаке моём,
ты будешь холодна и непокорна,
пока грустит, налившись, окоём
и пришлым снегом,
и зимою чёрной.
Исчезнувшим в пустынях
Сбереги свой шатёр, остальное — не в счёт.
Мир окутан страданьем и горем,
А божественный Нил всё течёт и течёт
И впадает в Балтийское море.
Прочитай вслух папирус себе самому,
Что с доверенным аистом прислан —
С пролетарских Сахар задувает самум,
Погребает оазисы смысла.
Кто Египту не раб и молчать не привык —
Убегают, покуда не поздно,
Свергнут Ра. Надвигаются на материк
Бедуины в будёновках звёздных.
Где изыскан жираф и свиреп леопард,
Раскалённый песок ночью стынет,
Там гиены поют, что настроят на лад
Эти джунгли, саванны, пустыни.
Пирамиды Кремля слышат сфинксово «Пли!»
Дети смотрят, наивны и юны.
Феодалы, гремя продразвёрсткой в пыли,
Загоняют феллахов в коммуны.
Я не знаю, Осирис, в чём наша вина,
В новых культах понятья другие —
Их священники крестят мои племена
Из наганов служа литургии.
Что там ждёт чужестранца, за краем земли?
В этом взгляде решимость и сила.
В Абиссинию рок повернул корабли.
Николай, не играйтесь в Россию.
Пять коней Люцифера видны в облаках —
Миражи предвещают погибель.
Но бредёт караван по безбрежным пескам
И верблюды плывут, словно рыбы.
Куда деваются лебеди?
Дверной звонок
Так резко звучит в тишине,
Что не сразу понятно, какой это звук.
А это учительница и дети
С уроков пришли
Послушать о нашем балете
Из первых рук.
Идет открывать тяжело дыша, ковыляя.
В прихожей портреты в рамочках,
На стенах обои синие.
Знакомьтесь, дети — Клавдия Авдотьевна Никакая,
Народная артистка России.
Клавдия Авдотьевна,
Центнер живого веса,
Половицы скрипят жалко.
Томный взгляд за окно
По дороге
Скользит за бетономешалкой.
Дальше поле и роща,
Птички в небе
И лодки в реке.
Мысли пчелкой назад
Застывают на грузовике.
На столе
Заблудившись
Муха бьется в стакане.
Рабочие курят, стоят,
Цемент
Вращается в барабане.
Смеясь, прикрывает зубы,
Из шифоньера альбом
Берёт,
Говорит, раскрывая, —
Это во Франции, с труппой,
Мы пили алиготе.
Вот, дети, смотрите,
Я была Черный лебедь
И крутила тридцать два фуэте.
Час проходит. Прощанье. Садится.
Вверху потемневшее фото над креслом:
Стройные девочки на ступеньках
Кремлевского дворца съездов…
Пионеры
с криками
бегут на улицу
из подъезда.
Перелистывает альбом на столике,
Вспоминает поклонников:
Генералов и академиков,
Артистов, художников и просто бездельников.
Их признания, лести и грубости.
Как дарили цветы,
Монпасье и торты
Да прочие глупости.
Кушает сладости,
Пытается нащупать ногами тапочки,
Но вдруг засыпает
И порхает во сне, будто бабочка,
Рот полуоткрыт,
Недоеденное пирожное
Падает на бальное платье,
Партнер все быстрее и быстрее
Кружит ее в объятиях,
Крики ‘Бис’ и ‘Браво’ со всех сторон…
Клавдия Авдотьевна вздрагивает,
Кресло роняет предсмертный стон.
‘Кажется, я уснула на минуточку’.
Встает
И идет по квартире уточкой.
***
После школы, качая ранцем,
Мама ведет девочку
В белых колготках
На танцы.
Там, за окном, вдалеке.
Колготки сползают,
Девочка прыгает на левой ноге.
Смотрит на речку,
Где играют ребята.
Вдруг спрашивает:
— Ах, мама, а куда потом деваются лебедята?
Письмена
Она пишет:
Погода на редкость хорошая.
Солнце, синее небо, теплая вода.
Кажется, что так будет всегда.
Природа назло прогнозам сняла, наконец, маску.
Чувства просто режет
На эти смотреть краски
Летним палящим днем.
Помнишь, когда мы здесь отдыхали вдвоем,
Вода была холоднее,
Да и краски были бледнее.
Целую, скучаю одна,
Посылаю тебе письмо
С нимфой дежурного сна.
Он пишет:
А у нас все дожди, расставания.
Соседи уехали навсегда.
В прогнозах обещали похолодание.
Все серое за окном.
Вороны сидят на заборе.
Смотрел из окна, размышлял,
Что уже лет двадцать не был на море.
Оделся, сходил за продуктами с песнею,
А что еще делать на пенсии?
Новостей немного, ну так что же —
Напишу еще чего-нибудь попозже…
Письмо посылаю нарочным,
С дельфинами и китами —
Морской бутылочной почтой.
Она пишет:
Сегодня весь день гуляла
По вершинам берез на Урале
И горным тропам Памира.
На облака и долины
Смотрела с вершины мира
В сверкающих синью льдах…
А еще забежала…
догадайся куда?
Там все так-же. Внутри тепло
Снаружи — сырость.
Удивительно, что ничего не изменилось…
Извини, что нынче так много многоточий…
Посылаю свое письмо
Холодным северным ветром
С пометкой ‘Срочно’.
Он пишет:
Вчера перебирал твои книги.
Выпало фото где мы в два раза моложе.
Вдвоем в лесу. И Света с Сережей.
Я это фото раньше искал.
Они выросли, да я тебе как-то писал…
У них семьи, дети…
Я живу отдельно.
Виделись в позапрошлый понедельник.
А так все больше один бываю.
Думаю, дремлю, вспоминаю.
Жду… Где то время, что лечит?
Обнимаю, до встречи.
Посылаю письмо с первым утренним воробьем.
P.S. Годы текут быстро,
Скоро будем вдвоем.
По воде по небу по суше,
Прямым рейсом из души в душу
Летят и летят слова.
Она много лет как мертва.
Нет больше рук и лица,
А письма идут и идут
Непрерывно. В оба конца.
Без отпусков, выходных и прочих.
Без забастовок почтовых рабочих.
Адресат доступен
Покуда не рассвело.
Не было еще ни разу, чтоб не дошло.
Доставка нелимитирована.
Бесплатно или в кредит.
Пожизненно гарантирована.
Невидимы письмена.
Во сне, наяву, нескончаемы
До самого вечного сна.
иллюстрация: Ян Косье. Прометей, несущий огонь
9 Муз 