О Кипр!
Здесь слышишь жизнь подошвами. Оттуда,
Из глубины тысячелетий, светом
Тебе щекочет ношеные пятки,
Целует память, ноздри раздувает.
И шум подземный всё слышней и ближе:
Там строят города, амфитеатры,
Там бьются насмерть и детей рожают,
Там до сих пор сменяются эпохи,
Которые ещё не раскопали.
На корточках сидят каменописцы —
Те, кто в мозаики вливают память
И правду о себе самих, забытых
И безымянных в череде столетий.
Там жизнь полна священного величья,
Пока мы здесь с потухшими глазами
По лабиринтам каменных раскопов
Блуждаем в поисках своих утрат.
О Кипр! Ты вечен полнокровной сутью
Того, что спрятано в тебе от нас
Лабиринт
Мой персональный лабиринт
В пределах солнечной системы
Я обживала постепенно,
Меняя смысл её и вид.
Моя непознанная суть
Дробилась, плавилась, мерцала,
Пытаясь в бездну заглянуть,
В начало.
Запутывая каждый шаг,
Пугаясь шороха галактик,
Я не умела свой масштаб
Истратить.
Когда вдруг жизнь теряла ритм,
Мне в этой бездне
Был точкой входа в лабиринт
Холодный обморок созвездий.
* * *
Рудольфу Штайнеру
Переживите терцию в мажоре,
Как царственный намёк, открыто, строго,
Загадку неземного дирижёра:
Как музыка в себя вмещает Бога.
Как человек открыт тоске Мистерий
До-ми, фа-ля, вслед квинта рвётся птицей.
Бог в совершенстве навсегда потерян
И музыкой в беспамятство стучится.
Переживите терцию в мажоре.
Масштаб
Я тяжело ворочалась в пределах
Измеренного тела человека.
Оно безмерно больше океанов
И Сириуса из созвездья Пса,
И мне оно всегда мало по сути:
Я не вмещаюсь в собственную тень.
Как мысль, несущая в себе НИЧТО,
Никак не совпадёт сама с собою.
И ожерелье Млечного Пути
На мне сомкнуть объятия не может.
Я ускользаю золотым предвестьем,
Предчувствием себя как человека.
Как мысль, несущая в себе НИЧТО,
Себя в своем творенье не настигнет.
* * *
«У муравьев распределённый мозг».
(Из научной статьи)
Полз муравей — частица мозга,
Раскинутого через лес.
И было ясно: в небе звезды
Другого мозга чья-то весть.
А вдруг мы все — лишь код узора,
С собой затеявшего флирт?
Трагедии священным хором
Озвучиваем лабиринт…
Совет Сократа
Припомни все, что ведала душа,
Когда в пути сопутствовала Богу…
Недвижный полдень льётся из ковша
Ручьем цикад, звенящих над дорогой.
Припомни путь на солнечных конях
Вослед крылатой, лёгкой колеснице,
Припомни в полдень, на вершине дня,
Вглядись в мелькающие спицы.
Нас память заставляет тосковать
О том, чему не знаем и названья:
Всё сущее, что нам дано узнать,
Мы знали там. Мы все — припоминанье.
И некрылатых душ на свете нет —
Все этот путь когда-то совершили,
Сократ не даст тебе плохой совет:
Однажды сделай страшное усилье,
Припомни всё, что ведала душа,
Когда в пути сопутствовала Богу…
Недвижный полдень льётся из ковша
Ручьем цикад, звенящих над дорогой.
* * *
Забыла греческую речь,
А помнила. И с наслажденьем
Вступала в ритм её весенний,
И в слово мысль могла облечь.
За Одиссеем не увлечь
Дитя, что не вкусило муки:
Знать и не помнить эти звуки —
Родную греческую речь.
