Карл Шпицвег. Бедный поэт
***
Упаси меня бог — от «поэтов»,
от чумных и бродячих собак,
от войны и её лазаретов –
упаси меня, бог и судьба;
от других необъявленных воен,
от азарта спортивных кровей,
где по мячику лупят ногою,
как по грешной моей голове.
Сохрани мне великое чудо –
свежесть жизни до поздних седин.
Пусть меня не застанет остуда
и простуда один на один.
Пусть – не враз – отпадёт штукатурка,
древних фресок послышится плач…
Упаси меня, бог, — от придурков,
отбивающих слово — как мяч.
Первозданное «Слово», в начале,
в сумасбродном дыму кабака –
от отчаянья и от печали
упаси меня наверняка!
Дай мне, боже, креплёность и крепость
и в моей обозлённой крови.
Упаси меня ляпнуть нелепость.
Просто шуткой её назови.
Помоги мне простить. И как птицу
отпусти на хлеба – навсегда.
Упаси от того, что случится.
Не продаться бы. И не продать.
***
Продано. Запродано. Предано.
То, что зажжено
дедами.
Улыбаться, гнуться,
корчиться –
что-то никому не хочется.
Льётся, расшибает, звякает
злое, напускное, — всякое.
И, как будто их обидели,
ёжатся мои родители.
Бьётся, не сдаётся, хрюкает
нищенство –
уже пред внуками.
***
Под ноги дороги бросает судьба:
попробуй, бери, разбирайся.
Кому-то – учёба, кому-то – борьба.
Кому-то — хвороба зазнайства.
Идём по шоссе, и по тропкам идём,
по мергельным и каменистым…
— Спасибо за тень! – жаропышущим днём
я кленам скажу остролистым.
Да здравствует летний весёлый ландшафт,
плывущий в проёмах вагона!
Вот чёрные груди замолкнувших шахт,
пород взгромождённые тонны.
Вот — рельсы бегут. С полосой полоса
встречается где-то прямая…
Хоть блёкла, суха, примитивна краса, —
но это — сторонка родная!
Подать с «Мілове» до «Чертково» рукой,
«122-й» и «Казармы»
соседствуют мирно, ведя меж собой
базар диалогом базарным.
На «Мытницах» моют друг другу хребты. –
есть ноне такая работа.
Имеем шипы, а не только цветы.
Но это — родные красоты.
Шиповник по склонам, как пена, встаёт.
Бушует сирень сквозь заборы.
А люди – есть люди. Не только хамьё.
Не только пройдохи и воры.
9 Муз 