Юрий Ершов. Встреча с Маяковским

 

Это было в далёком 1961 году в альпинистском лагере «Туюк-Су» Заилийского Алатау, где я первый раз работал инструктором после школы инструкторов и стажировки на Кавказе. На вершине пика Маяковского наша группа нашла записку со стихотворением «Пику Маяковского посвящаю» и подписью «Кузнецов. Москва». Материалы этого восхождения легли в основу рассказа.

Мы влюбились в неё с первого взгляда. Гордая, бесконечно красивая, она свысока  поглядывала на окружающий мир, подавляя всех своим величием. Даже солнце было неравнодушно к ней, даря ей свои первые лучи ранним утром и посылая прощальный привет перед закатом. В эти минуты, когда светлый мрамор её вершины окрашивался в мягкие розовые тона, она была особенно хороша. Но нелегко покорить такую красавицу.

Говоря точным языком классификационной таблицы, её категория трудности оценивалась как «4а». Это ещё не высшая категория, но уже и не те «единички», «двойки» и «тройки», на которые мы уже не раз совершали восхождения.

Теперь заветной целью нашей спортивной группы стала эта вершина с названием «Пик Маяковского».

Недолгие сборы: снаряжение, маршрутные материалы, продукты, бензин… Нет, пожалуй, бензин мы лучше возьмём у ребят на метеостанции, а им отнесём пару буханок свежего хлеба… Итак, можно идти.

Прошедшей ночью сильный дождь замутил воду в реке и сделал скользкой тропу. Спасают только тяжёлые, окованные триконями* альпинистские ботинки, одинаково равнодушные к камням, снегу, грязи.

Вот и метеостанция. Прогнозы хорошей погоды и наилучшие пожелания были выданы нам без ограничений. С бензином дело обстояло хуже – его не было. Но нашего «завхоза» это не очень огорчило:

— Я не обещаю вам бочку авиационного бензина на дороге – сказал он,- но бутылку мы найдём!..

Оказывается, последняя группа, ходившая на пик Маяковского, оставила на месте ночёвки под вершиной бутылку с бензином, оказавшуюся у них лишней.

И снова скрипит сталь триконей по бесконечному каменному хаосу. Ветер заталкивает за горизонт виновников ночного дождя и открывает путь Солнцу. С его последними лучами мы выходим на перевал и сразу попадаем в суровую зиму.

Ураганный северный ветер валит с ног, пронизывает до костей леденящим  холодом. Скорее одеться и — вниз! Пока надеваешь пуховую куртку, натягиваешь и застёгиваешь штормовку, пальцы белеют. И это в августе!.. Поневоле вспомнишь шутку про альпинистов, что они ищут, как бы лучше перезимовать лето. Но это искупается красотами окружающей панорамы! Как в огромном калейдоскопе,  вокруг меняются краски.

Внизу ветер гораздо тише. Вот, наконец, и место ночёвки, Первым делом все бросаются на поиски бензина.

 

— Нашёл… — почему-то очень грустно говорит наш «завхоз» и поднимает бутылку с отбитым дном…

Какой-то шальной камень разбил нашу надежду. Уже в сумерках устанавливаем на снегу под огромным камнем на леднике палатку. Конечно, снег лишь по цвету напоминает перину, но всё-таки ровнее и мягче камней, А нам нужен хороший отдых – основная работа будет завтра.

Ужин наш был печальным. Бензина в примусе едва хватило на то, чтобы растопить немного снега. Очень соблазнительно было разделаться с банкой превосходного абрикосового компота, но, по традиции, он должен быть съеден только «там» — на вершине. Придётся потерпеть!

Утреннее солнце застало нас уже в пути, если только можно назвать этим словом почти отвесные скалы. Обычно альпинисты отшучиваются: «От хорошей жизни на стенку не полезешь!» Мы подпадали именно под эту категорию, так как наш маршрут подъёма проходил по юго-западной стене пика Маяковского.

Всё выше и выше! Где-то уже далеко внизу извивается цепочка наших следов на леднике.

Горам во всём свойственны контрасты. Ещё вчера вечером мы дрожали от холода, а сейчас зажаты между палящим солнцем и горячими скалами. Ослепительно белый снежный купол соседней вершины прорезан чёрным скальным гребнем. Грохот от сорвавшегося камня разрывает торжественную тишину вершинного мира.

Может быть, именно в этой резкой смене впечатлений и заключается притягательная сила гор?!

После подъёма по стене остаётся небольшой участок гребня, на котором, как бы,

охраняя подступы к вершине, стоят угрюмые выступы скал, метко названные «жандармами». Но всё же здесь уже можно просто стоять и расслабить затёкшие мышцы спины и шеи…

Снова вперёд и вверх!

…Вдруг вместо привычных возгласов: «Страховка готова!», «Выдай!», «Пошёл!», — раздаётся предостерегающий крик: «Держи!». Оглядываюсь и вижу, как за перегибом гребня исчезает идущий со мной в связке товарищ. Сознание работает с быстротой молнии: «Срыв в сторону стены, и почти вся верёвка — у него!..»

Значит, рывок будет очень сильным, но через гребень меня вряд ли перебросит. Главное, чтобы выдержала верёвка!

Предельное напряжение, но неодолимая сила отрывает меня от выступа, за который я надеялся удержаться, и швыряет на скалу. Повис! Через несколько секунд нахожу опору для ног, но, к моему ужасу, освобождаемая  верёвка не натягивается. Неужели всё-таки оборвалась?!

— Ребята! Что с Борисом?

Идущий во второй связке товарищ смотрит вниз и успокаивает:

– Стоит на полочке. Вроде бы всё в порядке!..

Да, на этот раз секундная неосторожность одного обошлась нам довольно дешево – пострадал только термос и чёрные очки Бориса. Часто бывает, что расплачиваться приходится гораздо большим!..

Через час, с удесятерённой осторожностью пройдя место, где снежная ступенька коварно соскользнула по скальной плите из-под ноги Бориса, мы, наконец, выходим на вершину.

Дальше некуда! Во все стороны, насколько видит глаз, раскинулся бесконечный лабиринт одетых в снег «по пояс» вершин и глубоких ущелий с шумящими голубыми змейками на дне. На северо-востоке почти на одном уровне с нами высится мощная стена Талгара. А на Юге…

— Ребята! Да ведь это же пик Победы!!! Вырываем друг у друга бинокль. Да, это она – вторая по высоте вершина Советского Союза. А рядом в голубой дымке характерная мраморная пирамида «Властелина духов» — пик Хан-Тенгри. Это самое сердце «Небесных гор», как называют Тянь – Шань.

Снова и снова любуемся величественной панорамой! Усталость, жажда — всё забыто!!!

Осталась только небольшая формальность и можно будет спускаться. По альпинистским правилам мы должны найти и забрать с собой записку предыдущей группы, которая является документом о нашем пребывании на вершине и, кроме того, серьёзно помогает при поисковых или спасательных работах, так как в ней обязательно указывается, когда и куда был начат спуск.

Разбираем на вершине пирамидку из камней и в консервной банке находим записку. Но что это?! Почему вместо одной в туре лежат две записки?  Разворачиваем вторую…

Я знал Вас, как знакомого поэта,

По выступлениям, стихам, заметкам.

По Вашим многочисленным портретам,

Карикатурам злым и метким.

Я знал Вас, как знакомую мне площадь,

Как станцию любимую метро,

Где в блеске стали днём и ночью

От Вашего бессмертия светло!

А вот таким я вижу Вас впервые.

Как в жизни – величавый и простой,

Могучи Ваши плечи снеговые

И в облака ушли Вы головой.

Как Вы похожи на себя махиной этой!

Громадой из гранита, фирна, льда.

Четыре тыщи двести метров,

Владим Владимыч, Ваша высота!

И разговор Ваш тоже мне знаком.

Встревожив тишину Тянь – Шаньских далей,

Вы говорите  камнепадов языком,

Как некогда с эстрады грохотали.

Карабкаясь по скалам, ледникам,

Мы будто бы по глыбам рифм шагали

И с каждым шагом открывались нам

Всё новые невиданные дали.

Пусть сотни скульпторов вас глиной мажут!

Нет, лучше памятника не изобрести!

Жаль только, что в Москву на площадь Вашу

Нельзя Вас альпинистам привезти!

Потрясённые образностью каждой строчки, мы молчали. Перед глазами снова вставал, метр за метром, только что пройденный маршрут на вершину с именем великого поэта.

Только теперь всё было ярче и отчётливей – как через увеличительное стекло. И снова, но уже другими глазами, смотрели мы на бескрайнее море заснеженных вершин, окружавших гордый пик!

Перед спуском каждый взял себе на память кусочек розоватого мрамора с вершины. Он стоит у меня на книжной полке рядом с томиком стихов Маяковского.

P.S. Я переписал это стихотворение, и несколько лет читал его на альпинистских или туристских вечерах, встречах у костра или просто друзьям и знакомым… Однако, найти автора я и не пытался, так как Кузнецовых в Москве наверняка столько же, сколько и Ивановых.

Но в 1970 году команда днепропетровской области, завершая «альпинистскую Лениниану» (отличная идея нашего председателя Федерации – отметить 100-летие В.И.Ленина восхождениями на все 7-тысячники СССР), штурмовала пик Победы (7439м). К нашей команде подключился хорошо знакомый альпинист из Алма-Аты В. Колодин. И, когда на вечерних посиделках я прочитал это стихотворение и рассказал его историю, он сказал, что знает автора – Кузнецова Александра Александровича, который сейчас живёт в Алма-Ате (потом он вернулся в Москву). Как раз в 1970 году вышла его первая книга об альпинистах «Горы и люди», потом «Внизу – Сванетия», потом «Восхождение» и др.

К сожалению, личной встречи с автором пока не получилось. Но, если он в «9 Музах» прочтет этот материал и откликнется, я смогу ему лично рассказать, какой восторг и прилив сил мы испытали тогда на вершине, прочитав это, никогда уже не забываемое стихотворение. А, возможно, редакция сумеет связаться с ним и расскажет нам об этом замечательном поэте более подробно.

* Трикони —  металлические зубцы на специальных альпинистских ботинках

©Юрий Ершов