Любовь Рыжкова. Чёрно-белая игра в холодном зале

Когда она играла на рояле –

она казалась чёрно-белой птицей.

И звуки словно до небес взмывали,

и опускались вниз – на руки, лица.

И проникали вглубь – туда, где сердце,

что испокон веков душой зовётся.

И невозможно было не согреться,

поскольку сердце билось, билось… бьётся.

Ах, как она рыдала на рояле,

как горестно-болезненно вздыхала.

И всем, кто находился в этом зале,

её рыданий было мало, мало!

А эти фантастические руки –

они в такой тревоге и смятенье,

что источают даже и не звуки,

и делается головокруженье.

Ах, как она смеялась на рояле,

шутила, улыбалась, хохотала.

И всем, кто находился в этом зале

её веселья тоже было мало.

Конец казался просто невозможен,

и чёрно-белое мученье продолжалось.

И всем, кто был игрою заворожен –

хотелось ликовать! И – ликовалось!

Когда она играла на рояле –

она казалась чёрно-белой птицей.

Аплодисменты долго не смолкали,

и радость озаряла светом лица.

Когда она играла на рояле –

она казалась чёрно-белой птицей.

Её дыханье было слышно в зале,

и музыка стихала на ресницах.