Ф. Моллер. Портрет Н.В. Гоголя.
Холод
Холод как реальный враг появился у Гоголя в Петербурге. Конечно, юноша приехал в северную столицу не из Северной Африки, где зимуют лебеди. В Украине бывает мороз и сильнее, чем на балтийских берегах. Но это мороз сухой и здоровый. Придет и стоит… Ожидает, пока люди привыкнут к нему. А привыкнуть можно, когда у тебя есть теплая обувь и одежда. Валенки, кожух и мерлушковая шапка – и уже тебе мороз в радость: бодрит и веселит. Так одевался в Петербурге Тарас Шевченко (даже на одном из автопортретов изобразил себя – в кожухе и каракулевой шапке).
Гоголь не мог позволить себе так одеваться. Взяв службу, должен был одеваться подобно другим чиновникам – носить сапоги, шинель. Оставив службу – одеваться «по-модному», как интеллигент от искусства. Петербургские денди в своих элегантных, но не всегда утепленных соболями зимних нарядах, передвигались городом в экипажах и проводили много время в салонах. А молодой писатель Гоголь не мог позволить себе «прожигать жизнь». Его петербургский период (1831-1836 гг.) был очень плодотворным – понятно, что Гоголь много работал: и летом и зимой и в межсезонья.
Воспоминания о тех первых «чиновничьих» зимах – бедность, унижения экономностью и попытки как-то пережить холода, он увековечил, когда страх немного отступил. Так родилась повесть «Шинель».
О страхе перед холодом писали разные люди в разные времена: первооткрыватели полюсов, «морозостойкие» искатели правды жизни, любители экстрима. «Холода боятся все. Не верьте тем, кто доказывает противоположное!» – писал исследователь Антарктиды Скотт. Короленко оставил поэтические и ужасающие пейзажи зимней Якутии. Итальянский альпинист Меснер пошел за «хрустальный горизонт» Эвереста и остался за ним навсегда, – уверенный, что там он ближе к Богу…
О зимнем холоде в жизни «маленького человека» – петербургского чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина рассказал Николай Васильевич Гоголь.
«Есть в Петербурге сильный враг всех, кто получает в год 400 рублей жалования или близко этого. Враг этот – северный мороз».
«Спасение в том, чтобы в убогой шинельке перебежать как можно быстрее пять-шесть улиц и натупаться сильно в швейцарской, пока не оттают все способности и одаренность к выполнению должностных обязанностей».
Мороз ассоциируется с необходимостью служить. Надо насладиться этим унижением – служить – для того, чтобы не мерзнуть. Денег у рядового гражданина – «бюджетника» середины 19 века на все не хватает – как у большинства сограждан сейчас. Преследуют мысли о жесткой экономии:
«Надо уменьшить все расходы хотя бы на протяжении года: не пить чай вечером, не зажигать свечу; на улице ходить более легко и осторожнее по камням, почти на цыпочках, чтобы не вытереть преждевременно подметок; не отдавать прачке мыть белье часто, чтобы не занашивалось».
Шинель для Башмачкина как легковой автомобиль для нашего современника. «В шинели две выгоды: одна – тепло, другая – красиво».
Героя повести ограбили – забрали новую шинель. Что называется – раздели… Наших соотечественников обижают ежедневно: «раздевают» машины (снимают колеса и «чистят» салоны), осуществляют поджоги, провоцируют автокатастрофы… Наши «башмачкины» погибают, становятся инвалидами, попадают в тюрьмы, болеют от нервных потрясений…
«Ветер за петербургским обычаем дул на него со всех четырех сторон, из всех переулков. Ему надуло в горло.., и вернулся он домой не в силах сказать ни одного слова; весь распух и слег в кровать. Благодаря великодушной взаимопомощи петербургского климата, болезнь развивалась быстро…»
«Перед концом жизни промелькнул где-то близко светлый гость в виде шинели, который оживил на мгновение бедную жизнь. И вскоре на эту жизнь навалилось несчастье, как наваливается оно на головы сильных этого мира…».
Сильный мира этого в повести «Шинель» – важное лицо, которое фигурирует в произведении и ассоциируется с незапамятной и всегда злободневной фразой (слышал ее каждый из нас): «Да вы знаете, кто перед вами?!»
(Факт – первую зиму в Петербурге юный Гоголь проходил (как он говорил сам – «отхватил») в летней шинели).
Позже, попав в ситуацию, которую так стоически перенес Акакий Акакиевич, важное лицо – чиновник высокого ранга, подобно многим людям, которые имеют богатырскую внешность, почувствовал дикий страх и не без причины испугался, что с ним может случиться удар… Сильные мира сего, как говорят в России: «Жидкие на расправу»…
…После Петербурга мерз Гоголь везде. Его истязали холод, снег и ветер в дороге, на прогулках и в холодных комнатах, которые он арендовал в разных городах Европы…
Скорее всего – шубы у него не было.
Из письма другу детства Данилевскому: «Тебе холодно будет в Петербурге. Ядовитый климат его ты почувствуешь быстро, ведь ты и в Малороссии мерзнешь и болеешь».
«Гадкий парижский климат: зимы нет, но холодно как в Петербурге…» (письмо Прокоповичу).
«Петербург, снега, негодяи, департамент, кафедра, театр – все это мне приснилось» (Жуковскому).
«Я будто слышу медвежье дыхание Северного океана».
«Стало так холодно, что исчезло желание читать» (письмо из Швейцарии).
Разве что в милой сердцу Италии холод не слишком донимал Гоголя.
«В других местах весна оживляет природу, а в Риме она действует на все: оживает развалина, оживает плис на куртке оборванца, оживает посеребренная стена простого дома, лохмотья нищего, ряса капуцина…» (Жуковскому)
