Поздравляю вас, дорогой мой друг и соратник со специальной премией президента Международного творческого фестиваля «Визит к Музам»! Сердечно благодарю за сотрудничество. Преклоняюсь перед вашим талантом поэта и публициста. И очень дорожу вашей дружбой. Редколлегия и жюри конкурса «Гомер» в составе: Председатель жюри Николай Черкашин, члены жюри Наталия Мавроди, Владимир Эйснер, Ника Черкашина, Николай Тютюнник присоединяются к моим поздравлениям.
* * *
Учу глаголы, не затем, чтоб жечь,
Хотя они и отправляли в печь
Мою родню (восстать бы ей из пепла).
Учу глаголы, чтобы больше знать,
Чтобы любить, страдать и не страдать,
Чтобы во мне моя родня воскресла.
Такой знакомый-незнакомый быт…
Меня от узнавания знобит.
Не плачу. Но чем дальше – тем не легче…
Чужих глаголов беззаботный вид.
Труба дымит. И там, и здесь дымит.
И дым не меркнет, а плывёт навстречу…
* * *
Это Швальбах, это Зульцбах, это Буцбах…
Не родные, не чужие с неких пор.
Это эхо нелюбви в победных трубах
Тенью падает на здешний разговор.
Это память, что пришла и не уходит,
И ведёт, ведёт неспешно свой рассказ.
О любви, конечно, будто о погоде.
Это Швальбах, слышишь, память? Не Донбасс…
* * *
— Ты слышишь, как сердце стучит у меня?
— Нет, это – колёса по рельсам…
— Ты видишь – дрожу я в сиянии дня?
— Ты мёрзнешь. Теплее оденься…
— Ты видишь – слезинки текут по щекам?
— Нет, это дождинки — к удаче…
— Ты чувствуешь – я ухожу к облакам?
— Я вижу, я слышу… Я плачу.
***
Условно делимы на «право» и «лево».
Как славно незримы «король, королева,
Сапожник, портной»…
Это со мною и с целой страной,
Где всех поделили почти безусловно
На «любишь — не любишь», на «ровно — не ровно»,
А будто вчера —
Жизни беспечной была, как сестра,
Страна, где так быстро привыкли к плохому,
Где «эныки-беныки» вышли из дому,
А следом свинец,
Хочешь — не хочешь, но сказке — конец.
***
Как будто карандаши,
Рассыпались дни и недели.
Поспали, попили, поели…
Но сердце спешит. Спешит.
И как мне их всех собрать,
Друзей, что рассыпались тоже
Средь старых и новых бомбёжек,
Хотя бы в свою тетрадь,
Собрать карандашный цвет,
Он звался когда-то «Мистецтво»,
Раскрасить дорогу, как детство,
Как счастья былого след.
***
Он попал под автобус «Ростов – Мариуполь»,
И кровавые пятна затмили стекло.
Как обычно, толпа хлопотала над трупом,
И шофёра в тоске безысходной рвало.
Между двух городов, посредине дороги
Он лежал на земле. Не бывает чудес.
Но завыл верный пёс во дворе в Таганроге.
И упала слеза из развёрстых небес.
***
И взгляд, как поцелуй, короткий,
Но, всё ж, пронзающий насквозь,
И тень стремительной походки,
И ощущенье, что «всерьёз»…
И тонкий луч, как стих Марины,
Сквозь одиночества печать…
И жизнь – как клинопись на глине,
Где мне не всё дано понять.
***
Самолёты летают реже.
Только небо не стало чище.
И по-прежнему взгляды ищут
Свет любви или свет надежды.
Самолёты летят по кругу.
Возвращаются новые лица.
Но пока ещё сердце стучится,
Мы с тобою нужны друг другу.
***
Претенденты на победу в марафоне!
Марафонский бег в отцепленном вагоне
Предвещает не победу, лишь участье
В том процессе, что зовут
«борьба за счастье».
Претенденты на победу в марафоне!
Марафонский бег в оцепленном вагоне,
предвещает он победы вам едва ли,
Не для вас куют победные медали.
Претенденты на медали в оцепленье
Цепь за цепью переходят
в наступленье.
Претенденты на победу в марафоне —
Это вам трубит труба в Иерихоне.
Не до жиру, не до бега, не до смеха…
Претенденты…
Претенде…
И только эхо…
***
Гудки локомотивов маневровых,
Ночная перекличка поездов
И мыслей, от бессонницы суровых,
Как путешественник и командор Седов…
Но в мыслях, что суровы только внешне,
Вопросов вязь, надежды и мечты.
И речь друзей, и лица их, конечно,
И много ещё разного. И ты.
***
И всё, как будто, не напрасно, —
И красота, и тень, и свет…
Но чем всё кончится – неясно.
У всех на это – свой ответ.
Он каждый миг пронзает время,
Касаясь прошлого всерьёз,
Смеясь и плача вместе с теми,
Чья память стала тенью звёзд…
***
«Больше дела, меньше слов,
До свиданья, будь здоров!» —
Так отец повторял, я смеялся,
а время летело…
«До свиданья» сменилось, увы, на «прощай».
В неизвестность отъехал последний трамвай.
Больше, всё-таки, слов и печали.
Такое вот дело.
А на фотках – улыбки, и взгляд без тревог,
Машет шляпой с трибуны смешной полубог,
И «Ура» отвечают, шагая не в ногу,
колонны…
Больше дела, — отец напевал, — меньше слов,
Я не спорю, допеть эту песню готов,
И пою. Только привкус у пенья
нежданно солёный.
***
— Всё хорошо. Только небо сердито,
Гром, как внезапный разрыв динамита
Или как эхо ночной канонады…
— Может быть, хватит, об этом. Не надо…
— Всё хорошо. Только дождь без просвета.
— Это преддверие бабьего лета,
Дальней зимы и мужской непогоды…
— Капля за каплей, за годами годы
Всё хорошо, — повторяю я снова,
Мальчик из прошлого. Дедушка. Вова…
9 Муз 
Супер! Спасибо Владимир Давыдович! Потрясающе трогательные стихи. Они так близки мне, что нет слов благодарности. Прошли сквозь душу и мозг, растрогав до слез. Поздравляю с Дипломом за вклад в культуру. Хотя пора уже давно и орден выдать. Жаль, я не Президент, а то вся грудь была бы у Вас уже в металле.
Владимир Давыдович, поздравляю вас с достойным признанием ваших заслуг в развитии культуры! Ваша поэзия хороша, есть в ней и возвышенность небес и простота степей луганских. Спасибо вам за ваш прекрасный труд!